Адам Парфрей - Культура времен Апокалипсиса

• Название: Культура времен Апокалипсиса
• Автор: Адам Парфрей
• Издательство: Ультра.Культура
• Жанр: Публицистика
• Год: 2004
• ISBN: 5-9681-0022-2

Педофилы, фашиствующие иудеи, скатологические маги, маньяки-поэты… Вы думаете что маргинальная или даже криминальная культура — это далекая и периферия благоденствующего Запада? Вы думаете, что окончательный распад морали связано только с христианским пророчеством о пришествии Антихриста? Вы уверены? Оглянитесь вокруг, и вы поймете, что либо пропасть грехопадения не имеет дна, либо мораль — это не то, что принято за нее принимать, либо Пришествие уже состоялось, да только его никто не заметил… Все еще не верите? Читайте «Культуру времен Апокалипсиса»

Книга запрещена в России решением суда. Тираж уничтожен.

---

Тридцать тысяч лет назад кое-что могло остановить человечество и не дать ему заполонить планету. Природа создала хищника, охотившегося на человека разумного, — неандертальца. Физически неандертальцы были лучше развиты по сравнению с человеком: они были крупнее, сильнее, а их мозг по величине обгонял мозг человека. Находки современной археологии, особенно обнаруженные на юге Европы, показывают, что неандертальцы были каннибалами. Они ели людей не с целью совершения религиозных обрядов или потому, что были голодны. Вокруг них было полно разнообразной дичи. Но они предпочитали именно человеческое мясо. Они считали homo sapiens разновидностью скота. Их роль в экосистеме заключалась в регуляции демографического взрыва у людей. Вот так природа регулирует свой рост: когда какой-нибудь биологический вид начинает представлять опасность для экосистемы, природа создает новые средства, регулирующие распространение этого вида по планете. В арсенал природы входят болезни (СПИД, чума, рак) и мутации (порождение суперхищников наподобие неандертальцев). Если бы неандертальцам удалось пережить ледниковый период, они не дали бы человечеству уничтожать природу. Но, как и все суперхищники, неандертальцы были недостаточно приспособлены к резким изменениям климатических условий. Они повторили судьбу динозавров и вымерли. Однако кое-какие их ДНК выжили. И в них остался заложен вкус к человеческому мясу.

ВОЗРОЖДЕНИЕ НЕАНДЕРТАЛЬЦЕВ

Многие пытались объяснить, почему некоторые явно нормальные люди питают страсть к вкусу человеческой плоти. Психиатры называют данное явление парафилией,[144] этнологи — проявлением атавизма. Давайте просто назовем это выживанием ДНК неандертальцев. Подумайте вот о чем: почему феномен серийных убийц заявил о себе именно в конце XIX столетия (Джек-Потрошитель)? Да потому, что он стал следствием промышленной революции, во время которой люди попытались установить полный контроль над природой. Человечество окончательно мутировало в паразита. Поэтому законы природы способствовали возрождению ДНК неандертальцев. По всему индустриальному миру стали рождаться люди, охваченные непреодолимым желанием убивать себе подобных и обращаться с ними, как со скотом. Случаи многократных убийств с каннибализмом имеют место в любом обществе, столкнувшемся с технологическим кризисом, например, в США и России. У таких людей, как Николай Джумагалиев, Джеффри Дамер и Эдмунд Кемпер, явно прослеживаются неандертальские черты лица. Страстное желание совершить убийство и съесть человеческую плоть — это характерная черта, общая для такого типа серийных убийц. А большая часть серийных убийц, не занимавшихся каннибализмом, могли удержаться от этого лишь благодаря воспитанию с сильным религиозным уклоном. Но если вы познакомитесь с их признаниями, то увидите, как большинство из них признают, что испытывали желание выпить кровь или съесть плоть своих жертв.

ОХОТА НА ЛЮДЕЙ

Я сознаю, что унаследовал черты суперхищника, и горжусь этим. Я сознаю, что в моих венах бурлят ДНК неандертальцев, и гордость переполняет меня. Я знаю свое место в экосистеме и горжусь им. Я не считаю, что сделанное мной было ошибкой или «злом». Люди-термиты чуют опасность, которую представляют для них люди моего типа, но они не понимают, что мы угрожаем лишь их безостановочному размножению. Они смутно представляют себе, что люди, подобные мне, — это ответ природы на их безудержное опустошение планеты Земля. Моя задача, наша задача — регулировать численность людей. У нас та же цель, что и у вируса Эболы.[145] Моя генетическая программа велит мне охотиться, убивать и есть человеческий скот. Общество не способно «перевоспитать» меня, ибо я генетически отличаюсь от вашего обычного человека-насекомого. Я сама Опасность. Я — Враг. Вы можете запереть меня в клетку. Но на мое место придут другие и восстановят равновесие в природе. Человечество обречено.

Николас Кло, плодовитый художник, каннибал и так называемый «парижский вампир», сидит в тюрьме за убийство.

