Генрих Альтов - Скучный капитан

• Название: Скучный капитан
• Автор: Генрих Альтов
• Издательство: Детгиз
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1961

---

Кравцов поймал одну молнию и внимательно осмотрел ее. Мне показалось, что он не очень доволен и чего-то опасается. То есть чего именно он может опасаться, я представлял. Но первый, так сказать, испуг прошел, и почему-то не хотелось верить, что может произойти катастрофа.

Потом Кравцов спустился в трюм и начал отбирать молнии. Насколько я понял, он в первую очередь отбирал самые опасные. Я обратил внимание — они были ярче, светлее других.

А в общем, возни с этими молниями было достаточно. Мы поднимали их по две-три штуки: Кравцов ловил сеткой, передавал мне, а я уже вытаскивал их наверх и складывал в шлюпку. Когда молний набиралось штук двадцать — двадцать пять, я брался за весла и греб к островку. Здесь я укладывал молния в неглубокую, прикрытую брезентом пещеру. И снова возвращался под воду, к Кравцову. Каждый час мы устраивали перерыв. К нам подходил катер («Гром» стоял кабельтовых в двух от нас, Кравцов запретил приближаться), и, пока мы отдыхали, ребята меняли баллоны на аквалангах — сжатый воздух в этих аппаратах быстро расходуется.

Мы начали работу в одиннадцать часов. К шеста вечера на «Пытливом» оставалось сотни полторы молний, не больше. Мы снова заправили акваланги. Я рассчитывал до темноты все кончить. Но случилось иначе.

В первый момент я не сообразил, что произошло. Мы возились в трюме (молнии бегали, как живые, и не хотели идти в сеть), и вдруг я почувствовал, что наверху что-то случилось. Вода потемнела, послышался глухой гул. А потом явственно донесся шум винтов. В таких случаях водолаз, не ошибается: я понял, что «Гром» уходит.

Шквал налетел внезапно — осенью на Каспии случается такое. «Гром» не мог не уйти, иначе его выбросило бы на скалы. Он должен был уйти, не теряя ни одной минуты. У Воробейчика не оставалось времени предупредить нас, надо было спасать корабль, экипаж. На его месте я поступил бы так же.

Мы остались на Сломанной Челюсти.

Я вывел Кравцова на островок. Нам удалось выбраться на берег, добежать до пещеры и залезть под брезент.

Мы сняли акваланги, отдышались. В пещере было светло и тепло — от молний.

А ветер крепчал. Сразу навалилась темнота. Глаза чертовски устали от яркого света молний, и я почти ничего не видел. Да и что можно было увидеть? Пещера находилась метрах в тридцати от моря. Волны с яростью наскакивали на островок, заливали скалы, вздымались в небо грязно-серой стеной…

Все это произошло за какие-нибудь четверть часа, может быть даже меньше.

— Ну, как приключение? — спросил я Кравцова.

— Вполне, — ответил он. — Интересно, что будет дальше.

Этот парень, кажется, никогда не унывал. Я объяснил ему, что ничего страшного нет: отсидимся здесь, пока не пройдет шквал, потом вернется «Гром» и подберет нас.

— Все, как в приличном романе, — сказал Кравцов. — Кораблекрушение, необитаемый остров, сокровища погибшего корабля… Между прочим, еще никогда робинзоны не имели такой энерговооруженности. Здесь две с половиной сотни молний, значит… да, энергии примерно как в десяти железнодорожных эшелонах с горючим. И обратите внимание, как великолепно упакована эта энергия: нам даже не жарко.

Он замолчал, и я заметил на его лице выражение озабоченности.

— Да, забавные они, эти зверушки, — продолжал он нарочито веселым голосом. — Почти пустота… Газовая плазма: смесь атомных ядер газа и сорванных с них электронов. Лет через пять молнии станут товаром широкого потребления. Вы сможете прийти в магазин и сказать: «Заверните парочку…»

Я понимал, что Кравцов нарочно затеял этот разговор. Его что-то волновало, и он хотел отвлечь меня. Я спросил, почему молнии не распадаются.

— Магнитное поле, — ответил Кравцов. — В физике это называется пинч-эффектом или эффектом сжатия. Сначала возникает электрическая дуга в виде столба, затем под влиянием собственного магнитного поля столб газовой плазмы сжимается и превращается в пар. Сжатая плазма разогревается, начинает светиться. Можно даже получить такое сжатие, при котором в плазме начнется…

Он не закончил фразы. Сверху на брезент что-то упало. Я быстро вылез из пещеры и, когда глаза привыкли к полумраку, увидел, что это была наша надувная шлюпка; ее выбросило на островок волной. С трудом мне удалось втащить шлюпку под край брезента. Поверх брезента я навалил камни.

