Ахто Леви - Бежать от тени своей

• Название: Бежать от тени своей
• Автор: Ахто Леви
• Издательство: Современник
• Жанр: Современная проза
• Год: 1983

Ахто Леви – автор широко известных книг: «Записки Серого Волка», «Улыбка фортуны» Строя свои произведения на детективной основе, он привлекает внимание читателей исповедальностью, стремлением нравственно очистить своих героев. Роман «Бежать от тени своей» также написан с этих позиций. В нем автор исследует жизнь преступника Феликса Кента, журналистки Маргариты и других героев и страстно призывает к преодолению в самом себе того дурного, темного, что не дает человеку подняться.

---

Скажи сейчас кто-нибудь, что ему даруют свободу, если он согласится честно работать, он бы, пожалуй, не отказался. Все-таки такое предложение показало бы, что и он достоин какого-то доверия и уважения как личность, имеющая смелость и ловкость, проявленные в таком трудном походе: «Сибирь – Пицунда». Во всяком случае, это совсем другое, чем в колонии, где его агитируют, суют в руки топор и дирижируют им, как будто он настолько туп, что не может обойтись без дирижеров…

Он, конечно, понимал, что жить, совсем ничего не делая, невозможно, но всегда, пусть даже бессознательно, искал для себя право на особое отношение к жизни, искал для себя исключение из общего порядка. Но разве такое реально? Увы… Кто станет искать компромисса с с ним и его мировоззрением?

Поэтому – долой прошлое!

Он должен стать выше обстоятельств, которым подчинялся раньше. У него не должно быть прошлого, у негр только будущее, всегда будущее или… ничего!

Бережно, как грудного ребенка, опустил самолет Кента на одесский аэродром.

На автовокзале – огромные очереди у касс. Добравшись на трамвае до окраины города, вышел на шоссе, ведущее в Кишинев. А вот и «газик» едет! Кент «проголосовал». «Газик» остановился. За рулем – хмурый парень лет двадцати пяти.

– В Молдавию?

– Залезай.

Кент устроился рядом с ним. Парень не то чтобы хмурый – вроде бы обозленный. Брюнет, с круглым добродушным лицом, под носом тоненькая ниточка усиков, на верхнем резце фикса (коронка).

– Сколько дашь? Сошлись на пятерке.

Ехали молча. Потом парень ни с того ни с сего и, в сущности, ни к кому не обращаясь, сказал с какой-то решимостью:

– Да ладно! – и махнул рукой. Повернулся к Кенту: – Закурим, что ли… Как звать?

– Леонард, – сказал Кент, немного подумав, – можно Ленька…

– Валентин, – представился водитель.

Закурили из его пачки.

– Откуда сам?

– Откинулся от «хозяина», – уклончиво ответил Кент.

– Хочешь в Молдавии пристроиться? Оно и правильно, здесь народ – простофиля.

Валентин рассказал, что живет в Бендерах, но скоро переселяется в Подмосковье, в Красково. Меняется.

– Не знаешь, где там улица Суворова?

Кент признался, что в некоторых городах знает, а вот в Краскове… не бывал.

Поначалу хмурый этот парень оживился и стал совать свой нос во все щели личной жизни Кента, что было тому не по душе. Переключил парня на другую волну – поинтересовался, какой город тот обрадовал своим первым криком. Оказывается – Одессу… После этого – о чем же еще! – стали говорить о женщинах.

– Я вот с Нинкой едва объяснился, – рассказывал Валентин, мимоходом узнав, что Кент чуть было не плюхнулся в расставленные Лючией сети, – едва потом от нее отделался! Они хорошо смотрятся, когда строят тебе глазки, но когда ты у них на крючке…

Он тяжелым выдохом выпустил из себя облако дыма в ветровое стекло. Ниночка была, оказывается, поварихой в столовой, и это было ее единственным достоинством.

– Идешь с ней в кино, – продолжал Валентин, – шагает рядом и молчит, как рыба. Целый день рта не раскрывает, а если и открывает… так лучше бы закрыла!..

Валентин болтал, а Кент его не слушал, лишь делал вид, что внимательно слушает. Он раздумывал над собственными проблемами.

В отличие от Автора, знакомого с Маргаритой, Кент о ней ничего не знал, кроме скудных сведений, полученных от Ландыша. Он думал-гадал о том, что собою представляет Маргарита, можно ли будет у нее хоть сколько-нибудь перекантоваться, или, может, здесь так повезет, что вообще удастся к ней прикадриться, так сказать, зацепиться наглухо…

– …И эта тихоня чем вздумала поймать? – услышал он возмущенный голос Валентина, который, гоняя языком уже потухший окурок из одного угла рта в другой, продолжал травить про свою Нину. – Заявляет, что намерена произвести на свет от меня ребенка! Ничего другого не хочет… Нет-нет! – только ребенка от любимого человека, и тебе должно быть приятно, что ты и есть любимый человек… Нет, видали?! Раз, два – и ребенок!.. Растолковал ей, что она понятия не имеет, что такое быть кормящей матерью, как больно, когда с молоком вместе этот беззубый бандит вытянет из нее все соки и красоту. Убедил…

Серая лента асфальта не спеша петляла, исчезая под передними колесами. Оторвавшись от нее, Кент увидел человека, бегущего через поле к шоссе. Отстав от него на приличное расстояние, спотыкаясь, бежал еще кто-то. Первый выбежал на дорогу и показал руками в небо, где в Данную минуту не было ничего примечательного.

