Сергей Куприянов - Галоп

• Название: Галоп
• Автор: Сергей Куприянов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Я собрался, готовясь к рывку – силы у нас еще были, я это чувствовал. В крайнем случае я рассчитывал на свою животинку, которая не даст нас в обиду.

И в этот момент – это невероятно, но это так, клянусь! – я почувствовал, что мой Инжар боится. И сам, признаться, испугался. Потому что подобного у нас не случалось! Мы проигрывали, мы выигрывали, бывали всякие неприятности, но такого – ни разу. Мы испугались!

Бросив повод, я вцепился ему в уши. Неси! Вперед! Уходим! Спасаемся! В тот момент я действительно испытывал ужас. Самый настоящий. Животный. Непонятный и не объяснимый. А до финиша уже рукой подать! Последний рывок и…

И тут я заметил, как справа от меня блеснуло железо. Хан собирается выбросить меня из седла?

Я повернул к нему голову и увидел, как его остро отточенный крюк нацеливается на пах моего Инжара.

И вот дальше, хоть убейте, я ничего не могу понять. Потому что это выше либо вообще за пределами моего понимания.

Попробую объяснить не торопясь.

Во время скачки массипо смотрит только вперед и лишь иногда косит глазом в сторону, чтобы видеть догнавшего его соперника. Это известно, проверено, это запечатлено сотни, если не тысячи раз самой подробной видеосъемкой. То есть того, что происходит у него дальше того места, где заканчивается его шея, он не видит в принципе. Отслеживать периферию удел и задача жокера, иначе зачем он нужен. Но в тот момент я вдруг почувствовал, будто это к моему взмокшему паху тянется остро отточенное железо, готовясь разорвать, просто растерзать мой детородный орган.

Инжар сбился с ноги, повернув голову с оскаленной пастью. Мне отчего-то показалось, что ему очень хотелось схватить Хана за ляжку. Да я и сам бы, честно говоря, готов был сделать то же самое. Но шея у массипо не такая длинная и подвижная, как требовалось в тот момент, и Инжар цапнул Брефта за плечо. Не очень сильно, даже не до крови, так, только кожу прижал, но, учитывая размер зубов и пасти массипо, думаю, укус получился вполне чувствительный. Вполне.

И вот тут началось страшное.

Не знаю уж как там, кто и что думает, но лично я всегда считал, что массипо, в сущности, совсем не агрессивные животные. Скачки, силовые контакты, стремление к победе – это, как мне представляется, от нас, от людей. Не будь нас, они бы такие вещи не устраивали. Впрочем, это мое сугубо частное и личное мнение, которое я не тороплюсь озвучивать, особенно в профессиональной среде, где такого рода наблюдения не приветствуются.

Брефт в ответ оскалился и укусил Инжара за шею. Брызнула кровь. Я вообще не понимал, как еще держусь в седле. Хан, сволочь, своим крюком хватил моего массипо по крупу так, что железо просто застряло в толстой шкуре и так и осталось висеть. Скачка закончилась, и началось нечто невообразимое. Страшное. Я не знаю примеров, хотя бы отдаленно напоминающих произошедшее. Два массипо дерутся, рвут друг из друга куски мяса прямо на ипподроме! Во время скачки! Перед тысячами зрителей! Перед миллионами телезрителей! Происходило то, чего никто – я-то уж точно! – даже представить себе не мог. Беспрецедентный, дичайший, невероятный случай. И виновником тому – мы с Инжаром. И в первую очередь жокер. Я.

В итоге – два израненных, фактически загубленных скакуна высшей, высочайшей категории. И скандал. И дисквалификация. И… И много еще всяких «и».

Короче, все это я передумал уже раз десять. Или двадцать. Кто считал? И все время у меня перед глазами еще одна картинка со скачек. Нет, ничего не подумайте, обычно я на трибуны не смотрю – не до того. Если кто хоть раз сидел в седле массипо – искусственно выведенного подобия лошади под три метра в холке, – тот может себе представить, что это такое. Тут главное хоть как-то справиться с животным и не рухнуть под копыта ему же или ему подобным, а по сторонам смотреть – увольте. Но иногда – иногда! – в глаз как бы сами собой попадают картинки из окружающего тебя пейзажа. Вот и сегодня тоже. На каждом из километровых кругов я видел этого человека, с нездоровым выражением таращившегося на меня. Или мне это так казалось? Знаете в чем секрет фуэте, который исполняет танцор на сцене, многократно вращаясь вокруг своей оси так, что, кажется, голова у него должна закружиться, и он непременно упадет? Просто при каждом пируэте они фиксируют взглядом одну и ту же точку в зале, не обращая внимания на другие. У нас, у массжокеев, или как нас еще называют жокеров, этой точкой служит затылок массипо, место между торчащими в разные стороны ушами. Если смотреть вниз, под ноги, то стремительно улетающая назад земля способна свести с ума любого. А вот сегодня я цеплялся взглядом за этого зрителя, калеку без руки и с изуродованным лицом, на котором просто таки горели огромные глаза. Впрочем, подобное иногда бывает у жокеев. Иллюзия, что ли. Помню, на одних скачках в Будапеште мне в глаза вот так же лезла одна дамочка. Красавица – просто нет слов. Нашел ее потом, познакомился – так, ничего особенного. К тому же экзальтированная донельзя, отчего, наверное, глаза и горели.

