Франк Шетцинг - Стая

• Название: Стая
• Автор: Франк Шетцинг
• Издательство: Захаров
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-8159-0512-7

Перуанский рыбак исчезает в открытом море. Полчища ядовитых медуз осаждают берега Австралии. В Канаде мирные киты превратились в агрессоров. На дне Норвежского моря появились миллионы червей с мощными челюстями — и они мешают нефтедобыче.

Различные учёные предполагают, что за этими аномалиями кроется нечто большее, — что-то натравливает обитателей морей на человека. Под вопросом оказывается дальнейшее существование рода человеческого. Но кто или что развязывает катастрофу, исходящую из океана? В поисках виновника учёные и военные сталкиваются с худшими из своих кошмаров и сознают: о подводном мире своей планеты мы знаем ещё меньше, чем о космосе…

---

— Понятия не имею.

Ангели подошёл ближе и испытующе заглянул ему в лицо.

— М-да. Вас нашли сегодня ночью в ангаре. Видимо, вы поскользнулись. Хорошо, что всюду видеонаблюдение, а то бы вы и сейчас там лежали. Ударились затылком о раскосы.

— В ангаре?

— Да. А вы не помните?

Разумеется, он был в ангаре. С Оливейра. И потом ещё раз, один. Он припоминал, что вернулся туда, но не помнил, зачем. И совсем не помнил, что было потом.

— Могло бы кончиться плохо, — сказал Ангели. — Вы… эм-м… случайно, не выпили?

— Выпил?

— Там была пустая бутылка. Мисс Оливейра говорит, вы выпивали вместе. Не поймите меня неправильно, в этом нет ничего плохого. Но вертолётоносец — опасное место. Сырое и тёмное. Можно сорваться и упасть в море. Лучше не ходить на палубу одному, особенно когда… э-э…

— Когда выпьешь, — довершил Йохансон. Он встал на ноги. Голова закружилась. Ангели подхватил его под руку.

— Спасибо, уже ничего. — Йохансон выпрямился. — Если вы дадите мне аспирин…

Ангели подошёл к белому шкафчику и взял оттуда упаковку таблеток.

— Вот. У вас всего лишь шишка. Скоро пройдёт.

— Спасибо.

— И вы действительно ничего не помните?

— Нет, чёрт возьми.

— Начинайте день постепенно. И если что, сразу сюда, — Ангели широко улыбнулся.

* * *

Флагманский конференц-зал

— Гипервариабельная область? Я не понимаю этого слова.

Оливейра заметила, что перенапрягла слушателей. Вандербильт безуспешно пытался поспеть за мыслью, Пик выглядел растерянным. Ли не подавала вида, но можно было представить, что доклад сильно превышал её познания в области генетики.

Йохансон сидел среди остальных как привидение. Он опоздал, как и Рубин, который занял своё место со смущённым лепетом, извиняясь за болезнь. В отличие от Рубина, Йохансон выглядел действительно плохо. Взгляд его блуждал. Он озирался, будто каждые несколько минут ему нужно было удостовериться, что окружающие его люди настоящие, а не плод его воображения.

— Я хочу пояснить это на примере нормальной человеческой клетки, — сказала Оливейра. — В принципе это не более чем мешок, полный информации. Ядро содержит хромосомы, общность генов. Вместе они образуют геном, или ДНК; эту спиральную конструкцию все видели. Грубо говоря, это план нашего строения. Чем выше развит организм, тем дифференцированнее план. На основании анализа ДНК мы можем уличить убийцу или выявить родственные отношения. Однако в общем и целом план у всех людей одинаков: руки, ноги, торс и так далее. Анализ индивидуальной ДНК будет двоякий; в целом он скажет нам: это человек. А в особенностях выдаст, с какой личностью мы имеем дело.

На сей раз она увидела в лицах слушателей интерес и понимание. Начать с основ курса генетики оказалось плодотворной мыслью.

— Разумеется, два человека различаются между собой сильнее, чем два одноклеточных одного вида. Моя ДНК покажет статистически миллион отличий с любым из вас. Все 1200 базовых пар отличают человеческие существа друг от друга. Но если вы исследуете клетки одного и того же человека, отличия будут минимальны: биохимические отклонения в ДНК, возникающие через мутации. Соответственно, могут быть различия, если взять на анализ клетку моей левой руки и моей печени. Тем не менее, каждая из них однозначно скажет: это Сью Оливейра. — Она сделала паузу. — Перед одноклеточными такие вопросы не поставишь: там всего одна клетка. Она образует всё существо. Поэтому есть лишь один геном, а поскольку одноклеточное размножается делением, а не спариванием, нет и смешивания хромосом от мамы и папы, а просто существо удваивается вместе со своей генетической информацией.

— Тогда получается, что если знаешь ДНК одноклеточного, то знаешь всё, — подхватил Пик.

— Да. — Оливейра наградила его улыбкой. — Это было бы естественно. Популяция одноклеточных показывает идентичный геном. Небольшую норму мутаций можно не брать во внимание.

