Песах Амнуэль - Странник

• Название: Странник
• Автор: Песах Амнуэль
• Издательство: Знание
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

---

– Вы трус, Игорь Константинович…

8

Отец стоял у люка доставки и вкладывал в его разинутую пасть книгофильмы и личные вещи. Ким взглянул на приборный щиток: шифр Уфы. Отец захлопнул крышку, обернулся.

– Едем домой, – сказал он. – Рудник мы сегодня пустили, контроль теперь понадобится лет через пять.

– Мы уезжаем, – сказал Ким. – А школа?

– Вернешься в старый класс, к учителю Гарнаеву.

Помолчали.

– Ты встретишь другого Астахова, – мягко сказал отец. – Наконец, существуют стереовизоры.

– Конечно, – вздохнул Ким. Как же так, сразу? Он еще не додумал. Это очень важно для него – понять все, что связано с Астаховым, с Ольгой. Он не может так уехать. Что подумает Ольга? Укатил домой – тихо, спокойно.

– Я хотел бы остаться на несколько дней, – нерешительно заговорил Ким.

– Оставайся, – неожиданно легко согласился отец. – Оставайся до конца семестра. А я не могу – работа…

Утром, когда Ким с ребятами ждал Астахова, в класс вошла высокая женщина, педагог старшей группы. Ким понял сразу, сказал:

– Можно мне выйти?

Он побежал через корт – так было короче – и сорвал у кого-то игру. Ольга сидела на ящике с моделями непостроенных космолетов.

– Не могла сообщить? – сердито спросил Ким. – Куда вы едете? Зачем?

– Кому сообщать? Папа сказал, что ты улетел вечерним рейсом. Я сама не знаю точно, куда мы едем. Кажется, на Фиджи… И все из-за тебя.

«Вы трус, Игорь Константинович».

– Не понимаю, – сказал Ким.

– Будто? Ты наговорил вчера столько глупостей. Целый вечер папа ходил по комнате. Потом спросил: «Ты тоже считаешь, что я трус?» Представь, что твой отец спросит у тебя такое. Пока я соображала, папа пошел говорить по стереовизору. Тогда ему и сообщили, что Яворские уехали. Наверно, твой отец сдал местный номер. Папа связался с Фиджи. Там работает Годдард…

– Годдард. Направленные мутации человека, – вспомнил Ким.

– Это тебе, – Ольга протянула Киму капсулу с микрофильмом. – Я должна была отослать в Уфу, но раз ты здесь…

«Не может быть, что это только из-за меня», – подумал Ким. – Конечно, Астахов хотел вернуться к работе, хотел и не решался. Неустойчивое равновесие – достаточно было малого толчка, одной не очень умной, но злой реплики, и решение принято.

– Ты рада, что едешь? – спросил Ким.

Ольга пожала плечами:

– Будет трудно…

Ким видел: она и смеется, и плачет. Губы дрожат, а глаза улыбаются. Пусть Ольга не отвечает. Она считает, что отец прав, и это главное.

Ким вставил капсулу в проектор.

9

– Из трехсот тысяч идей машина выбрала одну и сделала ее центром новой гипотезы…

Голос Астахова будто раздвинул невидимую преграду. На скале у обрыва стоял гигант, закованный в цепи. Он пытался сбросить путы, но тяжелая цепь лежала недвижимо.

– С прикованным гигантом сравнил человека автор идеи, – сказал Астахов. – Человек покорил природу, но не научился управлять собственным телом. Можем ли мы усилием воли изменить цвет глаз? Замедлить рост ногтей? Регулировать работу сердца? Нет, потому что не хватает сил – биотоки слишком слабы, они могут передать в клетку сигнал, но заставить ее работать в ином режиме биотоки не в состоянии. Нужно усилить сигналы мозга!

Скала дрогнула, гигант распрямил плечи и, неожиданно освободившись от цепи, мощным движением бросил ее в пропасть.

– Ошибочная, наивная идея, – сказал Астахов. – Дело не в слабости биотоков. Аппарат наследственности исключительно сложен и устойчив. Наследственность – вот наши цепи. Природа поступила как инженер прошлого века: создала механизм очень надежный, но не способный к быстрым изменениям. А вот вторая ошибочная идея.

Изображение подернулось туманом, и Ким, будто на объемной модели, увидел длинную извивающуюся спираль.

– Наше тело построено из кирпичиков-молекул. Какое расточительство! Все равно, что закладывать в фундамент дома не кирпичи, а электронные осциллографы. Молекула сцеплена из атомов, атомы – из элементарных частиц. Природа искала и ошибалась, конструируя живое, и выбрала кирпичи слишком массивные и сложные.

Двойная спираль – молекула ДНК – на глазах у Кима рассыпалась, брызнули осколки, невидимая пушка разбивала их на атомы, на отдельные частицы.

