Марианна Алферова - Беловодье

• Название: Беловодье
• Автор: Марианна Алферова
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-94371-366-2

Роман «Беловодье» — продолжение авантюрного фантастического романа известного санкт-петербургского писателя-фантаста Марианны Алферовой «След на воде». Колдовская война продолжается, и наградой победителю должно стать то самое таинственное Беловодье… Или нечто большее.

Эта книга М. Алферовой действительно современная фантастическая авантюра, захватывающее чтение от первой до последней страницы. Говорят, что женщина не может написать настоящий мужской роман. Алферова смогла! Прочитайте и убедитесь.

---

«Не смешивать стихии», — твердил дед Севастьян.

Ну, удружил Данила Иванович, спасибо тебе, хрустальный мой.

— Кажется, ты вновь что-то вспомнил?

— Нет, всего лишь догадался, кто же мне стер память.

— Твой враг?

— Нет, мой друг.

Глава 16 КОЛДОВСКОЙ СИНКЛИТ

Роман Вернон собирался на Синклит. Колдовать на Синклите запрещено. Но каждый — Роман знал об этом, да и все знали — брал с собою колдовскую защиту, что-то вроде зонтика в чехле, который в любую минуту можно развернуть. У Романа был особый «зонтик». Камень дедовский в старинном кольце. От водного клинка защищал, от чужой стихии, ни одна сила его не одолеет, если колдун к помощи кольца прибегнет.

Жаль, что Роман не может взять Надю на Синклит. Человеку без водного ожерелья, без малой колдовской силы делать там нечего. Тина идет. И Стен тоже. А Наде придется остаться дома. Вместе с Леной и Казиком. Хотя вряд ли Надежде это общество понравится. Едва Надя услышала детский плач, как лицо ее скривилось.

— Он почти совсем не плачет! — радостно объявила Лена, укачивая младенца.

— Почти? Если этот концерт означает «почти совсем не плачет», то что имеют в виду, когда говорят «ревет с утра до вечера»?

— Плач собственного ребенка не раздражает, — последовала очередная сентенция.

— Неужели? — Надя почему-то не поверила.

— Не волнуйся, — шепнул колдун на ухо своей красавице. — Капля пустосвятовской воды, и малыш будет спать до следующей кормежки.

— Потерплю. — На Надином лице отразилась стоическая решимость.

— Зачем же мучиться, когда можно с помощью колдовства…

— Я потерплю, — повторила Надя ледяным тоном. — А всю злость вымещу на тебе.

— Учти, Синклит длится долго.

— Тем хуже для тебя. Готовься к радостной встрече дома. — Она улыбнулась, поправила бежевый шарф на шее.

Лишь в присутствии Романа она его снимала. Остальные не должны были заметить пропажи ожерелья.

«Я что-нибудь придумаю», — мысленно пообещал Роман, хотя и не предполагал, как может изменить то, что было одним из азов, основанием, краеугольным камнем колдовской науки.

Утерянный дар не возвратить, тем более тому, кто сам от него отрекся.

После обеда колдун занялся внешним видом. Впрочем, тут особых хлопот не требовалось. Роман тщательно побрился, чтобы избавиться от легкой синевы щек, на которую в обычные дни он не обращал внимания. Бреясь, он всякий раз осторожно обводил лезвием белый шрам на нижней губе — след событий прошлой осени. После удара в рассеченную губу попал песок. Промой Роман в тот же час рану пустосвятовской водой, земная стихия не успела бы проявить свою власть. Но в тот миг некогда было думать о таких мелочах. Позже свести рубец Роману не удалось — белая трещинка обосновалась на нижней губе навсегда. Впрочем, это не особенно печалило колдуна. Шрам придавал его лицу особенное выражение. Вряд ли и прежде улыбку Романа кто-нибудь мог счесть за дружелюбную, теперь же белая отметина устраняла всякую двусмысленность. Впрочем, шрам был единственным знаком, оставшимся от прошлогодних приключений — волосы, осыпавшиеся после соприкосновения с огнем, успели отрасти и вновь легли черной волной на плечи.

Итак, он оделся — белая сорочка, черный смокинг, галстук-бабочка. Ворот рубашки достаточно высок, чтобы скрыть плетеное ожерелье с водной нитью. Он нравился сам себе. Мнение других его не интересовало. Разве только, что скажет Надя.

Надя сказала:

— Неплохо для деревенского колдуна. — Можно считать, что похвалила. И шепотом на ухо добавила: — Очаровашка.

Роман постучал в дверь к Алексею:

— Стен, ты готов?

Стеновский отворил. Смокинг для него пришлось брать напрокат. Пиджак болтался, как на вешалке: прежняя худоба еще не прошла.

— Слушай, Роман, не хочется что-то мне на это твое сборище идти. Какой из меня колдун?

— Во-первых, ты только гость. Во-вторых, не колдун, а предсказатель. Таких в Синклите человек десять. То есть не таких, а куда слабее. И в-третьих, мне твоя помощь нужна. После смерти Чудодея я не знаю даже, есть ли у меня в Синклите союзники. Впрочем, нет, есть. Слаевич. Тина. Но этого, как ты понимаешь, мало.