Пенти Линкола ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ПАВОДОК

Пенти Линкола (рисунок Гарольда МакНила)

Финский философ Пенти Линкола, живущий аскетичной жизнью рыбака в отдаленном малонаселенном регионе свой холодной страны, осмеливается произнести непроизносимое. Для того чтобы планета смогла продолжить свое существование, человек — или homo destructive( 'человек разрушительный,), как нарекает его Линкола, — должен истребляться вплоть до достижения им крохотной части его былой популяции. Свое утверждение Линкола подкрепляет следующей метафорой:

Что делать, если судно, несущее на борту сотню пассажиров, неожиданно опрокидывается, а спустить на воду успели лишь одну спасательную шлюпку, места в которой хватает лишь для десяти? Когда лодка заполнится, те, кто ненавидят жизнь, будут пытаться загрузить ее еще больше и, таким образом, утопят большинство. Те же, кто любит жизнь и почитает ее, возьмут корабельный топор и начнут обрубать руки, цепляющиеся за борта шлюпки.

Стечением времени предсказания и обвинения Линколы становятся все более ужасными. Он пришел к осознанию того, что экстремальные ситуации требуют экстремальных решений:

«У нас еще есть шанс стать жестокими. Но если сегодня мы его упустим, все будет потеряно». Заклятый враг светских гуманистов, Линкола знает, что Землю не спасут те, кто превозносит «нежность, любовь и венки из одуванчиков». Знает он и то, что ни развитые, ни недоразвитые популяции не заслуживают выживания за счет биосферы в целом. Лин-кола ратует за то, чтобы вся помощь странам третьего мира была прекращена, а беженцам перестали предоставлять убежище. Таким образом, миллионы умрут от голода или будут вскоре убиты в несущих геноцид гражданских войнах. Для женщин, имеющих более двух детей, должны быть введены обязательные аборты. Единственными странами, способными инициировать подобные драконовские меры, являются страны Запада, хотя, как это ни парадоксально, именно они в наибольшей степени изувечены подрывными идеями либерального гуманизма. Как пишет Линкола, «США олицетворяет худшую из мировых идеологий — идеологию роста и свободы». Единственным реалистичным решением является ввод экофашистского режима, при котором жестокие батальоны «зеленой полиции», состоящие из тех, кто освободил свое сознание от «этического сиропа», предпримут то, что необходимо предпринять.

В Финляндии книги Линколы — бестселлеры. Очевидно, что остальной мир не способен переварить предложенное им лекарство, что подтвердилось после того, как в Wall Street Journal в 1995 году вышла статья, посвященная Линколе. От христиан подставь-другую-щеку, любящих матерей и прочих благодетелей в редакцию пришли сотни писем, наполненных ненавистью и негодованием. Один из читателей заявил, что «истинные поборники сокращения населения должны подать всем пример, начав его с самих себя». Ответ Линколы оказался более разумен: «Если бы существовала такая кнопка, нажав которую я пожертвовал бы собой, унеся миллионы жизней, я бы сделал это не раздумывая».

Нижеследующее — первый серьезный текст Линколы, переведенный на английский. Это глава из его книги 1989 года «Johdatus 1990 — luvun ajatteluun».

Майкл Мойнихэн

Что есть человек? «О, кто ты, человече?» — вопрошали поэты былых времен. Человек может быть определен произвольным количеством способов, но если мы хотим выразить самую главную его характеристику, мы можем сказать всего два слова: слишком много. Меня слишком много, вас слишком много. Нас пять миллиардов — абсурдное, ошеломительное число. И оно продолжает увеличиваться… С учетом пищевых требований и производимых отходов, биосфера Земли способна поддерживать популяцию пяти миллионов крупных млекопитающих нашего размера таким образом, чтобы они существовали в собственной экологической нише как один из множества видов — без посягательства на изобилие прочих форм жизни.

Есть ли смысл в таком количестве, приносит ли оно какую-то пользу? Что за важнейший вклад вносят в мир сотни человеческих обществ, не отличимых друг от друга?.. А сотни идентичных сообществ внутри этих обществ?.. Неужели есть смысл в том, что в каждом маленьком финском городке можно наблюдать один и тот же набор мастерских и магазинов, одинаковые мужские хоры и муниципальные театры? И все они отягощают землю своими фундаментами и асфальтом улиц. Будет ли нанесен биосфере — или даже самому человечеству — урон, если область Аанекоски исчезнет с лица Земли, а на ее месте будет беспорядочная и многообразная мозаика естественного ландшафта, где будут обитать тысячи видов и чьи склоны, покрытые девственным лесом, будут отражаться в мерцающей поверхности озера Кумоярви? А станет ли это действительно потерей, если с карты исчезнет кучка городов — Иливьеска, Куусамо, Лахти, Дюсбург, Ефремов, Глостер, — а место их займет дикая природа? А как насчет Бельгии?