Ветер стал плотным, жестким, капли воды резали лицо, как градинки. Я снова забрался в пещеру. Кравцов рассматривал оранжевую молнию и мрачно пел:

Мне надоела эта тишь да гладь,
Давно пора ее к чертям послать,
Эх, братцы…

Увидев меня, он замолчал и поспешно отбросил молнию.

— Все-таки приятно терпеть крушение с таким грузом, — сказал он. Голос у него был фальшиво-бодрый. — Для робинзонов целая проблема зажечь костер, а у нас в неограниченном количестве тепло и свет…

— Послушайте, Олег Павлович, — прервал я его. — Давайте говорить начистоту. Что случилось? Вы, я вижу, чем-то встревожены.

Он посмотрел на меня, потом начал возиться со своим аквалангом.

— Говорите, — настаивал я. — Незачем нам играть в прятки.

— Ладно, — хмуро сказал он. — Понимаете… зверушки взбунтовались. Под водой повышенное давление, процесс образования нейтральных атомов из газовой плазмы ускорился. Остановить это уже нельзя. Молнии разогреваются. Видите, они становятся светлее. И очень скоро…

Он замолчал.

— Взрыв? — спросил я.

Кравцов нехотя кивнул.

— Да. Молний-то мне, в общем, не очень жаль. Это пробная партия. Мы испытывали их выносливость при транспортировке: возили по железной дороге, потом на самолете, на корабле… Они всё прекрасно выдержали.

А на пребывание под водой они не рассчитаны. Нет, их не жаль. Но вот куда мы денемся?..

— Через сколько времени… взрыв?

— Часа через полтора.

— А если выбросить?

Кравцов невесело усмехнулся:

— Думал об этом. Не годится. Представляете, куда их отнесет таким ветром? Могут быть несчастные случаи, даже катастрофы. Это же не обычные молнии, они начинены энергией в тысячи раз большей… Нет, ни в коем случае!

— Тогда надо утопить.

— Молнии легче воды, они не утонут. И самое главное — под водой они тоже взорвутся…

Я прислушивался к реву ветра. Шквал прошел, сейчас просто дул крепкий ветер. Но было бы безумием уйти в море на надувной шлюпке. Кравцов тоже так думал.

— Может быт, придет «Гром»? — спросил он.

На это я почти не рассчитывал. «Гром» находился, конечно, где-то невдалеке, но Воробейчик ни за что не подойдет к Сломанной Челюсти при такой погоде. Он будет выжидать. Тем более, он даже не знает, что молнии должны взорваться.

Я в нескольких словах объяснил Кравцову, какой характер у нашего капитана.

— Вы так думаете? — задумчиво произнес Кравцов. — А мне показалось, что капитан… как бы это объяснить… Вот в прошлом такие капитаны открывали Землю. Ну, а в будущем полетят к Венере, к Марсу, к звездам…

Я представил себе Воробейчика, ведущего звездолет, и пожал плечами.

— Вы думаете, туда полетят какие-то совершенно особые люди? — спросил Кравцов. — Нет. Они будут такие, как Воробейчик, как вы… Да, да! А потом, лет через сто, о них сложатся легенды, и в этих легендах они станут сказочными богатырями… Между прочим, — он улыбнулся, — у моих молний разные характеры. Есть упрямые, злые, хитрые. Есть спокойные, добрые. И я обратил внимание, что самые хорошие молнии — черные — всегда скромны. Они не разбрасывают искры, не жужжат, не слепят глаза. Но энергии и, я бы сказал порядочности в них больше, чем в назойливо жужжащих… Давайте все-таки посигналим, а? Вот послушайте…

Надо отдать должное Кравцову. Я тогда еще не очень представлял себе, что такое взрыв молний. За день я привык к молниям, и они казались мне довольно безобидными. А Кравцов знал своих зверушек. Однако он не струсил и голова у него по-прежнему работала крепко.

Он придумал неплохую штуку. Во всяком случае, это давало нам какой-то шанс на спасение. Надо было взять молнию, взобраться на вершину скалы и, прикрывая молнию куском брезента, отсигналить на «Гром». Правда, мы не знали, в каком направлении находится корабль, но молния светила вкруговую, на все тридцать два румба.

…Невесело было выходить из теплой пещеры. За день мы дьявольски устали, а взобраться на крутую скалу трудно и со свежими силами. Признаюсь, у меня вновь мелькнула мысль выбросить эти проклятые молнии — пусть ветер несет их куда угодно. Но я ничего не сказал Кравцову. Да, уж если попадать в беду, то с хорошим товарищем!

Мы отрезали кусок брезента от большого полотнища, прикрывавшего ход в пещеру. Кравцов выбрал яркую молнию и опутал ее сеткой. И мы полезли наверх. Скала была невысокой, метра три с половиной, может быть четыре. Но я почти ничего не видел. Глаза, воспаленные от яркого света, болели и слезились. Казалось, что все вокруг погружено в абсолютный, непробиваемый мрак. Молнию нам пришлось сразу же завернуть в брезент: она слепила.