– Нужно строить живое из элементарных частиц. Поручить хранение наследственной информации спрессованным в плотный комок нейтронам, протонам, электронам… Ошибочная идея. В мире элементарных частиц глава – принцип неопределенности. Наш элементарный ген окажется подвержен самым неожиданным мутациям. Попробуйте хранить что-то в сосуде, который вечно меняет форму, размеры, а то и просто расплывается лужицей не столе…

Голос Астахова на секунду исчез, из глубины проектора будто полилось пространство: черное, огромное – вся Вселенная со звездами и галактиками. Ким мчался куда-то, он не видел себя, но знал – он не в звездолете, он просто бродит среди звезд с вещмешком за плечами, в стоптанных ботинках…

– Две ошибки. Машина объединила их. И еще тысячи… Появилась идея. Построим ген из элементарных частиц и будем управлять им с помощью биотоков. Принцип неопределенности станет союзником, он будет расшатывать систему, помогать слабым сигналам мозга. Человек сможет стать камнем, или птицей, или лучом света… Местом его странствий будет Вселенная…

– Помоги, – сказала Ольга, и Ким поднял тяжелый ящик, отнес к махолету. У кабины, под ветром трепещущих крыльев, постояли.

– Ты сообщишь свой адрес? – спросил Ким.

– Не-а, – протянула Ольга, глядя вверх, крылья выходили на рабочий режим. – Зачем? Ты и сам знаешь, чего хочешь…

10

Звездолет был птицей – огромным бело-черным лебедем с распростертыми крыльями звездных датчиков, с длинной гибкой шеей, отделявшей генераторные отсеки от жилых помещений, и с маленькой изящной головой, в которой все давно было знакомо и привычно, от слабого серого налета на пультовых клавишах до зеленого чучела скалистой горлянки, привезенной Кимом с Марса еще в бытность студентом. Это был его корабль, его душа и тело. Ким стал капитаном «Кентавра» больше десяти лет назад и теперь собирался покинуть его – не на Земле, а здесь, в космосе. Капитана Кима Яворского ждали. В рубке «Кентавра» – чтобы проститься, а там, в полупарсеке, на второй планете Росс-775 – чтобы встретить.

«Не стану прощаться», – решил Ким. Шагнул в тамбур, задраил внутренний люк, ощупал лямки биогенератора на плечах, потопал ногами, убеждаясь, что ботинки-ускорители надежно закреплены. «Странник», – подумал он. Вот так и мечтал учитель отправиться к звездам – с котомкой за плечами и в стоптанных ботинках.

Ким произнес контрольный набор слов, и внешний люк исчез, оставив неожиданную черноту и усыпанный жаркими точками звезд холод пространства. Ким шагнул за борт. На миг он ощутил себя парашютистом из старого-старого фильма. Сейчас он спрыгнет с крыла и понесется к земле, и ветер засвистит в ушах, и нервы напрягутся до предела, и пальцы стиснут кольцо, но ты летишь и знаешь, что не раскроешь парашюта, а над самой землей, когда остриями копий протянутся к тебе верхушки елей, ты взмоешь в голубую высоту, легко управляя своим телом и всей планетой, которая, вдруг испугавшись тебя, ринется прочь.

«Учитель не успел, – подумал Ким. – Сколько прошло лет – тридцать? Чуть меньше, пожалуй». «Вы трус, Игорь Константинович». Эти слова изменили тогда три жизни. Его, и Ольги, и Астахова. Учитель не увидел звезд вблизи, но довел свою науку – эрратологию – до изящества и совершенства, с которыми нельзя было не считаться. Из множества ошибок и заблуждений, как легендарная птица-феникс, возродилась Истина. И он, Ким, ставший к тому времени звездным капитаном, услышав о смерти Астахова, явился в Институт эрратологии и рассказал странную притчу. Притчу о Страннике…

Ким оттолкнулся ногой от обшивки и поплыл от «Кентавра». Он прислушался к своим ощущениям – тело было послушно, готово а миг приказа стать невидимым и всепронзающим лучом или, наоборот, плотнейшим комочком материи, для которого не страшны самые горячие звездные недра.

«Странник идет к звездам», – подумал Ким. Корабль превратился в блестку и спрятался в звездной стае. Ким остался один – он и звезды. Щелкнул переключателем на плече и ощутил в себе великую силу – силу Человека…

В рубке «Кентавра» стереоэкран на миг полыхнул ярким пламенем, и человек, только что паривший в пространстве, исчез. Люди вздохнули облегченно, но работа только началась, и они перевели взгляды на другую группу приборов, контролирующих полет Странника.

«Все в порядке, – утверждали сигналы. – Странник идет к звездам. Ждите его».