Георг Смит - ДИКИЙ ВОЛК(Сборник НФ)

• Название: ДИКИЙ ВОЛК(Сборник НФ)
• Автор: Георг Смит
• Издательство: Издательство и типография “Таврида”
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 1992

Сборник объединяет произведения различных жанров научной фантастики — «космическая опера» Э.Гамильтона, авантюрно-приключенческого Г.Диксона, «fantasy» Г.Г.Смита и «hard» научная фантастика У.Ле Гуин. Общим для них является мистико-приключенческое содержание. Персонажей средневековых легенд народов Европы фантазия авторов переносит в наше время и далекое будущее.

Произведения, включенные в настоящее издание, были опубликованы на языке оригинала до 1973 года.

---

Небо и земля не человеческие.

Лао Цзе V

Во второй мировой войне единственной частью Американского континента, испытавшей прямое нападение, был штат Орегон.

Японские воздушные шары подожгли лес на берегу. В первой межзвездной войне единственной частью Американского континента, подвергшегося вторжению, был штат Орегон.

Можно винить политиков штата: единственной функцией сенатора от Орегона было выводить из себя остальных сенаторов. Никогда на государственный хлеб не намазывалось военное масло. В Орегоне были лишь груды сена. Не было ни ракетных пусковых площадок, ни баз НАСА. Штат оказался совершенно беззащитным. Баллистические снаряды, которые должны были защищать его, поднялись с огромных подземных установок в Уолли-Уолла, Вашингтоне, Круглой долине и Калифорнии. Из Айда-ха, большая часть которого принадлежала военно-воздушным базам США, с воем понеслись на запад огромные сверхзвуковые ХХТТ, оглушая всех от Войза до Сан-Валли. Эти самолеты должны были встретить корабль чужаков, если тому удастся пробиться сквозь непробиваемую сеть защиты.

Отброшенные кораблями чужаков, на которых имелись устройства с автоматическим управлением, снаряды защиты дошли до какого-то предела в атмосфере и вернулись, опускаясь и взрываясь то тут, то там по всему Орегону.

Страшный пожар вспыхнул на сухих восточных склонах Каскадов. Золотой Берег и Дэлл были снесены огненным вихрем. Портленд не испытал прямых ударов, но заряд с ядерной боеголовкой взорвался на горе Маунт-Худ вблизи старого кратера, отчего проснулся спящий вулкан. Задрожала земля, из нее начали вырваться струи пара, и к полудню первого дня вторжения, первого апреля, на северо-западной стороне горы открылось жерло вулкана. Началось яростное извержение.

Лава лилась по белоснежным, лишенным леса склонам, угрожая общинам Зигзаг и Рододендрон. Начал образовываться конус шлака, и воздух в Портленде на расстоянии сорока миль заполнился пеплом. К вечеру, с изменением направления ветра, нижние слои атмосферы слегка расчистились и на восточном горизонте стало видно багровое пламя извержения. Небо, полное дождя и пепла, гремело от полетов ХХТТ, которые тщетно искали корабль чужаков. С восточного берега и из других держав, участниц договора, продолжали прибывать новые эскадрильи. Они часто сбивали друг друга. Земля дрожала от подземных толчков, от взрывов бомб и ударов падающих самолетов. Один из кораблей чужаков приземлился всего в восьми милях от черты города, и юго-западные пригороды тут же исчезли: бомбардировщики обрушили свой страшный груз туда, где должен был находиться корабль. Потом выяснилось, что корабля там уже нет. Но что-то ведь нужно было делать.

По ошибке, бомбардировке подвергся и сам город.

В Нижнем городе не уцелело ни единое стеклышко.

Улицы Нового города на дюйм-два покрылись мелкими осколками стекла. Беженцам из юго-западной части Портленда приходилось идти по этим осколкам. Женщины несли детей и шли, плача от боли, обувь их была изрезана.

Вильям Хабер через большое окно своего кабинета в Орегонском Онейрологическом институте видел, как поднимается и опускается пламя в районе доков, видел кровавый отблеск извержения, В его окне сохранилось стекло, поблизости от парка Вашингтона еще не было разрывов, и землетрясение, которое ниже по реке раскалывало целые дома, здесь лишь заставляло дрожать оконные рамы. Слышались отдаленные крики слонов в зоопарке. Изредка на севере, где Вильяметта впадает в Колумбию виднелись полосы необычного пурпурного цвета, трудно было разглядеть что-либо в пепельных, туманных сумерках

Большие районы города чернели из-за неполадок в энергоснабжении, в других кое-где горели огни.

В здании института больше никого не было.

Целый день Хабер пытался отыскать Джорджа Орра. Когда это не удалось, а дальнейшие поиски стали невозможны из-за истерии и увеличивающихся разрушений, он пришел в институт. Пришлось идти пешком, и от этого Хабер нервничал. Человек с его положением, чье время так дорого, не ходит пешком. Но батареи его машины сели, а добиться чего-либо в данной ситуации он не мог. Толпы беженцев заполнили улицы. Хаберу пришлось идти против течения беженцев, глядя им в лица. Это действовало угнетающе. Он не любил толпу.

