Ларри Макмертри - Ласковые имена

• Название: Ласковые имена
• Автор: Ларри Макмертри
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-245-2

Роман повествует о сложных, интересных и забавных отношениях между матерью и дочерью. Аврора Гринуэй, «веселая вдова», все свои полвека с лишним занималась единственным, захватывающим и увлекательным делом: привлечением на свою орбиту возможно большего числа поклонников. Ее бурные и краткие, либо, напротив, долгие и глубокие романы служили своеобразным укором ее дочери Эмме.

---

Флэп появился, когда его отец допивал кофе. Он выглядел таким жалким, что Эмма на минуту растрогалась. Должно быть, ему было нелегко разрываться между отцом и женой. А зачем разрываться, оставалось для нее тайной. Она никогда не разрывалась между ним и матерью, но раз уж ему это, очевидно, было необходимо, лучше уж не терзать его. Она завлекла его в спальню, чтобы согреть поцелуем, но это не возымело действия. Он был таким жалким, что не проявил к поцелуям никакого интереса, и вообще они ему разонравились. Наткнувшись на неудачу, Эмма погладила его по животу, чтобы показать, что не таит зла.

– Пожалуйста, не делай такой мрачный вид, – попросила она. – Я вовсе не хочу быть виноватой в том, что заставила тебя почувствовать свою вину. Если ты собираешься меня покидать, научись хоть делать это с достойным видом. Тогда я буду ненавидеть тебя, а не себя.

Флэп просто посмотрел в окно. Он терпеть не мог, когда Эмма начинала анализировать поступки. Единственным в его супружеской жизни, что ставило его в жалкое положение, было то, что ему приходилось у нее отпрашиваться.

– Если хочешь, ты бы тоже могла поехать, – с чувством произнес он. – Но ты ведь не хочешь проплавать весь уик-энд в спорах о Кеннеди и Эйзенхауэре?

– Нет уж, спасибо, – согласилась Эмма. – Совсем не хочу.

Обоюдными усилиями им с Сесилом удалось оседлать Кеннеди с Эйзенхауэром в качестве темы своих бесед. Сесил считал Айка единственным стоящим президентом со времен Авраама Линкольна. Он любил в нем все, особенно то, что он возвысился из простых людей. А эти Кеннеди, по его словам, раздражали его по каждому поводу. Они сорили деньгами, и то, что некоторая часть этих денег принадлежала им самим, не смягчало, в глазах Сесила, их вины. Он вообще сомневался, можно ли этим Кеннеди доверить мыть их собственные тарелки.

Эмме это было безразлично. Она была сражена обаянием Кеннеди и преклонялась перед ними. Ее матери, которая вообще не обращала внимания на президентов, так надоело слушать, как эти двое спорят об Эйзенхауэре и Кеннеди, что она не позволяла упоминать каких-либо президентов у себя за столом.

– Ну ладно, может быть, мы принесем домой какую-нибудь хорошую рыбу, – с легким сердцем сказал Флэп.

Эмма сняла руку с его живота. Его взгляд выражал то же облегчение, что и голос. Чтобы воспрянуть духом, ему было достаточно ее вежливого отказа на его предложение, сделанное для видимости. Он отвернулся и, насвистывая, стал вытаскивать рыболовные снасти из стенного шкафа в спальне. Какое-нибудь из платьев постоянно цеплялось за его удочки, но стенной шкаф был единственный, и их больше негде было держать. Когда он нагнулся за коробкой со снаряжением, у него на спине задралась тенниска и приоткрылась нижняя часть спины. Это была у Эммы любимая часть позвоночника. Иногда. Но сейчас она чувствовала себя расхоложенной и была настроена мрачно. Ей хотелось бы, чтобы в ее руке оказалась тяжелая цепь, которой бы она ударила прямо по этому месту. И если бы у него сломался позвоночник, то и поделом ему. Он как-то сумел выдавить из нее отказ от ее права поехать вместе с ним, а затем предложил предполагаемую рыбу для стряпни в награду за отказ от этого права. Весь день она ничего не делала искренне. Она стояла, глядя на него и раздумывая, как бы ей совершить искренний поступок. Но для такого поступка ей понадобилась бы цепь, а ее-то и не было.

Все, что у нее оставалось, это – мрачная холодность и тайна, связанная с Денни. Флэп раскрыл бы эту тайну с Денни, если бы так же внимательно читал утренние газеты, как ее мать, но он только просмотрел заголовки и прочитал спортивные новости. Он знал, что отправится на рыбалку и даже не поинтересовался, что идет в кино. За завтраком были моменты, когда Эмма чуть не проговорилась о Денни, и вовсе не из преданности, а скорее из-за неясных предчувствий, которые то уходили, то вновь охватывали ее. Если бы он хоть раз посмотрел в ее сторону, она бы сразу выложила ему о Денни, но судя по тому, как он весело насвистывает «Уобашское пушечное ядро», было совершенно ясно, что в предстоящие два дня ему не до нее. Она не прилагала усилий, чтобы скрыть неприязненность в прощальном взгляде, когда они уезжали, но это произвело на него слабое впечатление.

