Михаил Васильев - В МАРЕВЕ АТОЛЛА (Сборник НФ)

• Название: В МАРЕВЕ АТОЛЛА (Сборник НФ)
• Автор: Михаил Васильев
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1973

В сборник вошли научно-фантастические рассказы и повесть. Ознакомившись с ними, читатель станет участником экспедиций, которые исследуют загадочные свойства обитателей океанических глубин, побывает на далеких планетах, совершит путешествие в глубь Земли.

---

Между тем на судне ничего необычного не происходило, никто не выражал желания уснуть, и шкипер несколько осмелел.

Он приказал спустить на воду шлюпку. Закат уже догорал, когда вторая шлюпка с четырьмя гребцами почти приблизилась к медленно дрейфовавшей первой. В этот момент от необъяснимого сна пробудился кок. Он обеими руками протер глаза и в крайнем изумлении огляделся: перед ним вырос знакомый белый парусник. Заметив подходившую к ним шлюпку, он предостерегающе замахал руками и закричал, чтобы они поворачивали назад. В это время под рукой кока что-то зашевелилось, и громкий протяжный зевок на несколько секунд отвлек внимание Грегори. Марби Кэйл спустил свои длинные затекшие члены со спины соседа и, приняв сидячее положение, в свою очередь внимательно осмотрелся.

— Что нового, мистер Грегори? — спросил он как ни в чем не бывало.

— Об этом вы узнали бы у нашего шкипера, — нелюбезно отозвался рыцарь камбузного котла. Он только что сообразил, что проспал момент, когда засыпали другие и теперь почти одновременно с ним как бы возникали из небытия. Громко обсуждая события и решительно отказавшись от буксирного троса, они своими силами добрались до шхуны…

«Эксперимент удался как нельзя лучше», — Холт потирал руки от удовольствия, посматривая на Марби Кэйла. Даже удивительная способность людей с его шхуны внезапно предаваться сну в самых неподходящих случаях была бессильна омрачить чувство торжества. Его догадка о том, что они каким-то образом попали во власть загадочных «темных сил», блистательно подтвердилась. Он оказался, как ему представилось, проницательнее «ученых мужей» с их тяжеловесным, неповоротливым, реалистически приземленным скептицизмом.

Но радость шкипера длилась недолго.

Оставить шхуну на ночь в этих опасных местах было бы безумием. При мелкой воде и обилии коралловых рифов предстоящая ночь могла стать роковой. Холт воспользовался приливом и, несмотря на густевшие сумерки, сделал поворот и начал отводить судно к более глубоким местам. Украшенный шедевром татуировки, моряк стоял у левого борта на выступавших деревянных брусьях и измерял дно дедовским способом. Он беспрестанно забрасывал лот и монотонно называл глубину в футах. С убранными парусами, на малых оборотах винта «Аргонавт» медленно выходил из опасного района. Стоя на капитанском мостике, шкипер Холт размышлял о том, что станется с судном, если сонное царство Морфея внезапно завладеет шхуной.

Притихшие, утратившие желание спорить, они с тревожным чувством ждали приближения ночи. Все раздумывали об одном: как объяснить этот загадочный, непостижимый, гипнотический сон?

Шхуна стала на якорь в двух милях от места происшествия. Свободные от вахты и занятий люди не стали на этот раз собираться вместе. Разойдясь по каютам и по укромным уголкам, они каждый в одиночку осмысливали свою порцию впечатлений. Убежденные в невозможности противостоять странному оцепенению и не менее странному сну, все, начиная с Холта и сотрудников океанариума и кончая мотористом, со страхом ждали приближения естественного сна. Они склонны были принять и его за «дьявольское наваждение». Только Кэйл, казалось, не утратил хладнокровия.

Почувствовав, к своему ужасу, легкую ломоту в спине и решительно подавив рвавшийся наружу зевок, Грегори, который стал к этому времени ярым сторонником необъяснимости происшедшего, с большой поспешностью выбежал из каюты и бросился искать Холта. По пути у трапа ему попался Мак-Гинити, судовой врач, который, слегка позевывая, направлялся с маленьким саквояжем к боцману, чтобы не столько убеждением, сколько шприцем, вернуть тому утраченное с наступлением сумерек чувство собственной безопасности, а заодно и веру в неуязвимость шхуны для «козней дьявола».

— Как, и у вас тоже?! — воскликнул ошеломленный кок, невольно заглядывая в рот врачу и борясь с желанием зевнуть. Он доверчиво схватил Мак-Гинити за рукав. — Ну, кажется, началось! — пролепетал он. — Где мистер Холт?..

— Что «началось»? — удивленно спросил в свою очередь судовой врач. — Видимо, у боцмана ни с того ни с сего начали пошаливать нервы. Впрочем, не у него одного… Эта история с «усыплением» немного расстроила его воображение.

— Помилуйте, сэр! — в сильном волнении забормотал кок. — Ведь вы опять зевнули!..

