Герман Герстнер - Братья Гримм

• Название: Братья Гримм
• Автор: Герман Герстнер
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1980

Сказки братьев Гримм известны всему миру. Но это лишь часть в поистине огромном и разнообразном творческом наследии братьев Гримм: они с успехом занимались грамматикой германских языков, мифологией и историей права. Они являются крупнейшими знатоками немецкого фольклора. А знаменитый «Словарь немецкого языка» — фундаментальная работа братьев Гримм — и поныне не потерял своего значения.

---

После смерти Вильгельма и Якоба работу над «Словарем немецкого языка» продолжили их последователи — Ф. Вайганд, М. фон Лексер, А. Гёце, М. Гейне, Р. Хильдебранд и другие видные германисты, мужественно продолжавшие начатое Гриммами дело практически без помощи со стороны государства. Только в 1908 году «Словарь» под свою опеку взяла наконец Прусская академия наук в Берлине. В 1929 году благодаря усилиям группы лингвистов во главе с А. Хюбнером было начато составление «Словаря» на основе новых лексикографических принципов. В последующие, тридцатые, годы работа над «Словарем» существенно активизировалась при участии в ней целой плеяды молодых и способных лингвистов. После окончания второй мировой войны (с 1946 года) «Словарем» стали заниматься уже две академии — Немецкая академия наук в Берлине и Академия наук в Геттингене (Западная Германия), но ведущую роль сохранила Берлинская академия. Большие заслуги лингвистов ГДР во главе с академиком Теодором Фрингсом на завершающем этапе создания «Словаря» (выпуск его был закончен в 1961 году) были по достоинству отмечены правительством Германской Демократической Республики.

Итак, «Словарь» создавался сто с лишним лет и стал самым основательным историческим словарем не только в истории составления немецких словарей и немецкой лексикографии, но и вообще в мировой истории. Правда, столь длительное время его создания и участие в составлении большого числа ученых различных школ и направлений в германистике не могли не наложить своего отпечатка — он получился неоднородным и по охвату материала, и по способу изложения, и по трактовке тех или иных явлений в немецком языке. Эти недостатки, в том числе и неоднородность лексикографических принципов, предполагается устранить в новом издании, подготовка к выпуску которого была начата сразу же после завершения первого издания. Берлинская академия наук ГДР взяла на себя ответственность за буквы А—С, Геттингенская — за D—F. К настоящему времени уже завершено издание первого тома (буква А), начатое в 1954 году, и шестого (буква D), начатое в 1970-м. Как и во времена братьев Гримм, словарь выходит отдельными небольшими выпусками (примерно по 7 выпусков на каждый том). Издает его известное и авторитетное лейпцигское издательство «Хирцель».

Дистанция размером почти в полтора века, лежащая теперь между нами и братьями Гримм, позволяет нам быть более строгими и трезвыми в оценке деятельности этих ученых и их идейного наследия, чем это было возможно, скажем, сто лет назад, позволяет избегать некритичной восторженности в ее восприятии и одновременно удерживаться от слишком поспешных выводов противоположного свойства.

Знакомясь с творчеством братьев Гримм, мы снова и снова проникаемся уважением к их человеческим качествам, к масштабу их таланта, к их целеустремленности и преданности науке. Конечно, многое в их мировоззренческих и научных выводах сегодня представляется не только спорным, но и прямо неприемлемым для нас. Это понятно: их мировоззрение и научные представления сформировались под активным воздействием вполне определенных исторических условий Германии начала XIX века. На их гипертрофированную любовь ко всему немецкому в свое время указывал еще Н. Г. Чернышевский: «...одною из главнейших пружин, вызвавших труды этого великого исследователя (Я. Гримма. — Ред.), была односторонняя тевтомания, стремление доказать путем науки, что германцы искони были племенем, высоко превосходившим все остальные племена своими умственными и нравственными качествами, своим общественным развитием»14.

Не укладывается в рамки современных научных представлений и идея Гриммов о божественном происхождении мифов и языка. Многие другие их научные мысли и гипотезы не выдержали проверки временем, были отвергнуты или оттеснены другими, более точными и близкими к истине. Так, например, уже доказана несостоятельность утверждений Якоба Гримма о том, что все явления германского фольклора имеют очень древнюю историю.

И все же прав был Вильгельм Шерер, который писал о «непреходящей ценности» основных работ братьев Гримм, несмотря ни на какие погрешности и ошибки: «...найдется многое, что можно сформулировать иначе в ходе последующих научных исследований, многое будущая наука сочтет ошибкой, но тот импульс, который исходил от них, и те новые цели, которые они указали, являются вечными, потому что они теперь стали неотъемлемыми от процесса развития науки, и каждый новый ее побег несет в себе его частицу»15.

