Гарри Тертлдав - Ответный удар

• Название: Ответный удар
• Автор: Гарри Тертлдав
• Издательство: Махаон
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-18-000418-7 (рус.), 0-345-38998-0 (англ.)

Человечество, застигнутое врасплох инопланетным вторжением, объединяет свои силы в борьбе с общим врагом; идет лихорадочная работа по изобретению и изготовлению сверхнового секретного оружия, способного дать отпор вооруженным до зубов ящерам. Бывшие противники временно становятся союзниками, но они не всегда в силах забыть о прошлой вражде — ведь идет Вторая мировая война. Ученые Германии, США, Японии и России получают от своих правительств задание — срочно создать атомную бомбу. Времени в обрез: ящеры уже захватили всю Европу и приближаются к Москве…

---

— Да.

— Тогда так и сделаем.

Если план Бэгнолла и вызывал у Чилла энтузиазм, то он очень удачно скрывал свое ликование. Предложение англичанина позволяло ему получить большую часть того, что он хотел, и сохранить шаткий мир на территории Пскова.

Словно для того, чтобы подчеркнуть важность сотрудничества, послышался рев самолетов ящеров. Когда начали падать бомбы, Бэгнолла охватил панический ужас: удачное попадание в крепость, и все камни Крома обрушаться ему на голову.

Сквозь удаляющийся вой реактивных двигателей, и разрывы бомб доносилась бешеная стрельба из винтовок, автоматов и пулеметов. Защитники Пскова, нацисты и коммунисты, делали все, чтобы сбить самолеты ящеров.

Как обычно, их усилий оказалось недостаточно. Бэгнолл с надеждой ждал оглушительного взрыва, знаменующего падение вражеского самолета, но его так и не последовало. Как, впрочем, и новой сирены, предупреждающей о второй атаки неприятеля.

— А мы думали, что тысячемильный перелет позволит нам избавиться от бомбардировок, — пожаловался Альф Уайт.

— Война называлась Мировой еще до того, как появились ящеры, — ответил Эмбри.

Николай Васильев что-то сказал Морозкину. Вместо того чтобы перевести слова командира, тот вышел из комнаты и вскоре вернулся с подносом, уставленным бутылками и стаканами.

— Давайте выпьем за… как вы говорите?.. договор, — предложил Морозкин.

Он разливал водку по стаканам, когда в комнату вбежал какой-то человек и что-то крикнул по-русски.

— Я понял далеко не все, — сказал Джером Джонс, — но мне совсем не нравится то, что я услышал.

Морозкин повернулся к экипажу «Ланкастера».

— У меня плохие новости. Эти — как вы говорите? — ящеры, разбомбили ваш самолет. Он в развалинах… так вы говорите?

— Да, мы говорим примерно так, — с тоской ответил Эмбри.

— Ничего, товарищи, — по-русски утешил их Морозкин. Он даже не стал переводить свои слова, видимо, полагая, что они не имеют эквивалентов на других языках.

— Что он сказал? — спросил Бэгнолл у Джерома Джонса.

— «Тут ничем не поможешь, друзья» — что-то в таком роде, — ответил Джонс. — Или «Тут ничего не поделаешь» — может быть, так будет точнее.

Бэгнолла в настоящий момент мало интересовали вопросы адекватности перевода.

— Мы застряли в проклятой дыре под названием Псков, и с этим, черт побери, ничего нельзя поделать? — выпалил он, переходя на крик.

— Ничего, — по-русски ответил Джонс.

* * *

Научный центр представлял собой великолепное трехэтажное здание из красного кирпича в северо-западном углу университетского городка Денвера. Здесь находились химический и физический факультеты — прекрасное место для чикагской Металлургической лаборатории. Йенсу Ларсену ужасно тут понравилось.

Оставалась одна проблема: он не имел ни малейшего понятия о том, когда появится остальной персонал лаборатории.

— Все нарядились, а идти некуда, — пробормотал он себе под нос, шагая по коридору третьего этажа.

Из выходящего на север окна в конце коридора он видел реку Платт, змеей уходящую через город на юго-восток, а за ней — здание законодательного собрания штата и другие высотные строения в центре. Денвер оказался неожиданно красивым местечком, кое-где еще не сошел снег, а воздух был удивительно чистым. Однако Йенса все это не радовало.

Все шло просто превосходно. Он сел в поезд и спокойно добрался до места своего назначения, словно вернулись те замечательные, канувшие в прошлое дни до вторжения ящеров. Его не бомбили, не подвергали обстрелу, ему досталось прекрасное место в пульмановском вагоне — с такими удобствами он не спал уже много месяцев. В поезде работало электричество и отопление; о войне напоминала только штора затемнения с надписью:

«ИСПОЛЬЗУЙ МЕНЯ. ЭТО ТВОЯ ЖИЗНЬ».

Когда поезд остановился на Юнион-Стейшн, Ларсена встретил майор и отвез в Лоури-Филд к востоку от города, где его поселили в комнате для холостых офицеров. Он чуть не отказался — ведь он женат. Однако Барбары рядом не было, и ему пришлось согласиться.

