Ирина Дедюхова - Повелительница снов

• Название: Повелительница снов
• Автор: Ирина Дедюхова
• Жанр: Научная Фантастика

"Выбрав родителей, дату и место рождения, душа устремилась к давно ждущей ее женщине. Перед ней лежало огромное колыхающееся поле слепков, которое ей надо было пройти, сохранив свою сущность…"

Роман известного сетевого прозаика, вызвавший при публикации в интернете бурную полемику, соединяет в себе вполне добротную исповедальную прозу, панораму российской "перестроечной" реальности, дамский роман и мистический триллер. Несмотря на это читается подряд и запоем, - что с современной прозой случается совсем не часто.

---

Лену все время окружала толпа восторженных молодых мужчин. Она никак не могла сосредоточиться и выбрать себе мужа, все время кто-нибудь звал в кино или на танцы. А по ночам ей снились мальчик и девочка, они что-то кричали ей издалека, а она не могла расслышать. Лена просыпалась в слезах и думала, что сегодня ей обязательно надо влюбиться, вот хотя бы в руководителя практики по паталогоанатомии. Вот сегодня она там отдежурит и влюбится, прямо в морге!

И в тот день, когда она бесповоротно решила для себя все, в морг на дежурство она пошла пораньше. Перед осколком зеркала в общежитии она долго репетировала свою влюбленность, поднимала брови, интересно щурила глаза, округляла губки. Константин Валерианович был старше ее на пять лет. Он был фронтовиком, членом партии и очень симпатичным. Почему-то он был еще не женат. И, хотя все потихоньку говорили о его многочисленных романах, он нравился Лене. В его взгляде и улыбке было что-то порочное, волнующее, что так влечет всех женщин. И эта его мрачная профессия тоже почему-то импонировала неискушенной девушке из таежной глубинки.

— Ленка, скорее! — крикнул ей Константин, уже облаченный в резиновый фартук. Лена вошла в прозекторскую и увидела голую тоненькую девушку на столе. Она была совсем свежая, только что доставленная, и казалась еще живой.

— Константин Валерианович! Что с ней?

— Заворот кишок! На вечеринку пришла, голодная была, видно, на пельмени накинулась… Студенточка, заря вечерняя!

Константин ловко разделал девушку, в посудину, что держала Лена, вынул содержимое желудка. Сибирские пельмени покойница проглотила, даже не прожевав. Они лежали перед Леной ровненькие, точно только что вылепленные. Кроме пельменей в желудке у студентки не было ничего и очень давно. У Лены тоже были такие времена, когда она потратила деньги, присланные старшим братом, на бостоновый костюмчик. И слава Богу, что ее никто тогда не позвал на пельмени.

Лена очень боялась, что Костя сейчас что-нибудь скажет гадкое, и он сказал: "Ну, Ленка, сегодня мы с ужином! Вали по новой варить!". Вместе с посудиной Лена опустилась на цементный пол и заплакала. Из-под колпака выбились две ее толстые косы. Нет, ни за что она не выйдет замуж за этих полоумных медиков!

Из морга Лена шла подавленная, настроение было паршивым. На углу, в утреннем холодном мареве она увидела мужскую фигуру. Она вначале очень испугалась, потому что после смерти вождя из лагерей выпустили всякую сволочь, в Иркутске теперь ни одна ночь не проходила без убийств. Обстановка в городе по этой части была настолько сложная, что прокурор их района покончил с собой. Правда, и пил он, конечно, безмерно. Но Лена всерьез струхнула и пожалела, что не осталась в морге на ночь. А потом она узнала в том мужике Анатолия, который ухаживал за ее соседкой по комнате Галей и часто приходил к ним в комнату. Толя стоял на морозе и нервно курил «Беломор».

— Здравствуйте, Анатолий!

— Леночка! Я тут тебя жду! Девушки сказали, что ты, на ночь глядя, в морг поперлась! Ты с ума сошла? Ко мне тут пару раз какие-то шпаненки липли, закурить просили!

— Я на дежурстве была! И вообще мне все равно! А ждать тут меня нечего! Конечно, ты можешь меня проводить до своей Гали, нам как раз по пути.

— Ленка, я больше так не могу! Выходи за меня замуж!

Лена не успела опомниться, как Анатолий сгреб ее в охапку и стал целовать. После той девушки с пельменями Костя налил ей стопку спирта и тоже лез с поцелуями, она кое-как от него отбилась. А Толя застал ее совершенно врасплох. У Кости была холодная жадность, а этот, кажется, действительно ее жалел. Она положила голову Толе на плечо и стала реветь. Толя подхватил ее вместе с докторским саквояжиком и понес к общежитию.

