Сергей Куприянов - Галоп

• Название: Галоп
• Автор: Сергей Куприянов
• Жанр: Научная Фантастика

---

– Начальник! – взвился голос больного, но Кинг подавил его низким басом, который делал, вынося решение.

– Не хочу знать за что! В лучшем случае за уборку. Про другое и думать не хочу.

– Нет!

– Все! Поступаешь помощником к Костику. Убираться ты умеешь, так что по специальности.

– Погоди, начальник, – взмолился Рэм. – Так не справедливо. Я не при делах. То есть… Ну ладно, взял я. То есть, подарил он мне. Этот, новенький. Можешь сам у него спросить. Он подтвердит. Я вмазал, и еще захотелось. Ну? С кем не бывает? Но он обещал мне, обещал! Я только пузырь хотел, все! Законный!

– Законный, значит?

– Клянусь!

Тугая и широкая повязка, закрывшая не только глаза гаденыша, но и отчасти лишившая его мимики, подавляла не одни лишь его возможности видеть окружающее, но и давила на психику. Он потерялся в пространстве и эмоциях, которые проявлял собеседник в мимике, жестах и позах. Ориентироваться приходилось только на слух и собственный ущербный опыт.

– Так я ребятам это и скажу, да? Про твое законное. Как они на это посмотрят, как считаешь?

Порой полковник Ларусс ужасался тому, в каких условиях и, хуже того, с каким контингентом ему пришлось работать на этой долбанной планете. И все за что? За один маленький, малюсенький проступок, который, произойди он в другом месте и в другое время, никто и не подумал бы квалифицировать как преступление. Подумаешь, дал штабному в морду. И кому?! Всего лишь капитану. В жизни не нюхавшего пороха. Никогда не ходившего в поиск, пусть даже учебный. Даже не представляющему, что такое собственной рукой зажимать рану, из которой водопроводной водой хлещет красная человеческая кровь. Не бывавшего под обстрелом. Да и стрелявшему разве что в тире по нарисованной мишени. И самое паскудное то, что даже не «сыночку». С теми как раз все как-то решалось. Он был, во-первых, упертый, а во-вторых ВК. Внутренний контроль. Глаза и уши и, говорят, еще и совесть. Моральный облик окружающих блюдет. И еще на хорошем счету у начальства. Карьерист, сволочь.

И раскатали заслуженного полковника части специального назначения в блин горелый. Раздавили. Либо тюряга, либо сюда. Тоже не сахар, но – старшим. Хозяином. Контингент – извини, какой есть. Но – не рыпаться. Зато без судимости, со всеми выслугами, с премиальными, по утроенному счетчику сроков, а в перспективе и не без наград. Словом – чист и чуть ли не герой. А там как знать. Не исключено! Надо всего лишь потерпеть – это он про себя решил. Четыре года, да хозяином – не срок. Пусть и не курорт, но уж и не тюрьма тоже. И еще у него есть семья, о которой нужно заботиться.

– Начальник, – взмолился Рэм. – Погорячился я. Прости. Жара эта достала, мать вспомнил. Ну прости, а? Не надо парням.

Это понятно. Это правильно. Это хорошо. Рэм не хочет прослыть крысой, которая крадет у своих. Народ тут не простой. Даже, прямо сказать, проблемный. Как раз того сорта, который много-много лет назад придумал суд Линча. То есть на приговор и расправу скорый. Только дай повод. Справедливость для своих.

– Не знаю…

– Должен буду!

Вор не знал и не должен был знать, что весь разговор Кинг пишет, выставив свой микрик только что не ко рту воришки.

– Тогда дышать будешь, как я скажу! – грохнул голосом Кинг. И наплевать ему было, что это может услышать доктор, болтающийся где-то в этом же боксе. Тот тоже на крючке. Только на своем.

Тратя десять минут на этого придурка, полковник больше думал о новичке. Уже неделю досье на него хранилось в памяти его личного компьютера, доступ в который не имел никто, кроме Кинга. Кстати, хотелось бы в это верить. Чемпион и все такое. Вербанули его на пустяке. Подумаешь, какая-то там лошадь! Да таких здесь – миллионы. Впрочем, о деталях вербовки полковнику не сообщили, но, изучив материалы, в том числе открытые, он понял суть. Сюда, в эту дыру, просто так никого не брали. Брали за что-то. Ну и почему-то, конечно. Сначала нужность, а потом…

Просто деньгами, как оказалось, не заманишь, хотя платили хорошо. Но открытые контракты предполагают куда большую информированность наемника, чем того, кого наклонили. Это аксиома. Уж больно тут специфическая работа.