Заключая этот краткий очерк, хочется отметить, что, несмотря на отдельные недостатки, факт выхода в свет книги Г. Герстнера можно только приветствовать: она даст возможность многим почитателям этих великих ученых в Советском Союзе ближе познакомиться с их жизнью.

Г. Шевченко

Ханау, первые впечатления

Со смертью австрийской императрицы Марии-Терезии в 1780 году и кончиной ее врага и союзника короля прусского Фридриха Великого в 1786-м завершилась целая эпоха. На немецкой земле эта эпоха оставила крупные политические образования — австрийские и прусские земли-провинции, а вместе с ними и многочисленные мелкие княжества, на тронах которых величественно восседали сиятельные самодержцы. Они все еще пытались подражать блеску французских королей, хотя на Францию уже грозно надвигалась революция.

Сочинения Вольтера, Монтескье и Руссо становились огненным знамением новой эры. Крамольные книги, открыто направленные против княжеского самовластия, произвола и деспотизма, появляются и в Германии. «Эмилия Галотти» Лессинга, «Разбойники» Шиллера, произведения молодого Гёте, Гердера вносят в затхлую атмосферу феодальной Германии свежий дух бунтарства и брожения, будоражат умы и сердца, восприимчивые к идеям равенства и свободы. Барометр истории показывал бурю.

В это смутное время, за несколько лет до начала французской революции, родились братья Гримм. Родиной семьи Гриммов была земля Гессен, точнее — бывшее княжество Ханау. Здесь еще в 1650 году их предок Иоганн Гримм служил смотрителем почтовой станции «У белых коней». Прадед и дед братьев были священниками кальвинистской церкви на земле Гессен. Отец, Филипп Вильгельм Гримм, родившийся в 1751 году, предпочел юридическую карьеру. Начав как адвокат, затем становится «княжеским городским и земским писарем» в Ханау. В 1783 году он сочетался браком с Доротеей Циммер, происходившей из семьи юристов.

4 января 1785 года у Доротеи Циммер и Филиппа Вильгельма Гримма в Ханау родился Якоб Гримм, а через год, 24 февраля 1786 года, на свет появился его брат Вильгельм.

Семья Гриммов увеличивалась — родились еще братья Карл, Фердинанд и Людвиг Эмиль, ставший впоследствии известным художником.

На улицах французской столицы гремела «Марсельеза», штурмовали Бастилию, а маленький гессенский городишко, казалось, был надежно защищен от невзгод. Бурные события, сметавшие все на своем пути, пока еще не вторглись в детскую семьи Гриммов. В идиллической атмосфере этого немецкого городка все выглядело так, будто окружающий мир был в полном порядке. Управление велось по старинке, но средние слои были довольны своей жизнью. Среди соседей-мещан не было ни чрезмерно большого достатка, ни гнетущей тяжелой нужды. Для этих трудолюбивых и жизнерадостных людей семья по-прежнему была центром жизни. Дети с самого начала познавали цену скромного существования, гордились тем, что заработано своим трудом.

Якоб и Вильгельм, конечно, не сохранили воспоминаний о доме на главной площади в Ханау, в котором они родились. Ведь родители вскоре переехали в другой дом, недалеко от городской ратуши, в Длинном переулке. Для детей именно этот дом стал родным. Здесь они играли: Вильгельм прятался наверху, в гостиной, служившей одновременно столовой, но Якоб быстро отыскивал его, а затем они выскакивали в тесный двор, где прислуга распиливала дрова.

Зимой в гостиной уютно потрескивал огонь в камине, мать неторопливо и с удовольствием мыла детей теплой водой, сладковато пахнувшей вином, но братьям эта процедура была совсем не по душе. Вот весной намного лучше: опять можно распахнуть окно прямо в переулок и бросить малышам мяч. На крышах соседних домов играет солнце. Мать стоит у окна и с интересом наблюдает за происходящим на улице.

По праздничным дням, бывало, мать надевала на Якоба фиолетовый камзол с кружевным воротником и зеленым шарфом; Вильгельма облачали в белое платье с красной лентой, волосы завивали. Что и говорить, братья восторга при этом не испытывали.

Куда приятней была им простая куртка и полная свобода бегать и прыгать в соседнем саду. Тянуло их в мастерскую перчаточника на другой стороне улицы.

С ранних лет начались первые совместные уроки Якоба и Вильгельма. Взявшись за руки, они шли в сопровождении служанки через рынок Нового города к учителю французского языка. По дороге иногда останавливались и с любопытством смотрели на флюгер — золотой петушок, вращавшийся на острие колокольни. Вместе ходили и к родственникам. Недалеко от них жила сестра отца — бездетная вдова. Именно тетя Шлеммер обучила детей азбуке, читала с ними катехизис и познакомила их с основами счета. Уже тогда ее поражало, с каким вниманием Якоб воспринимал все наставления и как быстро научился читать и считать.