Она видела, что Рубин беспокойно заёрзал, открывая и закрывая рот. Обычно не позднее чем на этом месте он бы уже перевёл доклад и всё внимание на себя. Вот тебе, удовлетворённо подумала Оливейра, раз пролежал в постели с мигренью. Вот и не знаешь того, что знаем мы. Придётся закрыть пасть и слушать.

— Но как раз здесь и начинается наша проблема, — продолжила она. — Клетки желе на первый взгляд идентичны. Это амёбы из больших глубин. Ничего в них нет экзотического. Чтобы описать всю ДНК, несколько компьютеров должны считать два года подряд, поэтому мы ограничиваемся выборочной проверкой. Изолируем маленький кусочек ДНК и получаем часть генетического кода, так называемый ампликон. Каждый ампликон показывает нам ряд базовых пар, генетический словарь. Если мы проанализируем ампликоны из сходных отрезков ДНК различных индивидов и сопоставим их друг с другом, то получим интересную информацию. Ампликоны нескольких одноклеточных одной и той же популяции должны отразить следующую картину.

Она подняла вверх распечатку, увеличенную специально для этого доклада.

A1: AATGCCAATTCCATAGGATTAAATCGA

А2: AATGCCAATTCCATAGGATTAAATCGA

A3: AATGCCAATTCCATAGGATTAAATCGA

А4: AATGCCAATTCCATAGGATTAAATCGA

— Вы видите, анализируемые последовательности идентичны на всём отрезке. Четыре идентичных одноклеточных. — Она отложила листок в сторону и показала второй: — Вместо этого мы получили вот что.

A1: AATGCCACGATGCTACCTGAAATCGA

А2: AATGCCAATTCCATAGGATTAAATCGA

A3: AATGCCAGGAAATTACCCGTAAATCGA

А4: AATGCCATTTGGAACAAATTAAATCGA

— Это базовые последовательности ампликонов четырёх экземпляров нашего желе. ДНК идентичны — кроме одной небольшой гипервариабельной области, в которой всё идёт наперекосяк. Ничего общего. Мы исследовали дюжины клеток. Некоторые лишь слегка дифференцированы внутри гипервариабельной зоны, другие различаются полностью. Естественными мутациями это не объяснить. Другими словами: это не может быть случайностью.

— Может, всё же разные виды, — сказал Эневек.

— Нет. Это определённо один и тот же вид. И определённо, что никакое существо не может в ходе жизни изменить генетический код. План строения всегда предшествует. По нему существо строится. И то, что построено, соответствует только этому плану и никакому другому.

Долгое время все молчали.

— Если эти клетки, тем не менее, различаются, — сказал Эневек, — значит, они нашли способ изменить свою ДНК уже после того, как разделились.

— Но для чего? — спросила Делавэр.

— Это человек, — сказал Вандербильт.

— Что человек?

— Вы что, слепые? Природа такого не сделает, говорит нам доктор Оливейра, она это хорошо знает, и со стороны доктора Йохансона я не слышу возражений. Итак, у кого хватит смекалки выдумать такое, а? Эта штука — биологическое оружие. Только человеку это по силам.

— Возражение, — объявил Йохансон. — Это не имеет смысла, Джек. Преимущество биологического оружия в том, что требуется лишь базовый рецепт. Всё остальное — репродукция…

— Очень даже может быть преимуществом, если вирусы мутируют, разве нет? Вирус СПИДа постоянно мутирует. Только подумают, что поймали его, — глядь, а он снова изменился.

— Это совсем другое. Мы имеем здесь суперорганизм, а не вирологическую инфекцию. Должна быть какая-то причина, по которой они различаются. Что-то происходит с их ДНК после деления. Они кодируются иначе, по-другому. Нас не интересует, кто это сделал. Мы должны выяснить, какой в этом смысл.

— Смысл — всех нас уничтожить! — с раздражением сказал Вандербильт. — Эта штука здесь для того, чтобы уничтожить свободный мир.

— Хорошо, — прорычал Йохансон. — Тогда расстреляйте её. Может, нам проверить, не мусульманские ли это клетки? Может, их ДНК — исламская и фундаменталистская.

Вандербильт воззрился на него:

— На чьей вы, собственно, стороне?

— На стороне науки.

— А вы понимаете, почему вчера ночью упали и ударились головой? — Вандербильт высокомерно усмехнулся. — После бутылки бордо, кстати сказать. Как ваше самочувствие, доктор? Голова не болит? Почему бы вам не попридержать язык?

— Тогда и вы меньше распускайте свой.

Вандербильт запыхтел. Ли окинула его насмешливым взглядом и подалась вперёд:

— Вы сказали, речь идёт о различной кодировке, правильно?

— Правильно, — кивнула Оливейра.

— Я не учёный. Но не может ли быть так, что кодировка выполняет ту же задачу, что и коды у людей? Военный код, например.

— Да, — кивнула Оливейра. — Вполне возможно.

— Код, чтобы узнавать друг друга.

Уивер что-то нацарапала на листочке и протянула Эневеку. Он прочитал и коротко кивнул.

— А для чего им друг друга узнавать? — спросил Рубин. — И почему таким сложным способом?