– У тебя такой неприязненный взгляд, – сказал он, на мгновение задержавшись на ступенях. Таким же тоном он сказал бы «Хорошая погода, не правда ли».

– Мне это правда неприятно, – согласилась Эмма.

– Почему? – вежливо осведомился Флэп.

– Не я должна это объяснять. Если тебе это действительно важно, ты должен меня расспросить.

– Ты просто невыносима.

– Я не согласна, – возразила Эмма. – Меня можно терпеть, если относиться ко мне чуть-чуть повнимательнее.

Флэп был в отличном настроении. Ему совсем не хотелось ссориться, и он ничего не ответил. Сев в машину и помахав ей на прощанье рукой, он не обратил внимание на то, что она не ответила ему.

Сесил также не заметил этого упущения. Он тоже чувствовал себя превосходно.

– Девочка – первый сорт, – заметил он. – Женитьба на ней – самый умный шаг в твоей жизни. Надеюсь, мы привезем ей хорошей рыбы для стряпни.

2

Девочка первого сорта вернулась в дом, чтобы справиться с гневом и безнадежностью, опустошенностью и смутными предчувствиями, которые охватили ее душу и испортили ее счастливое настроение в это прекрасное утро, каким она его ощущала. Ей хотелось только, чтобы Флэп на минутку посмотрел на нее просто дружелюбно, а не дружелюбно-виновато, как он это сделал. Он знал, как ее легко обрадовать. Ей хватило бы двух минут его внимания, и она думала, что с его стороны было постыдно жениться на ней и не уделять ей даже двухминутного внимания, в котором она нуждалась.

Отодвинув грязную посуду, она устроилась у окна, где недавно сидела, слушая дождь. Ее средствами самозащиты стали кофе, сигареты, объявления под рубрикой «требуются» и кроссворд, а также истрепанный экземпляр «Грозового перевала». Эта книга, служившая ей в жизни неизменным утешением, вдруг обманула ее ожидания. Эмма не смогла мысленно отвлечься за ее чтением. Зато она напомнила ей то, что она уже слишком хорошо знала: в ее жизни никогда не наступит момент, когда все окажется поставленным на карту. Никому не приходило в голову, что она может быть такой решительной, способной выбирать между жизнью или смертью, между предательством и смертью.

Когда она принималась за объявления «требуются», зазвонил телефон.

– Ну, конечно, это ты, – сказала она, наверняка зная, кто звонит.

– Разумеется. Ты же не дала мне закончить, – сказала ее мать. – Ты же знаешь, что я получаю наслаждение, сказав последнее слово.

– Мне было некогда, – заметила Эмма. – И потом я думала о твоих мужиках.

– А, о них, – сказала Аврора. – Эмма, у тебя такой смиренный голос. Ты же собираешься родить чудесного ребенка, а даже не слышно, что ты счастлива. Перед тобой вся жизнь.

– Ты это мне говоришь уже десять лет. Ты мне это сначала говорила, когда я пошла в школу, потом – когда я обручилась.

– Только для того, чтобы заставить тебя опомниться, – возразила Аврора. – К сожалению, мне это не удалось.

– Может быть, я просто конченый человек. Тебе это когда-нибудь приходило в голову?

– Я вешаю трубку, – предупредила Аврора. – С тобой сегодня невозможно разговаривать. Мне кажется, тебе не нравится, когда я весела. Может быть, и я совершала в жизни ошибки, но я, по крайней мере, сохраняю здоровое настроение. У тебя есть обязанности. Ребенку не нужна такая равнодушная мама. Если бы ты спросила у меня совета, я бы рекомендовала тебе выдерживать диету.

– Хватит ко мне приставать, – равнодушно ответила Эмма. – С меня довольно. И в любом случае ты весишь больше, чем я.

Аврора, хмыкнув, снова повесила трубку.

Эмму слегка трясло, когда она вновь обратилась к объявлениям «требуются». Она перестала сердиться на Флэпа, но чувство разочарования не прошло. В жизни было так мало похожего на «Грозовой перевал». Она стала чистить апельсин – вначале небрежно, потом очень тщательно, но он так и пролежал нетронутым на столе до вечера.

ГЛАВА III

1

Около десяти часов до полудня, немного вздремнув, чтобы успокоиться, Аврора спустилась и прошла во внутренний дворик. Рози, прослужившая у нее двадцать два года, нашла ее там откинувшейся в шезлонге.

– Почему у всех телефонов в этом доме сняты трубки? – спросила Рози.

– Ну и что, это же не твой дом, – с вызовом бросила Аврора.

– Да, а если наступит второе пришествие, – безмятежно заметила Рози. – И мы ничего не узнаем, потому что до нас невозможно дозвониться. Может быть, я захочу начать новую жизнь.

– Я вижу мир с того места, где сижу, – Аврора окинула ее внимательным взглядом. – Не похоже, чтобы наступило второе пришествие. Ты что, опять слушала своих проповедников?