Поэтому на разговор с новичком Кинг пошел с куда большим напряжением, чем с мелюзгой, которую он только что вербанул, как говорится, от гланд до анала. Чемпионы, даже бывшие, люди с гонором, много о себе мнящие и, хуже того, индивидуалисты. В строю они стоят только для того, чтобы покрасоваться, попасть в объектив, а на самом-то деле каждый сам за себя и только.

Полковник много лет посвятил тому, чтобы у него был строй, команда. И добивался этого! Еще только став взводным он за четыре месяца сделал из дюжины оболтусов лучшее подразделение в части, пропадая в казарме сутками. Досрочно став ротным, за полгода он создал команду зверей, способных взять любой объект в рамках боевого предназначения, заставив командование оснастить его парней по самому полному объему, выиграв, вырвав абсолютно дурацкие с точки зрения профессионального военного призы, которые сам он, про себя, не для подчиненных и уж тем более не для начальства, называл скачками.

Он рвал жилы, работал, не щадя ни себя, ни свою семью, созданную позже нормального для воспроизведения потомства срока. Да и семья-то, если честно…

У чемпиона, кстати, вообще никого, кроме родителей. Любовниц не считаем. А вот интересно, его как окрестят? Чемпионом? Намается парень с такой вывеской. Нравы на базе, будь она проклята, просты до неприличия. Ну не элитная часть, что тут сделаешь. Только и похуже бывает. Если уж чемпионов присылают… Нет, не так все плохо.

Однако и чемпионов надо приручать. Особенно их. Индивидуалистов. С учетом же того, какие задачи поставлены перед полковником Ларуссом, значение тренера, без которого приходилось обходиться несколько месяцев, куда больше, чем это можно представить со стороны.

Выходя на улицу, он включил изображение карты местности на своем наручном экране. Сегодня личный состав отрабатывал совместные действия против условного противника в условиях лесистой местности. Первое время ему приходилось лично контролировать ход учений, пока не вдолбил этим баранам, называющих себя солдатами, что без них, без тщательной – до пота – отработки они погибнут. И гибли! Причем как гибли? По дурацки! В последнее время он мог себе позволить иногда не принимать личного участия в подготовке подчиненных, наблюдая за их действиями по монитору. Судя по меткам на экране, бойцы собрались в обратный путь и часа через три вернуться на базу. Время есть.

– Можно? – громко спросил он с порога, распахивая дверь в привычной манере заставать подчиненных врасплох.

И застал. Тренер прямо в одежде и ботинках валялся на кровати и спал. От звука командирского голоса проснулся и поднял забинтованную голову, бессмысленно таращась спросонья. Не вскочил, как положено настоящему служаке при виде командира, а лежал, тараща глаза.

– А, это вы, Кинг, – проговорил он. Лежа! – Проходите. Я тут прилег. Разморило что-то.

– Встать!

– Что?

– Встать, я сказал!

Тренер встрепенулся, сел и… Так и остался сидеть.

– С какой стати?

– Что-о? А ну встать!!!

– Да пошел ты, – проговорил тренер и снова улегся. Даже глаза прикрыл.

Порой Ларуссу приходилось изображать приступы ярости, чтобы произвести должное впечатление, порой наоборот, давить ее в себе, изображая ледяное спокойствие, но часто бывало такое, что он не мог да и не хотел скрывать переполнявшие его чувства. От этого он, как говорится, терял голову и плохо себя контролировал в такие моменты, но он был свято уверен, что ни один командир не обходится без подобных вспышек и они в каком-то смысле даже необходимы. Впрочем, некоторое время у него появился весомый повод усомниться в правильности такого рода выкладках.

Сейчас у него снесло башню сразу и напрочь. Такой наглости по отношению к себе со стороны подчиненных он не то чтобы не помнил – представить не мог!

В два прыжка он оказался у койки тренера и схватил его за отворот форменного комбеза, и в тот момент, когда готов был швырнуть наглеца на пол, чтобы потом хорошенько раз и навсегда проучить его, ощутил сильный удар по яйцам. Настолько сильный, что отлетел в сторону и копчиком впечатался в пол, что тоже очень больно.

Дикая боль, ярость и оскорбленное самолюбие клокотали в нем примерно с одинаковой силой, пока ярость не победила; спецназовец давно научился если не подавлять боль, то по крайней мере уживаться с ней.

Он рывком, правда не так красиво, как хотелось бы, встал на ноги. От резкого движения боль хлестнула его с новой силой. Ощущение такое, будто в районе таза у него нет ни одного живого места. Сейчас он готов был наплевать на все приказы и инструкции. На свое будущее. На все. И только ради того, чтобы прямо сейчас, немедленно, прямо здесь порвать этого бывшего чемпиона, посягнувшего на него, на статус командира базы полковника Ларусса.