— А вы что же, голубчик, хотите, чтобы перед сном нас непременно тянуло на хоровое пение?

«Доктор только усыпляет нашу бдительность», — тотчас же решил Грегори и кинулся отыскивать шкипера. Он застал его на полубаке, когда тот подносил к своему лицу неплотно сжатый кулак, а нижняя челюсть его при этом заметно опускалась. Кок в отчаянии выбросил вперед руку, точно желая удержать шкипера от непоправимого рокового шага.

— Сэр! — взволнованно начал он, голос его дрогнул, будто надломился, и следующую часть своего сообщения он произнес уже фальцетом. — Сэр!.. Не поддавайтесь этому! Мы все уснем… — Холт сонно повернул в его сторону голову и глянул на него остекленевшими рыбьими глазами.

— Что за вздор вы несете, мистер Грегори! Или я ослышался? Вы словно бы сказали: «Не поддавайтесь?» Вы снова пьяны?!

— Нет, сэр! Но нас усыпляют. Никто не знает зачем! И суждено ли нам пробудиться? А если нет?

Холт поразмыслил немного.

— В самом деле, — оживился он, стряхивая сон, — а я только собрался было подремать у себя в каюте…

Сначала коку показалось, что шкипер не принял его слова всерьез, и он хотел продолжить объяснения, но, когда не на шутку встревоженный Холт торопливо засеменил по палубе, чтобы лично проверить, не задремал ли вахтенный, у кока отлегло от сердца. Шкипер, по его мнению, показал себя умным человеком. Оставалось неясным лишь, что предпринять дальше.

«Я обязан был предупредить мистера Холта, — размышлял он, подавляя подкравшийся очередной зевок, раздиравший сжатые челюсти, — а остальное он сделает сам. Он уж, конечно, знает, что предпринять в таких обстоятельствах».

Глубокая и искренняя вера Грегори в неограниченные возможности шкипера в общем нравилась Холту, хотя случалось, особенно перед воскресной молитвой, он задумывался над степенью преданности кока, но так никогда и не мог решить, следует ли считать его наивным чудаком или ловким нахалом.

Иногда он глубоко презирал его, иногда, когда бывал в духе, испытывал потребность поболтать с ним как со старым другом.

Поставив в известность шкипера о зловещих симптомах сонливости, Грегори, значительно успокоенный, направился в свою каюту. У трапа он снова столкнулся с Мак-Гинити. В руках тот держал небольшой белый саквояж.

— Мистер Грегори! — обратился к нему доктор, попыхивая коричневой индийской сигаретой и опуская саквояж на палубу. — Вы не находите, что и у вас пошаливают нервы? Может, мне заглянуть и к вам?

— Не нахожу, — обиженно буркнул кок, стараясь проскользнуть между доктором и световым люком к трапу.

Доктор был моложав, но его темя уже отражало свет лампы, как зеркало. Взявшись за медный поручень, Грегори вдруг круто повернулся.

— Сэр, — сказал он, стараясь придать голосу оттенок безразличия и независимости, — сэр, мне предстоит эту ночь работать, а меня здорово клонит ко сну… Вот если бы вы…

«Этот док просто дурень, — заключил Грегори мгновение спустя, — он мог бы и не свистеть, когда ему говорят дело!» Раздосадованный, поминутно прикрывая рукой зевок, кок ворвался в свою каюту и, проклиная мысленно доктора, разлегся в чем был на неприбранной койке.

В половине одиннадцатого вечера Марби Кэйл стряхнул наконец оцепенение, в котором пребывал последние часы, и заглянул сначала к Уэнделлу, затем к Лэрою. Он застал их погруженными в глубокую задумчивость и готовыми к любым неожиданностям: оба облачились в пробковые пояса. Это несколько развеселило Кэйла. И все же они просидели около часа В молчании, не зажигая огня. Только сигареты, как тлеющие угли, розовыми отсветами освещали сосредоточенные лица, гулкие шлепки волн, разбивавшихся о борт шхуны, воспринимались ими в эти безмолвные минуты почти как единственное, Что осталось от многообразного мира.

— Или мы выйдем на свежий воздух, или один за другим уснем, — сонно пробормотал наконец Лэрой.

Огонек его сигареты вдруг осветил зияющую пустоту его рта. Раздался негромкий зевок. Багровый уголек описал в воздухе замысловатую кривую и повис над полом на уровне сиденья стула.

— И вправду мы что-то засиделись, — поддержал его Марби Кэйл, и кресло мелодично пропело, когда он высвободил из его недр свое тощее тело.

— Включите свет, — сказал Уэнделл, ощупью направляясь, к двери.

— Стоит ли включать на полминуты? — возразил почему-то Лэрой и повернул к Уэнделлу блестевшее лицо, которое казалось бледным при сероватом свете, едва сочившемся в круглый глаз иллюминатора.