Артур Мэйчен - Великий бог Пан

• Название: Великий бог Пан
• Автор: Артур Мэйчен
• Жанр: Ужасы и Мистика

---

«Да, Вилльерс, — пробормотал Кларк, — это, в самом деле, странная история. Вы должны дать мне время на размышление, смогу ли я вам помочь или нет. Вам пора идти? Хорошо, доброй ночи, Вилльерс, доброй ночи. Приходите ко мне на следующей неделе».

Глава V Письмо с рекомендацией

«Вы знаете, Остин, — сказал Вилльерс, когда двое друзей степенно прогуливались по Пиккадилли одним приятным майским утром, — вы знаете, я убежден, что случай на Пол-стрит, о котором вы мне рассказали, и Герберт — просто эпизоды в общей экстраординарной истории. Также я признаюсь вам, что когда несколько месяцев назад я спрашивал у вас про Герберта, я только что видел его».

«Вы видели его? Где?»

«Однажды вечером он попросил у меня милостыню. Он пребывал в чрезвычайно жалком и удручающем состоянии, но я узнал его и добился того, чтобы он рассказал мне о своей жизни, по крайней мере, в общих чертах. Короче говоря, рассказ его заключался в том, что его сгубила жена».

«Каким образом?»

«Этого он мне не объяснил, сказал лишь, что она разрушила его тело и душу. Сейчас этот человек мертв».

«А что произошло с его женой?»

«Ага, это как раз то, что я хотел бы узнать. Я намерен ее рано или поздно разыскать. Я знаком с человеком по имени Кларк, вообще-то он довольно сухой субъект, но весьма проницательный. Вы понимаете, что я имею в виду: проницательный не в обычных делах, но реально разбирающийся в людях и жизни. Итак, я изложил ему эти события, и они явно произвели на него впечатление. Он сказал, что этот случай требует осмысления, и предложил зайти к нему снова на другой неделе. Спустя несколько дней я получил это странное письмо».

Остин вынул письмо из конверта и с любопытством прочел его. Там было написано следующее:

«Мой дорогой Вилльерс, я обдумал это дело, по которому вы советовались со мной той ночью, и вот вам моя рекомендация: бросьте портрет в огонь и выкиньте эту историю из головы. Никогда больше не занимайтесь ей или вы сильно пожалеете. Вы можете решить, что я обладаю какой-то тайной информацией, и в определенной степени это так. Но я знаю немного — я подобен человеку, который заглянул в пропасть и в страхе отстранился. То, что мне ведомо, чрезвычайно загадочно и ужасно, но и за пределами моего знания есть чудовищные глубины, еще более отвратительные, более невероятные, чем любая сказка, рассказанная зимней ночью у камина. Я решил, и ничто не поколеблет этого намерения, что не стану продвигаться ни на йоту в этих исследованиях, и если вы цените свое благополучие, вы наверняка поступите так же. Что ж, приходите ко мне, но разговаривать мы будем на более приятные темы».

Остин тщательно сложил письмо и повернулся к Вилльерсу.

«В самом деле, это очень необычное письмо, — сказал он. — Что Кларк имел в виду, говоря о портрете?»

«Да, я и забыл сказать вам, что я был на Пол-стрит и кое-что там нашел».

Вилльерс рассказал ту же историю, что и Кларку, и Остин молча выслушал ее. Он выглядел озадаченным.

«Как интересно, что вы испытали столь неприятные ощущение в этой комнате, — сказал он, наконец. — Едва ли можно предположить что-то, кроме того, что это была просто игра воображения, проще говоря, отвращение перед грязью и запустением».

«Нет, это было скорее физиологическим, чем психологическим чувством. Как будто при каждом вздохе я вдыхал какой-то ядовитый дым, который, казалось, проникал во все нервы и кости моего тела. Я чувствовал, что изнурен с ног до головы, зрение начало затуманиваться. Это было подобно наступлению смерти».

«Да, действительно, очень странно. Понимаете, ваш друг признается в том, что знает о какой-то темной истории, связанной с этой женщиной. Заметили ли вы у него какие-либо особые эмоции, когда рассказывали ему о происшествии на Пол-стрит?»

«Да, заметил. Он почувствовал крайнюю слабость, но уверил меня, что это был временный приступ, один из тех, которым он иногда подвержен».

«Вы ему поверили?»

«В тот момент — да, но теперь не верю. Он слушал мое повествование довольно равнодушно до тех пор, пока я не показал ему портрет. Именно тогда случился этот приступ, о котором я упоминал. Ручаюсь вам, выглядел он ужасно».

«Тогда, должно быть, он видел эту женщину раньше. Но возможно и другое объяснение: ему знакомо не лицо на рисунке, и имя. Как вы полагаете?»

