Виктор Сапарин - Поющие пески

• Название: Поющие пески
• Автор: Виктор Сапарин
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1953

---

— Конечно, можно было сейчас запасную часть попросить, — произнес он в раздумье. — Но нам указание: здесь находиться. А тот, другой «козел» для разъездов используется. Их всего два в экспедиции. Что же, мы ту машину, которая на ходу, раздевать будем, чтобы эту привести в порядок? Так не годится… Вот как радиосвязь наладим, тогда и дадим, как говорится, заказ. Сколько нам здесь дней находиться — неизвестно. Поляков приедет — скажет.

Но Павлик не собирался просто ждать Полякова.

— Лагерь наш остается здесь, — соображал студент. — Таково приказание, да и поющие пески требуют изучения. Но вот как насчет дальнейших разведок?

— Надо бы новые места обследовать, — сказал дядя Прохор. — Может, найдем и где вода сама наружу выходит.

— Хорошо сказать — обследовать. Не будешь же просто по пустыне ходить, нужен след какой–нибудь.

— След и есть.

— Какой?

— А Галины наблюдения.

— Галины? — удивился Павлик. — Какие наблюдения?

— Да ты же сам читал. Или позабыл? Насчет воды. В дневнике.

— Вот так новость! Мы же ее нашли! Тоже — открытие…

— Нашли, да неизвестно еще, то ли?

— То есть? — брони у Павлика полезли вверх.

— Та впадина, где мы воду нашли, к востоку отсюда?

— Ну?

— А птицы летят в западном направлении. В дневнике–то черным по белому. Значит, в прямо противоположном.

— Позволь, позволь… — Павлик смутился. Как же он не обратил внимание на это существенное обстоятельство?

— Там, где мы с тобой были, без веревки не больно напьешься, — заметил Прохор Иванович. — Птицы, небось, нашли место поудобнее. Ну–ка, давай расспросим Галю.

— Скажи, — приступил Павлик к девушке, — значит, ты считаешь, что к западу должна быть вода?

— Да, — твердо ответила Галя.

— Ну вот и пойдем ее отыскивать.

— Может быть, лучше подождать Полякова?

В тоне Гали было некоторое сомнение.

— Два дня бездействовать? Выдумала! Ты как смотришь, дядя Прохор?

Прохор Иванович заколебался. Бездействовать он тоже не любил.

— Ну что ж, — оказал он, наконец, — если толком, все как следует, — пошли! Компас есть — не заплутаемся.

ВСЛЕД ЗА БУЛЬДУРУКОМ

Время от времени они взбирались на песчаный бугор, чтобы оглядеться. До горизонта, сколько можно было видеть, лежали пески, желтые, равнодушные, утомительные в своем однообразии. Человек казался тут маленьким и беззащитным: даже ящерицы, и те выглядели по сравнению с ним ловкими и юркими. Это были привычные обитатели пустыни, сжившиеся с ней и отлично к ней приспособившиеся. Пришельцы же с трудом передвигали усталые ноги, задыхаясь от сухого, горячего воздуха.

Они вышли днем, и это, возможно, было ошибкой. Но ждать до следующего утра никто не захотел, а пустыню они еще очень мало знали.

Песок сегодня был особенно горячим, он жег даже сквозь голенище кирзового сапога. Очень утомляло то, что на него нельзя было твердо ставить ногу; вязкий и податливый, он растекался под ногами.

Но главное все же была жара. Даже воздух не выдерживал и словно старался уйти подальше от песков, поднимаясь от раскаленной пустыни прозрачными струями.

Дядя Прохор перестал вытирать пот со лба: это было бесполезно. Только изредка он проводил рукой по усам, придавая в эту минуту своему лицу выражение необычной для него суровости. Галя плелась позади, с лицом измученным и бледным. Павлик шагал сосредоточенно и с выдержкой, как настоящий командир. Но в нем не было того подъема, как вчера, когда они с Прохором Ивановичем совершали свою вылазку во впадину и после, счастливые, возвращались домой. То, что инициатива в этом путешествии принадлежала Гале, охлаждало как–то Павлика. Он никогда бы в этом не сознался, но в нем говорило самолюбие, уязвленное как удачным наблюдением Гали, так и собственным промахом.

Труднее всего подняться над ложным самолюбием, — это гора, на которую способен взойти не всякий. Павлик такого внутреннего, в самых глубинах души, подъема осилить не мог. К тому же он не доверял наблюдениям над птицами в таком не простом деле, как поиски воды.

«Вот, — думал он, оглядываясь на Галю, замыкающую их маленький отряд, — придумала эту свою западную сторону, а сама еле дышит… Рада бы, небось, сейчас домой, в лагерь, к своим ловушкам…»

Но когда Прохор Иванович спросил Галю, как она себя чувствует, девушка, к удивлению Павлика, ответила, немного смутясь, «ничего» и добавила:

— Да вы не думайте. Я просто так отстала…

Прохор Иванович поместил Галю между собой и Павликом, и они пошли опять месить пески под жарким солнцем.

Никаких признаков воды… До последней степени утомленные, путешественники с трудом поднялись на вершину очередного холма.