Валентин остановил «газик». Маленький, вспотевший, запыхавшийся хлюпик объяснил, что жутко спешит в Бендеры, что за доставку туда его особы даст пятнадцать рублей. Валентин присвистнул от удивления и помедлил секунду в надежде на прибавку. Но неразумно ждать, чтобы синичка упорхнула в небо. Взяли Хлюпика.

Валентин тут же прилип со своим одесским любопытством к Хлюпику, который ерзал на заднем сиденье, будто его муравьи кусали. Но, не добившись от того толку, снова переключился на Кента.

– Обстоятельства складываются не в мою пользу, – сказал он и сообщил подробности. Оказывается, у него было грустное объяснение с одесской автоинспекцией, хотя ничего особенного он не совершил – просто немного выпил, перепахал цветочную клумбу и врезался в киоск.

– Подумаешь, инспектор! – ворчал Валентин. – Дали человеку палочку в руки, и он воображает, что может ею ковыряться в шоферской душе, как будто шофер не человек, а фальшивомонетчик и у него денег куры не клюют…

– Закурить есть? – неожиданно спросил Хлюпик.

Кент поинтересовался, как его зовут. Ответ был лаконичен:

– Лимон!

Валентин полюбопытствовал, почему он так нервничает. Хлюпик не ответил, плюнул в окно, попросил газануть, а не доезжая с километр до Бендер, высадить его. Эту просьбу Валентин исполнил. У города же их остановила милиция, и теперь заерзал на сиденье Кент… Проверяли документы. Кент протянул свою поддельную справку об освобождении. Придирчиво изучал человек в гражданском эту бумагу, попросил Кента снять берет. Но на справке – его фотография, бояться нечего. Человек смотрел на фото, на Кента и вернул справку. Видимо, они искали кого-то другого – несомненно Хлюпика…

Когда въехали в Бендеры, Кент стал умолять Валентина доставить его в Кишинев, но тому не улыбалось ехать в Кишинев – без прав, на дребезжащем драндулете. Он привез Кента на автовокзал. Здесь через знакомую кассиршу достал ему без очереди билет до Кишинева.

Вперед… к Королеве!

Глава 12

В Кишинев прибыл к вечеру.

Шестиэтажный дом, в котором жила Королева, выглядел вполне солидно. На шестой этаж Кент поднялся пешком – лифт не работал. На звонок открыла женщина безупречной внешности, ей можно было дать лет сорок. «Немного старовата, – прикинул Кент, – но в общем-то ничего, сойдет на время…»

В результате обоюдной вежливой информации подтвердилось, что зовут ее действительно Маргаритой, а Кент на этот раз представился зачем-то Арнольдом. Знакомились в просторном коридоре большой коммунальной квартиры. Внешность у Королевы была на самом деле отвратительно классическая: тут тебе и ямочки на щеках, и родиночка, и черные глаза, и волосы – мечта парикмахера. К тому же тоненькая, изящная, да и к ногам не придерешься.

Пока Кент объяснял ей себя, свое отношение к Ландышу, пока они витали в области сомнений, догадок, предположений друг о друге, в дальнем конце коридора открылась дверь, из-за нее высунулась кудлатая голова, и Кент увидел круглые, как у совы, настороженные глаза. Потом откуда-то появился высокий седой старик со сверкавшим яростной ненавистью взглядом, он тут же пропал, как призрак, которого, может, и не было.

– Мой папа, – прошептала Маргарита как-то зло. – Ничего уже не соображает. А этот, – она кивнула в сторону кудлатой головы, – Яков, сосед. Всегда смотрит, когда кто-нибудь приходит. Идемте!..

Она открыла одну из дверей в коридоре, и они вошли з королевские покои. Кента ошарашило свирепое: «Мя-у-у-у».

– Изабелла! – заворковала Королева. – Это хороший дядя…

Изабеллой оказалась громадная белая кошка с наглой мордой. Кент быстро удостоверился, что за прелесть, когда эта тварь линяет. В большой комнате он увидел рояль и – бог его простит! – широкую манящую кровать. Ковры, мебель, книжные полки не произвели на него особого впечатления. Зато его внимание обратила на себя висевшая на стене галерея портретов знаменитых мужчин, которые рекламировались как лошади на ипподроме. В основном это были известные актеры и спортсмены. Наверное, женщине и на самом деле приятно, просыпаясь, останавливать взгляд на какой-нибудь знаменитой физиономии. Холодильник «Розенлев» также привлек внимание, а его содержимое с заграничными этикетками приятно взволновало. Когда Кент уселся было в удобное кресло, в нижнюю часть его кузова вонзились когти Изабеллы. Они испытывали друг к другу обоюдную неприязнь…