— Глупо, — сказал он вслух.

Ларсен сразу погряз в сетях однообразной военной рутины. Он уже сталкивался с ней в Индиане, когда находился под началом генерала Джорджа Паттона. По части способностей и военного таланта, местные командиры в подметки генералу не годились, а вот в том, что касалось гибкости, мало чем от него отличались.

— Сожалею, доктор Ларсен, но это запрещено, — говорил «куриный полковник»[5] по имени Хэксем.

Под этим он имел в виду выход в город на поиски остальных работников Металлургической лаборатории.

— Почему? — восклицал Йенс, бегая по кабинету полковника, словно только что посаженный в клетку волк. — Без остальных, без оборудования, от меня здесь нет никакого толку.

— Доктор Ларсен, вы физик-ядерщик, работающий над секретным проектом, — отвечал полковник Хэксем. Его голос неизменно оставался негромким и спокойным, отчего Ларсен злился еще больше. — Мы не можем позволить вам болтаться по городу. Если с вашими коллегами произойдет несчастье, кто лучше вас сумеет продолжить работу над проектом?

Ларсен с колоссальным трудом удержался от того, чтобы не расхохотаться ему в лицо. Восстановить труды нескольких нобелевских лауреатов — в одиночку? Для этого нужно быть суперменом. Однако в словах полковника содержалась и доля правды — он действительно являлся частью проекта — и смог бы продолжить работу над ним.

— Все идет хорошо, — заверил его Хэксем. — Нам совершенно точно известно, что ваши коллеги двигаются в направлении Денвера. Мы рады, что вам удалось добраться сюда раньше. Значит, мы успеем все подготовить, и они сразу же приступят к работе.

Йенс Ларсен был ученым, а не администратором. Вопросами организации всегда занимались другие. Теперь они свалились на его плечи. Он вернулся в свой кабинет, написал несколько писем, заполнил какие-то бланки, три или четыре раза попытался позвонить, но только однажды ему сопутствовал успех. Ящеры почти не бомбили Денвер — особенно, если сравнивать с Чикаго; Денвер вообще функционировал как обычный современный город. Когда Йенс нажал на кнопку настольной лампы, она зажглась.

Он поработал еще немного, решил, что на сегодня достаточно, и спустился вниз. Там его ждал велосипед. А также хмурый, редко улыбающийся человек в хаки с винтовкой за спиной. Тоже с велосипедом.

— Добрый вечер, Оскар, — сказал Йенс.

— Здравствуйте, доктор Ларсен, — телохранитель вежливо кивнул.

На самом деле его звали не Оскар, однако, он на это имя отзывался. Йенсу почему-то казалось, что оно его забавляет… впрочем, лицо телохранителя всегда оставалось бесстрастным. Оскар получил приказ охранять Ларсена в Девере… и не разрешать ученому покидать пределы города. К несчастью, он отлично знал свое дело.

Ларсен поехал на север, а затем повернул направо в сторону Лоури-Филд. Оскар пристал к нему, как репейник. Ларсен находился в приличной форме. А его телохранитель мог спокойно претендовать на место в олимпийской сборной. Всю обратную дорогу до офицерских казарм Ларсен пел «Я лишь птичка в золоченой клетке». Оскар с удовольствием к нему присоединился.

Однако на следующее утро, вместо того, чтобы отправиться на велосипеде в денверский университет, Ларсен (а вслед за ним и Оскар) зашел в кабинет полковника Хэксема. Полковник не слишком обрадовался, увидев физика.

— Почему вы не на работе, доктор Ларсен? — спросил он тоном, который, наверное, превращал капитанов в «Джелло»[6].

Однако Йенс был человеком гражданским, и, вдобавок, ему осточертела военная дисциплина.

— Сэр, чем больше я думаю об условиях, в которых здесь живу, тем более невыносимыми они мне представляются, — заявил он. — Я объявляю забастовку.

— Что? — Хэксем жевал зубочистку, может быть, из-за отсутствия сигарет. Она, словно живая, подпрыгнула у него во рту — так он изумился, услышав слова физика. — Вы не имеете права!

— Очень даже имею! И не прекращу забастовку до тех пор, пока вы не разрешите мне связаться с женой.

— Безопасность… — начал Хэксем. Зубочистка заходила вверх и вниз.

— Засуньте свою безопасность сами знаете, в какое место! — Йенс мечтал произнести эти слова — выкрикнуть их! — уже несколько месяцев. — Вы не разрешили мне отправиться на поиски сотрудников Металлургической лаборатории. Ладно, я понимаю ваши мотивы, хотя мне представляется, что тут вы несколько переборщили. Однако вы ведь сами мне недавно сказали, что знаете, где находится обоз, который везет оборудование и сотрудников Металлургической лаборатории, верно?

— А что если и так? — прогрохотал полковник. Он все еще пытался запугать Ларсена, но тот больше не желал бояться.