Питер Альбано - Поиск седьмого авианосца

• Название: Поиск седьмого авианосца
• Автор: Питер Альбано
• Издательство: Яуза
• Жанр: Триллер
• Год: 1995

Джихад, объявленный «мировому империализму» ливийским диктатором, окончился провалом. Решающий вклад в одержанную над врагами свободного мира победу внесли самоотверженные действия команды «Йонаги», корабля, вернувшегося в наш мир из прошлого.

Однако священная для экстремистов война с «неверными» не завершена. Теперь агрессоры намерены прибегнуть к удушению ненавистной им Японии экономическими мерами. Если отсечь островное государство от источников нефти, то японцы будут поставлены на колени.

И вновь на пути фанатиков становится «Йонага» — седьмой авианосец императорского военно-морского флота Японии. Его экипаж под командованием адмирала Фудзиты готов к новым сражениям.

---

Таку чуть ли не с молоком матери впитал ненависть к голландцам, корейцам, англичанам, китайцам, но самую лютую злобу испытывал он к немытым и грубым янки, которые своими квотами на иммиграцию из Японии, принятыми в 1924 году, оскорбили гордый народ, дали ему моральную оплеуху. А сколько было случаев, когда переселившиеся в Америку японцы слышали по своему адресу насмешки и брань? А открытое и наглое соперничество с империей за базы в Тихом океане? Разве не для того, чтобы угрожать Японии, обосновались янки на Филиппинах и Гавайях? Разве не для того, чтобы подорвать могущество империи, низвести ее до уровня третьеразрядной страны в управляемой ими Юго-Восточной Азии, пошли они на тайный сговор с англичанами и голландцами? Разве не свидетельствуют об их подлых намерениях итоги созванной в Вашингтоне конференции по военно-морскому флоту?

Таку, можно сказать, родился в море, а потому знал, что непременно будет служить на одном из боевых кораблей императорского флота. Как часто они с отцом, сидя в своей утлой лодочке, молча смотрели, как на горизонте, уходя в океан или возвращаясь в Японское море, кильватерной колонной идут серые огромные суда. Но еще сильнее волновали воображение Таку серебристые стальные птицы, с ревом проносившиеся в поднебесье. Летать, отринуть плен земного тяготения, почувствовать себя равным богам — что может сравниться с этим? Что еще так раскрепощает дух? Как еще можно лучше послужить императору?

Морских летчиков готовили в училище военно-морской авиации в городке Цутиура, расположенном в восьми километрах от Токио. Туда принимали три разряда курсантов: во-первых, офицеров флота, уже окончивших морскую академию, во-вторых, кадровых старшин, и, в-третьих, пятнадцатилетних юношей. Не было предела радости и гордости старого Ото-сан, когда в 1938 году Таку, отлично учившегося и обладавшего к тому же огромной физической силой, зачислили в летную школу.

Но перед отъездом в Цутиуру он вместе с родителями отправился поклониться святыне Аматэрасу-омиками. Стоя перед исполинской статуей богини, отец, по обычаю, дважды хлопнул в ладоши, прежде чем обратиться к родоначальнице императорской династии.

— О матерь микадо, — гулким эхом раскатился под каменными сводами пагоды его голос. — Укрепи хребет нашего сына, дай ему твердость и гибкость стали, пусть испытания и искусы воинского долга закалят в нем дух воина. Ниспошли ему решимость забыть о том, кто он, дабы он сделался частицей одного бесконечного целого, капелькой воды в безмерном пространстве Океана. Дай отринуть все, что помешает ему стать истинным самураем, а если ты решишь призвать его к себе, дай окончить свои дни в бою, сражая врага.

Мать заметно вздрогнула при этих словах, но не проронила ни звука, а потом, обернувшись к Таку, произнесла:

— Сын мой, твоя тетка Томи и двоюродная сестра Кацуко дали обет простоять на улице Токио до тех пор, пока тысяча прохожих не положат тысячу стежков на твой пояс.

— Спасибо, Ока-сан, — церемонно ответил Таку. — Когда благодатная сила тысячи молитв коснется моего тела, я покрою себя славой в бою.

— А вот здесь, — продолжала она, протягивая ему искусно расшитый золотом бархатный мешочек, — находится талисман «восьми мириад божеств» и Будды из «Трех тысяч миров». — Ее подбородок задрожал, а увлажнившиеся глаза заблестели, как полированный эбен. — Дед Томи не снимал этот амулет и невредимым прошел через боксерское восстание, через войны с китайцами и русскими. Есть поверье… — ее голос окреп, — что тот, кто носит его, неуязвим для пули.

— Я знаю, Ока-сан, — мягко ответил Таку.

Новый день он встретил уже в Цутиуре — новый день и новый мир. Из полутора тысяч поступавших принято было только семьдесят человек, и Таку возликовал, увидев свое имя в списке отобранных.

Однако ликование это было оборвано рукой старшины. Когда в первый день новобранцев выстроили в учебном центре — две ВПП длиной два и три километра и шесть огромных ангаров, обращенных к океану, — старшина первой статьи, случайно оказавшийся рядом с их шеренгой, ни с того ни с сего и без всякого предупреждения залепил Таку звонкую оплеуху. Сжав кулаки, тот готов был броситься на обидчика, чьи черные глаза насмешливо встретили его яростный взгляд. «Нет! Нельзя! Он проверяет меня!» — мелькнуло в голове юного рыбака, и он совладал с собой. Старшина ухмыльнулся и двинулся дальше вдоль строя.