«Трудно сказать. Я твердо уверен в том, что именно после того, как Кларк перевернул портрет, он чуть не выпал из кресла. Как вы знаете, сзади было написано имя».

«Точно. В конце концов, в случае, подобном этому, нельзя прийти к какому-либо заключению. Я ненавижу мелодраму, и ничто не раздражает меня больше, нежели банальности и утомляет так, как заурядная коммерция. Но, в самом деле, Вилльерс, в глубине этого дела есть нечто подозрительное».

Двое джентльменов, не замечая, свернули на Эшли-стрит, которая шла к северу от Пиккадилли. Это была длинная и довольно мрачная улица, однако там и здесь цветы, яркие занавески и веселая раскраска дверей придавали темным зданиям более приятный вид. Когда Остин перестал говорить, Вилльерс осмотрелся, и его взор упал на один из домов. Красные и белые герани свисали с каждого подоконника, все окна были задрапированы украшенными нарциссами занавесками.

«Этот дом выглядит очаровательно, не правда ли», - сказал он.

«Да, а внутри еще более красиво. Это одно из самых чудесных зданий нашего времени, как я слышал. Сам я там не бывал, но несколько моих знакомых заходили туда, и, по их словам, в доме необычайно прекрасно».

«Чей же это дом?»

«Миссис Бомон».

«А кто она?»

«Не могу вам сказать точно. Я слышал, она приехала из Южной Америки, но, в конце концов, кем она является — не так уж важно. Она, несомненно, очень богатая дама, и несколько лучших людей Лондона поддерживают с ней дружеские отношения. Я слышал, у нее есть замечательный кларет, действительно, изумительное красное вино, которое, должно быть, стоит невероятно дорого. Лорд Арджентин рассказывал мне о ней, он был у нее вечером в прошлое воскресенье. Он уверял меня, что никогда не пробовал такого вина, а Арджентин, как вы знаете, знаток в этом вопросе. Кстати, это напомнило мне об одной загадке миссис Бомон. Арджентин спросил у нее насчет выдержки вина, и что вы думаете, она ответила? „Уверена, около тысячи лет“. Лорд Арджентин подумал, что она шутит. Однако, когда он рассмеялся, она заметила, что говорит вполне серьезно и предложила ему взглянуть на сосуд с вином. Конечно, после этого ему нечего было сказать. Для напитка это кажется довольно большим возрастом, не так ли? Итак, мы у моего дома. Не желаете войти?»

«Спасибо, я зайду. Давно я не видел такого собрания любопытных вещей».

Жилье Остина представляло собой богато, но довольно странно обставленные комнаты, где каждый сосуд, шкаф, стол, каждый ковер и орнамент выглядели уникальными, сохраняя неповторимую индивидуальность.

«Появилось ли что-нибудь новенькое?» — спросил Вилльерс через некоторое время.

«Нет, думаю, ничего нового. Вы уже видели те своеобразные кувшины, не так ли? Полагаю, видели. В течение последних нескольких недель мне не удавалось натолкнуться на что-либо интересное».

В поисках какой-нибудь причудливой вещицы Остин осмотрел всю комнату, перерыв все шкафы и полки. Наконец, его взгляд ухватил стоящий в темном углу загадочный сундук, который отличался красивым и необычным резным оформлением.

«Ага, — сказал он, — я забыл, что у меня есть кое-что для вас». Остин открыл сундук, вынул толстый фолиант, положил его на стол и продолжил курить отложенную до того сигару. «Вы знали Артура Мейрика, художника?»

«Немного. Я встречал его пару раз в доме моего друга. А что с ним случилось? Я не слышал, чтобы его имя упоминалось в последнее время».

«Он умер».

«Что вы говорите! Он ведь был совсем молодой?»

«Да, ему было только тридцать».

«От чего же он умер?»

«Не знаю. Он был моим близким другом и действительно хорошим человеком. Мейрик имел обыкновение приходить сюда и беседовать со мной много часов. Он был одним из лучших рассказчиков, которых я встречал. Он мог даже объяснить свое творчество, а это большее, чем можно сказать о практически всех художниках. Около полутора лет назад он почувствовал, что переутомился, и, отчасти по моему предложению, отправился в некое путешествие, без определенной цели и сроков. Кажется, первой его остановкой был Нью-Йорк, хотя я никогда не получал от него известий. Три месяца назад мне доставили эту книгу и приложенное к ней чрезвычайно любезное письмо от одного английского врача, практикующего в Буэнос-Айресе. В нем говорилось, что он ухаживал за Мейриком, когда его болезнь уже была безнадежно запущена. Умирая, тот выразил большое желание, чтобы книга была выслана мне после его смерти. Это все».

«А вы не писали туда, чтобы узнать подробности?»