Стен передернулся. Упоминание о смерти Чудодея позвучало упреком.

— Плевать на союзников! — воскликнула Надя. — Какое тебе до них дело, Роман?!

— Плевать на союзников никогда не стоит, — возразил колдун. — К тому же очень многим есть дело до меня.

Аглая Всевидящая обожала колдовские Синклиты. Прежде всего потому, что на каждом таком съезде ей вручали приз как самой лучшей и сильной прорицательнице. И она заранее готовила для приза новую полочку в своем кабинете. Да и глупо было сомневаться в успехе: она его всякий раз предвидела.

Кроме мистических талантов, Аглая обладала еще одним чудесным даром: умела вышибать из посетителей деньги в таких количествах, какие не снились ни одному темногорскому колдуну. На свете немало найдется людей, которые примут самые дорогие услуги за наилучшие. Поместье Аглаи разрасталось не по дням, а по часам. Островерхие крыши ее хоромин поднимались лесенкой, одна над другой, и уже обогнали по высоте колокольню Никольской церкви. Красные ставенки и резные наличники для ее домов и клетей резала в Темногорске целая артель. Особенно замечательным было крыльцо, высокое, с лесенками на две стороны, с пузатыми красно-зеленымми столбиками, с резными балясинами и золоченым петухом на коньке. Но едва гость переступал порог, как русский стиль оставался за дверью. Внутри все было но евростандарту — светло, просторно, в зеркалах. Ковровые покрытия на полах, электрические бра на стенах.

В этот вечер сама хозяйка в шелковом красном сарафане, в густо изукрашенной вышивкой кофте, в расшитом золотым бисером и самоцветными камнями кокошнике принимала гостей. Лицо ее было нарумянено и напудрено, брови заново нарисованы на мясистом лице, коса змеей выныривала из-под кокошника, переваливалась через плечо и свешивалась до земли. Возле хозяйки стояло двое — по правую руку Гавриил Черный в смокинге, по левую — круглолицая девушка, на редкость бесцветная, тоже в сарафане, в кокошнике и с косой до полу. Мужчина этот был Гавриил Черный, исполняющий обязанности председателя Синклита, а девушка — дочка Аглаи, которую мать успела уже ввести в Синклит.

— Ах, господин Вернон! — воскликнула Аглая радостно, будто не случилось меж ними ссоры во время последней встречи, — Я так рада, что вы пожаловали!

И неосмотрительно протянула водному колдуну руку для поцелуя. От прикосновения Романовых губ она вздрогнула всем телом: поцелуй колдуна оказался болезненным, как укус гадюки. Аглая выпучила глаза и раскрыла рот, готовая закричать. Но пересилила. Показать, что колдун своим поцелуем причинил ей боль, значит признаться в бессилии своего колдовства перед его могуществом. Лицо ее пошло красными пятнами, а губы задергались, но все же крик она сдержала, лишь жадно глотнула воздуху.

— Вы непредсказуемы, как всегда, — проговорила она внезапно охрипшим голосом. — Ах, негодник! — И погрозила колдуну пальцем.

Предсказательница даже попыталась улыбнуться. Однако происшедшее не укрылось от внимания Гавриила. Он протянул водному колдуну руку для пожатия. В том, что повелитель темных сил хотел не просто так пожать руку господину Вернону, сомневаться не приходилось.

Ладони колдунов соприкоснулись. На мизинце Гавриила неярко блеснуло золото массивного перстня — в оправе тусклый черный камень саркофаг, тот, что прежде клали в древние склепы, и камень этот разлагал плоть за сорок дней так, что ничего не оставалось, кроме зубов.

Но у Романа была своя защита. Не страшен водному колдуну камень саркофаг, и плевать на два черных кожистых крыла, что поднялись за спиной Гавриила и попытались обхватить Романа и отгородить от остальных черных ширмой. Крылья эти увидел только господин Вернон, и расслышал их громкое хлопанье тоже только он. Остальные гости, заполнившие холл, видели мужчин в смокингах, пожимающих друг другу руки.

И каждый любезно улыбался…

Водная нить ожерелья стала пульсировать в такт ударам сердца и не позволила темным крылам замкнуть кольцо вокруг своего хозяина. Крылья громко захлопали, напрасно пытаясь сомкнуться.

— Как поживаешь, господин Вернон? Нашел хозяина обруча? — Гавриил улыбнулся. Улыбка эта водному колдуну не понравилась.

— Я знаю, кто сделал обручи.

— Да ну! И каково наказание для этого долбану-того придурка? Бошку отвернуть?

— Синклит должен решить.

— Не дрейфь, скажи. Или боишься, что твой приговор окажется слишком суровым?

Догадался повелитель темных сил, что внутри обруча прежде протекала водная нить. Что ж, этого следовало ожидать. То есть как колдун Гавриил, может, и не очень сильный, но как человек умен — этого у него не отнимешь.