Анатолий был молодым инженером-гидростроителем, приехавшим в Иркутск после окончания Новочеркасского мелиоративного института. Он вообще-то хотел поехать в Якутию, потому что на Чукотку у них распределения в том году не было. Но в Якутию поехал парень, имевший более высокий бал, чем был у него. Троечники с их потока были вынуждены довольствоваться такими не романтическими, приземленными местами как Сочи и Пятигорск. Анатолий был потомственный донской казак с огромными горячими глазами и шапкой буйных черных волос. Он случайно познакомился с Лениной соседкой Галиной и зашел за ней перед киносеансом. Лена в этот момент как раз вернулась из городской бани и сушила свои волосы перед печкой. Анатолий, увидев ее мокрые распущенные волосы, большие с поволокой глаза, почувствовал, что он спекается у той печки, как картошка. Он стал соображать, как ему взять прислон от враз надоевшей Галины к Лене, к которой стремилась сейчас вся его душа. Но видеться с ней он мог, только заходя к Галине. Он уже месяц мучался так, когда узнал, что Ленка, весь день крутившаяся перед зеркалом, вечером потащилась к Костьке-трупильщику. Анатолий пошел за ней к городскому моргу. Он замерз, истерзал себя ревностью и понял, что без этой конопатой, шепелявой польки не может жить.

На их свадьбе пять дней гуляла вся Партизанка, так назывался какой-то особый район в Иркутске, где, очевидно, когда-то жили иркутские партизаны или ихние подружки

Когда Лена вышла замуж за Толю, его призвали в армию, и они стали ездить из гарнизона в гарнизон по всему Дальнему Востоку, и на какое-то время задержались на реке Манджурка. Там они впервые в жизни попробовали китайские бананы и ананасы. С отвращением они потом вспоминали китайских уток, которых практичные китайцы откармливали рыбой, поэтому их жирное мясо, сколько его не туши, так и пахло рыбой. Здесь же Толя потерял свою прекрасную шевелюру, а Ленины косы понесли значительный урон. Что-то там было такое, о чем не любят рассказывать военные руководители, которым всегда мало того, что они имеют в арсенале.

Как и подавляющее число тогдашних молодых семей, Толя и Лена были отчаянно бедны. Переезды только усугубляли их нищету. Кроме того, они были средними детьми огромных крестьянских семейств. Во время учебы в институтах им помогали старшие дети, теперь на них ложилась обязанность по обучению младших. Каждая копейка учитывалась ими, и тратилась Леной с серьезными житейскими размышлениями. И еще они оба очень хотели, чтобы Анатолий поскорее демобилизовался из армии, хотели устроить тихую жизнь в каком-нибудь хорошем городе. Лене под завязку хватило сибирской и дальневосточной романтики. Практическая женщина, она хорошо помнила, как их семейство в Сибири в войну выцарапывало из мерзлой земли на чужих огородах гнилую картошку.

Она хотела бы жить в таком месте, которое имело бы более благодатные природные условия, но все же никогда не попало бы в оккупацию. А Толя, чей родной хутор в последнюю войну оккупировали дважды, и вынужденный писать в анкетах "был во время войны на захваченных и оккупированных территориях", целиком в этом был согласен с женой. Но пока они все ездили-ездили, служили-служили…

Курица — не птица,
Монголия — не заграница,
А офицерская жена — не барыня!

Лена очень хотела родить поскорее своих девочку и мальчика, но ее плодовитые родители завели еще одну дочку напоследок, а от папы Анатолия пришло слезное письмо о срочных выплатах налогов, с которыми они не могли справиться сами. И Лена, посылая их родителям денежные переводы, с горькими мыслями все отодвигала встречу со своей девочкой.

По ночам она часто думала об этой девочке. Она должна сделать все, чтобы у маленькой в детстве было все замечательно, а не как у Лены. Еще в институте на третьем курсе, на практике по педиатрии, их водили в показательное детское отделение. Лена впервые увидела там детскую никелированную кроватку, которая потрясла ее своим великолепием. Она твердо решила, что и у ее дочки будет такая же! Нет, она не может рожать на чемоданах в переполненном офицерском бараке!

Они как-то там предохранялись. Понять это могут только те, кто пытался предохраняться в 50-е годы в СССР. А вообще-то, секс — в огромном дощатом бараке с одним титаном на семнадцать семейств с бабками и детьми оставил у Лены на всю жизнь достаточно сильные ощущения.

После демобилизации Толи они стали перебираться поближе к центру страны. Строителю и врачу были везде рады. И вот, они осели в небольшом городе в Предуралье. Здесь им наконец-то дали первое в их жизни отдельное жилье — настоящую однокомнатную квартиру! Хотя она была совсем маленькая, а ее единственное окошко упиралось прямо в трубу районной котельной, и занавески были постоянно в копоти, но какое это было счастье! Их особо не интересовала история этого городка, который вообще-то еще до революции был известен на весь мир своими оружейными производствами, недалеко от их дома даже жил всемирно известный конструктор автоматов. Какое им дело до этого всего? У них была радиола, коллекция пластинок Лещенко на рентгеновских снимках, они были молоды, и их жизнь только начиналась! Теперь даже можно было подумать о маленьком!