Я уже прикидывал, как, не сильно светясь, добраться до служебного, то есть закрытого для зрителей бара, когда в свой закуток завалился Шанк. Поговаривают, что на самом деле он фон Шанк, и однажды тому я видел кое-какое, пусть слабое, почти нелепое подтверждение. Три года назад я как-то зашел в ресторан отеля «Олимпия», дорогущий и жутко пафосный, правду говорю – чисто случайно, просто взыграло что-то, типа, а чем я хуже, – так встретил там… Нет, не так. Увидел. Это будет точнее.

Обычно Шанк простоват, хотя и замкнут немного. В общем, объяснимо. Он тренер и, если рассуждать как профессионал, то сближаться ему с жокеями, а тем более с конюхами и ветеринарами не стоит. От такой, извините, дружбы никакой пользы, кроме вреда, не бывает. Но тренер, хотя и зарабатывает неплохо, однако совсем не в том финансовом положении, чтобы запросто обедать в «Олимпии». Это, я вам доложу, несовместимо. Только если козырнуть. Но костюмчик на нем был – я вас умоляю! Годовой, наверное, доход тренера на него ушел. У меня, хотя на свои доходы мне, если уж честно, грех жаловаться, такого нет. Ну и компания соответствующая. Такие дяди с ним сидели за столом! И, главное, все на равных, без снисходительности, которую всегда видно. В общем, с тех пор я стал с Шанком, как бы так сказать попонятнее, ну, вежливее, что ли. Ну и он ко мне отчего-то тоже. Почти друзья. Я вообще заметил, что на таких вот чувствах, типа страха, выстраиваются многие теплые отношения. Дружба? Называйте как хотите. Во всяком случае с некоторого времени я могу пересидеть в каморке Шанка, где меня никто не найдет и не потревожит. Отчего-то к нему без приглашения никто не суется, исключая вашего непокорного слугу.

– Ну? Ты чего? – спросил он, закрывая за собой дверь и клацнув зубами. Есть у него такая дурацкая привычка – клацать зубами чуть не после каждого слова.

– Ничего. Нормально. Все хреново.

– Брось. Коньяку хочешь?

– Хочу. Но пока не буду. Что там?

В сущности, я и так все знал. Но надежда… О! Она жила. Глупая, идиотская надежда, не имеющая под собой никаких разумных оснований. Кроме, конечно, ее самой.

– А я выпью. Слушай, зря ты тогда не взял меня, – сказал он, усаживаясь в деревянное кресло, накрытое протертым шерстяным пледом.

– Кто его знает, – нехотя отозвался я. Не было у меня сейчас желания обсуждать прошлое. Ну не взял и не взял я очередного тренера, подумаешь, большое дело. Тем более прошлое.

– У тебя есть способности.

– И все?

– Брось сопли пускать. Хочешь, чтобы я сказал «талант»? Ну, сказал, считай.

– Ага. Спасибо.

Мне теперь было наплевать на его комплименты. А вот по поводу коньяка… Я уже готов был согласиться.

– На. Считай, что это бесплатно.

Он подошел к шкафчику около узкой лежанки и достал початую бутылку «Курвуазье белло».

– Не передумал?

– Перебьюсь, – буркнул я. Выглядеть слабаком, меняющим свое мнение через минуту, мне не хотелось. Тем более, вспоминая Шанка-в-«Олимпии». Там он выглядел настоящим боссом.

Он достал пузатую рюмку и плеснул в нее выпивку. Взболтнул, посмотрел на меня поверх нее и понюхал. Аристократ хренов!

– Ну что сказать. Дела твои…

– А покороче можно?! – не вытерпел я. В свое время во многом из-за этой медлительной манеры изъясняться я не захотел работать с ним. Может, и зря.

– Плохие. – Шанк пригубил коньяк.

– Ассоциация?

– И она тоже.

– Не понял.

Я не люблю в разговоре долгих пауз. И намеков тоже. Хочешь сказать – говори. А это – не в театре же, чтобы на нервах играть.

– Тебя решили задвинуть. Послушай! – Шанк протестующе вскинул руки, едва не расплескав коньяк. – Это всего лишь мнение. До завтрашнего дня ничего еще не решено. Так что у нас еще есть время. Ты же не хотел…

– У нас?!