Но вот толпа рассеялась. Он один шел по обширным лужайкам и рощам парка. И это оказалось еще хуже.

Хабер считал себя одиноким волком. Он никогда не хотел ни брака, ни близкой дружбы. Ему приходилось напряженно работать, в то время, когда другие спали, и вообще, он избегал затруднительных положений. Секс в его жизни сводился к знакомству на одну ночь с полупроститутками, иногда женщинами, иногда молодыми мужчинами. Он всегда знал, в какой бар, кинотеатр или клуб нужно зайти, чтобы найти желаемое. Он получал, что хотел, и тут же освобождался, прежде чем он сам или партнер мог почувствовать потребность в новой встрече. Он ценил свою независимость, свою свободную волю.

Но сейчас он понял как ужасно быть одному в равнодушном огромном парке.

Он торопился почти бежал к институту, потому что ничего больше ему не оставалось.

А там было пусто и тихо.

Мисс Кроч держала у себя в столе транзистор. Хабер достал его и включил, чтобы слышать последние новости, чтобы слышать человеческий голос.

Тут было все, в чем мог нуждаться человек: десятки постелей, пища, сандвичи, легкие напитки для работающих по ночам в лабораториях. Но Хабер не был голоден. Его охватила какая-то апатия. Радио он слушал без особого интереса. Он остался один, и все потеряло свою реальность и прочность. Ему нужен был кто-то, с кем он мог бы поговорить, кому мог бы рассказать, что он чувствует, когда видит, что все рушится. Ужас одиночества был так велик, что чуть не послал его из института к толпам, но апатия оказалась сильнее страха. Он ничего не делал, а ночь сгущалась.

Красноватый отблеск над Маунт-Худ иногда разгорался, затем спадал. В юго-западной части города что-то сильно грохнуло. Через какое-то время облака осветились отблесками. Но что это и откуда, из окна кабинета уже нельзя было увидеть, и Хабер, неся с собой радио, пошел к окнам в коридоре, чтобы посмотреть, что происходит. По лестнице поднимались какие-то люди. Но он не слышал.

— Доктор Хабер, — нарушил тишину мужской голос.

Несколько мгновений Хабер смотрел на пришедших.

Это был Орр.

— Как раз вовремя, — горько сказал Хабер пациенту. — Где вас весь день носило? Входите.

Орр хромал, левая сторона лица у него распухла и половины передних зубов не хватало. Женщина выглядела менее пострадавшей, но более истощенной. Глаза у нее остекленели, ноги подгибались, Хабер посадил ее на кушетку в кабинете и спросил громким голосом медика:

— Вы получили удар по голове?

— Нет. Просто долгий день.

— Со мной все в порядке, — пробормотала женщина.

Она чуть вздрогнула. Орр быстро и заботливо снял с нее ужасно грязные туфли и укрыл ее верблюжьим одеялом. Хабер удивился, кто она, но лишь мельком. Он снова начал функционировать.

— Пусть отдыхает. Идите сюда, умойтесь. Я целый день вас искал. Где вы были?

— На даче. Береговой хребет.

— Что с вашей ногой?

— Повредил во время аварии машины. Послушайте, они уже в городе?

— Если военные и знают, то ничего не сообщают. Сообщили только, что утром приземлились большие корабли и тут же разбились на маленькие подвижные машины типа вертолетов и разлетелись. Теперь они рассеялись по всей западной половине штата. Сообщили также, что передвигаются они не быстро. Но сбили хоть одного из них или нет — об этом нет никаких известий.

— Мы видели один.

Лицо Орра появилось из полотенца, украшенное багровым синяком, но уже не такое страшное, так как он смыл кровь и грязь.

— Должно быть, это они и были. Маленькая серебристая штука пролетела примерно в тридцати футах над пастбищем вблизи Северных равнин. Как будто подпрыгивает. Выглядит каким-то неземным… Сражаются ли чужаки с нами, сбивают ли самолеты?

— Радио ничего не сообщает. Не сообщает о потерях. Только среди гражданского населения. Выпейте кофе и поешьте. А потом у вас будет терапевтический сеанс посреди ада. Мы положим конец этой идиотской путанице, которую вы начали.

Хабер приготовил укол пентопала и теперь сделал его в руку Орра без предупреждения и извинения.

— Я для этого и пришел. Но я не знаю…

— Сможете ли вы? Сможете. Пошли.

Орр остановился возле женщины.

— Она спит, не трогайте ее. Ей нужен только сон. Пойдем.

Он дал Орру бифштекс, яйцо с томатом, два яблока, четыре плитки шоколада и две чашки кофе. Они сидели в первой лаборатории за столом, сдвинув инструменты, брошенные утром, когда прозвучали сирены.

— Вот так. Ешьте. Если вы думаете, что не в силах навести порядок, забудьте об этом. Я работал с Усилителем. Он нам поможет. Я теперь знаю модель ваших эффективных снов.