Отсюда открывался вид во все стороны. Куда ни посмотри, всюду виднелись все те же надоевшие пески.

— Ну, — сказал дядя Прохор, оглядывая повалившихся на землю Павлика и Галю, — что скажете?

— Возвращаться, — заявил Павлик.

Прохор Иванович повернул к нему свое круглое, усыпанное капельками пота, обветренное лицо.

— Бесполезно, — пояснил Павлик, пожимая узкими плечами. — Птицы могут и за сто километров летать…

Он снял сапог и рассматривал дырку в голенище.

— Так, — кротко заметил Прохор Иванович. — Ну, а ты, Галя?

Галя ответила не сразу. Она долго оглядывала пустыню, покусывая уголок своей косынки.

— Жалко, — сказала она наконец, — жалко возвращаться.

В ее голосе были и разочарование, и обида, и усталость, и досада на то, что приходилось отказываться от мечты, которую она лелеяла весь долгий путь и которая главным образом и поддерживала ее силы.

— Итти сейчас дальше мы не можем, — констатировал Прохор Иванович. — Это прямо надо сказать. — Он подумал. — Но вот возвращаться ли?

Павлик с недоумением взглянул на него.

— А что же еще?

— Ночевать.

— Здесь? Какой смысл?

Прохор Иванович ответил не сразу.

— Смысл–то есть, но только если действительно вода тут где–то рядом. Тогда смысл очень даже большой. Все устали, а нам еще итти в лагерь, а потом все равно снова сюда?

— А кто знает, есть ли тут вода!

Оба повернулись к Гале. Девушка заколебалась. Как бы в поисках помощи и совета она оглянулась вокруг. Ответ пришел неожиданно. Невысоко над землей стремительно летела птица размером с голубя.

— Рябок! — воскликнула она.

Все трое провожали птицу взглядом.

— Возвращается, — оказала Галя, — к месту ночлега.

Рябок удалился, делаясь все меньше и меньше, и вдруг пропал. Никто не успел проследить, куда он делся.

— Сел — высказал предположение Павлик.

— Значит, здесь он ночует, — сказала Галя.

— Дело к вечеру, — согласился дядя Прохор. — Тогда выходит, — добавил он, — здесь и вода?

— Возможно, — подтвердила девушка.

Но Павлик не так просто соглашался. Сегодня он был упрям.

— Ничего неизвестно, — сказал он. — Может быть, так просто сел. Посидит — и дальше в путь.

— Может быть, — сказала Галя.

— И вообще необязательно, чтобы гнездовье было непременно у воды. Птицы летают далеко.

— Тоже верно, — согласилась Галя. Из чувства объективности девушка добавила: — Рябки носят воду птенцам за десятки километров. В зобе.

— Гм, — покряхтел дядя Прохор, — посмотрим, что будет дальше.

Но дальше ничего не было. Сколько ни смотрели путешественники в том направлении, где пропал рябок, там расстилались только полузаросшие пески, а над ними синело ясное небо.

Но появлялись и новые птицы.

Тогда дядя Прохор сказал сурово:

— Давайте решать. Воды у нас по полфляжке. Если оставаться, то завтра обязательно должны найти воду, иначе не выдержим. Мы немного отдохнули. Можем возвращаться в лагерь. Подзакусим и по холодку дойдем свободно.

Павлик молчал, щелчками сгоняя букашку, ползшую по песку.

Галя с тоской оглядывала горизонт. Уходить от может быть, близкой уже цели? Но могла ли она взять на себя ответственность твердо обещать, что вода здесь поблизости непременно есть?

— Дудки! — сказал вдруг Павлик. — Никуда отсюда не уйдем. — Он поднял голову и сдвинул кепку на лоб. — Галя привела нас сюда — значит, были у нее какие–то соображения. — Он говорил твердо, почти категорически. — Потом этот рябок… так и остался невыясненным. Возвратиться в лагерь? А если вода действительно здесь, тогда что?

Он засыпал букашку песком и прихлопнул сверху ладонью.

Прохор Иванович посмотрел на Галю.

— Останемся, дядя Прохор, — сказала та, дотрагиваясь до его руки,

— Ну, смотрите, — сказал Прохор Иванович внушительно, — чтобы потом не… Ну, в общем не маленькие, должны понимать. Комсомольцы!

* * *

Все принялись за устройство ночлега.

Собираясь в этот поход. Прохор Иванович постарался всячески облегчить поклажу своих молодых спутников. Однако самого себя он нагрузил основательно. Кроме лопаты и связки веревок, с которыми он отныне вообще не расставался, дядя Прохор, по склонности запасаться полезными вещами, прихватил еще большой парусиновый плащ с пристегивающимся верхом в виде треугольного мешка. Пыльник, как выяснилось, отлично защищал от солнечных лучей, и дядя Прохор шагал в нем, похожий на маленького толстого бедуина, потерявшего своего верблюда. Павлик, подражая отчасти дяде Прохору, а также чтобы иметь вид путешественника прицепил к поясу топорик, который нашелся в инструментальном ящике автомобиля. Только Галя ничего не несла, кроме фляжки с водой.