И в кошмарном сне не могло присниться Таку, с какой зверской жестокостью будут относиться к ним в училище. Поскольку морские офицеры и старшины были неприкосновенны, всю свою злобу училищные командиры вымещали на тех кадетах, которые пришли сюда со школьной скамьи. За малейшее упущение по службе взыскивали и били беспощадно. За истинную или мнимую вину одного кадета наказывали весь взвод, воспитывая таким образом в новобранцах чувство ответственности. Из них делали бессловесную скотину — они не имели права переспросить, усомниться и вообще не имели права ни на что, кроме слепого и бездумного повиновения. В эти трудные дни на помощь Таку пришел древний самурайский кодекс — он укрепил в нем покорность судьбе и умение, не уклоняясь, принимать наказание.

Там, в летной школе, он и повстречал эту американскую свинью — Йоси Мацухару. Они возненавидели друг друга с первого взгляда, и дело почти мгновенно дошло до драки. Если бы не вмешательство старшины, Таку убил бы Йоси.

После того как командир учебной эскадрильи пригрозил в случае повторения немедленно списать обоих, кадеты стали избегать друг друга. Тем временем миновал изнурительный месяц начальной подготовки, и пошли занятия. Кадетам не давали пощады: когда учили плавать, обвязывали шкотом и бросали в океан. Таку не знал себе равных: он плавал со скоростью голодной акулы, а нырнув, мог, ко всеобщему изумлению, оставаться под водой три минуты. В особом почете были гимнастика и акробатические упражнения: кадетов заставляли часами прыгать с вышки в воду, а потом и на землю, отчего многие покалечились. Таку научился ходить на руках, по двадцать минут стоять на голове, демонстрируя редкостное чувство равновесия и удивительную координацию движений — то и другое впоследствии не раз спасало ему жизнь. Его от природы острые глаза стали еще зорче благодаря тренировкам: инструктор показывал наклеенный на белый картон черный силуэт самолета, и вскоре он в долю секунды научился распознавать все существующие в мире типы и марки.

По истечении одиннадцати месяцев из семидесяти зачисленных в училище осталось восемнадцать человек. Таку, как первый в выпуске, получил в награду от императора золотой браслет и нашил над нагрудным карманом кителя матерчатую нашивку. «Морской летчик третьего класса Таку Исикава», — снова и снова повторял он, упиваясь звучанием этих слов, и то горделиво ощупывал браслет, то дотрагивался до нашивки. Йоси Мацухара, как человек с университетским образованием, был аттестован младшим лейтенантом.

Таку начал службу в 1940 году в Китае. Его Вторая истребительная эскадрилья, входившая в состав Первой воздушной армии, базировалась в Тяньгане, на юго-востоке Китая, и раньше других получила на вооружение самолеты «Зеро-сен», обращавшие русские И—16 и американские «Кертис Р—40» в груду пылающих обломков. Спустя восемь месяцев Таку, числивший за собой три воздушных победы, получил повышение и стал морским летчиком первого класса. За год боевых действий эскадрилья потеряла только два самолета, да и те были уничтожены зенитным огнем.

Перед самым началом Большой войны в Юго-Восточной Азии Мацухару перевели в другую часть, поручив какое-то секретное задание, а Таку со своей эскадрильей передислоцировался на остров Формозу. 9 ноября 1941 года, прикрывая девять троек бомбардировщиков «Мицубиси G4M», совершавших налет на базу Кларк-Филд, он добавил к своему боевому счету еще один Р—40. Потом его эскадрилью приписали к авианосцу «Кага». В боях над Южно-Китайским и Яванским морями и Индийским океаном он одержал еще три победы: сбил над Цейлоном британский «Фулмар», а над Баликпапаном — два «Брюстера F2A Буффало» ВВС Голландии. Впрочем, это была легкая добыча. Затем «Кага» в группе из трех других авианосцев пошел к острову Мидуэй.

Таку, к этому времени произведенный в младшие лейтенанты и назначенный командиром звена, не сомневался, что против такой армады не устоит никто. В первом же бою его самолеты сбили двадцать один истребитель-перехватчик «Ами», а сам Таку расстрелял с «Грумман F4F Уайлдкэт» и сжег еще один почти беззащитный «Буффало». Но сладкий вкус победы вдруг сменился горечью поражения: пока эскадрилья заправлялась, американские пикирующие бомбардировщики «Дуглас», в полном смысле слова с неба свалившись, уничтожили всю авианосную группу. Погибло почти пять тысяч летчиков и моряков. Таку, успевший ухватиться в море за обломок крыла, через три часа был замечен с эсминца «Такакадзе» и поднят на борт. Его ведомые Синтаро Миядзава и Киити Абэ каким-то чудом тоже спаслись. Четырнадцать других пилотов эскадрильи погибли — большая часть сгорела заживо в кают-компании за чаепитием, не успев даже выскочить наружу.