Редьярд Киплинг - Сталки и компания

• Название: Сталки и компания
• Автор: Редьярд Киплинг
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2008
• ISBN: ISBN 978-5-8370-0482-7

У русского читателя наконец-то появилась возможность прочесть качественный перевод одного из лучших произведений Редьярда Киплинга. В этом почти автобиографическом романе рассказывается о веселой и многотрудной жизни учеников английской частной школы. Аркадий Стругацкий был настоящим фанатом «Сталки и компании». Именно главный герой этой книги – «великий человек столетия», хулиган и хитрец Сталки – вдохновил братьев Стругацких на создание образа Сталкера.

---

– Это так, но ты-то, осел, видишь, что он пытается тебя разозлить. Кингу никогда нельзя отвечать.

– Но это несправедливо, Сталки.

– Ох, черт побери! Ты здесь уже шесть лет и еще ждешь какой-то справедливости. Ну, тогда ты полный дурак.

Группа учеников из класса Кинга, тоже направлявшаяся принимать морские ванны, весело окликнула их, умоляя помыться... ради чести школы.

– Видишь, что получается, когда Кинг начинает нас пилить и обзывать. Этим молодым животным такое бы и на ум не пришло, если бы Кинг не вложил это в их головы. Теперь они несколько недель будут веселиться, – сказал Сталки. – Не обращай внимания.

Группа подошла ближе, крича что-то оскорбительное. Наконец они ушли, демонстративно зажимая носы.

– Отлично, – сказал Жук. – Потом они начнут говорить, что весь наш класс воняет.

Вернувшись после ванн, с мокрыми головами, расслабленные и умиротворенные, они убедились в справедливости прогноза Жука. В коридоре их встретил ученик, обычный второклашка, который, подойдя на расстояние вытянутой руки, передал им аккуратно завернутый кусок мыла «с наилучшими пожеланиями от учеников Кинга».

– Подожди, – сказал Сталки, контролируя неожиданную атаку. – Кто тебя втянул в это дело, Никсон? Раттри и Уайт? (Эти двое были лидерами в классе Кинга.) Спасибо. Ответа не будет.

– Что за мерзость, заставлять этого парня заниматься такой ерундой. Какой в этом смысл? Что тут смешного? – сказал Мактурк.

– И тем не менее это будет тянуться до конца четверти, – Жук печально покачал головой. Все эти дурацкие шутки он уже проходил в свое время.

Уже через несколько дней по школе ходила легенда, что в классе Праута не моются, и там стоит вонь. Мистер Кинг алчно улыбнулся, когда один из его учеников отодвинулся от Жука с характерной гримасой.

– Похоже, что вы подцепили какой-то недуг, уважаемый Жук, иначе почему же Бертон, если можно так выразиться, подогнул полы своей одежды? Признаюсь, я в затруднении. Может быть, кто-то согласится просветить меня?

Естественно, что просветить его захотела половина класса.

– Удивительно! Как удивительно! Впрочем, в каждом классе есть свои традиции, в которые я ни в коем праве не должен вмешиваться. А мы, видимо, с глубоким предубеждением относимся к умыванию. Продолжайте, Жук, со слов «Jugurtha tamen»[60] и, если можете, постарайтесь оставить в стороне чудовищные догадки.

Ученики Праута были в ярости, потому что к Кингу в его оскорблениях присоединились ученики Макрея и Хартоппа. Было объявлено о собрании после ужина, собрались все, кроме старост, которые хотя и сочувствовали им, но не могли присутствовать в силу своего положения; все были взволнованы и сердиты. Зачитывали безграмотные решения, пытались выступить, начиная словами: «Джентльмены, мы собрались здесь по следующему поводу» – и заканчивая фразой: «Это ужасно стыдно», как это было принято испокон веков с момента основания школы.

Комната номер пять присутствовала в полном составе с обычным видом доброжелательного покровительства. Наконец заговорил стоящий у лампы Мактурк.

– Вы можете заниматься только болтовней, трескотней и пустозвонством. Что толку-то? В классе Кинга лишь порадуются тому, что они нас вывели из себя, и Кинг будет торжествовать победу. Кроме того, резолюция Оррина полна грамматических ошибок и уж тут-то Кинг точно восторжествует.

– Я думал, что ты и Жук поправите резолюцию и потом... потом мы вывесим ее в коридоре.

– Par si je le connais.[61] Не хочу иметь ничего общего с этой ерундой, – сказал Жук. – Кинга и его класс это только порадует. Турок прав.

– А ты, Сталки?

Но Сталки раздул щеки, сморщил нос наподобие Панурга и сказал:

– Вы просто трусливые болтуны!..

– А вы просто мерзкая троица, – немедленно отозвалось демократическое собрание и, ругаясь, разошлось.

– Все это чепуха, – сказал Мактурк. – Пойдем прогуляемся, постреляем кроликов.

Тренировочные пистолеты с набором капсюлей хранились в чемодане Сталки, а чемодан стоял в спальне, а спальня представляла собой мансарду на три кровати, являвшуюся продолжением спальни на десять коек, которая, в свою очередь, соединялась с другими спальнями, которые фактически тянулись на всю длину колледжа. Корпус класса Макрея примыкал к корпусу Праута, корпус Кинга примыкал к корпусу Макрея, а в конце находился корпус класса Хартоппа. Тщательно запертые двери отделяли один корпус от другого, но каждый корпус и его внутренне устройство (а колледж первоначально представлял собой террасу, состоящую из двенадцати больших домов) был точной копией следующего, и все они размещались под одной крышей.

Они обнаружили, что кровать Сталки отодвинута от стены и мансардного окна, а из небольшого шкафа, встроенного в стену, торчит зад Ричардса.

– Что это значит? Никогда не замечал это раньше. Что ты делаешь, Толстяк?

– Тазы заполняю, мистер Коркран, – голос Ричардса звучал гулко и приглушенно. – Вечно мне достается. Да.

– Похоже, – сказал Мактурк. – Эй! Осторожней, а то застрянешь.

Ричардс вылез, отдуваясь.

– Не дотянуться мне. Там крантик такой, мистер Коркран. На этаж выше воду-то пустили во всех домах, а потом и внизу пустили. Еще в прошлые выходные. А мне-то до крантика не дотянуться.

– Давай попробую, – сказал Сталки, ныряя в проем.

– Там левее, мистер Коркран. Левее там... и наш-шупайте его там в темноте.

Сталки пролез левее и увидел длинную свинцовую трубу, уходящую в треугольный туннель, потолком которого служили стропила и доски крыши колледжа, пол состоял из ребристых балок, а по бокам шла неровная обшивка и отштукатуренная стена спальни.

– Странное зрелище. И куда она уходит?

– Так туда, мистер Коркран, аж до самого конца. Так и идет подо всей конструкцией. Не достали еще до крантика-то? Мистер Кинг сказал нам экономить воду внизу и не набирать тазы. Вот работка для старого Ричардса. Слишком я толстый, чтобы лазить тут. Спасибочки, мистер Коркран.

Вода закапала из крана в нише, и, наполнив ведра, благодарный Ричардс удалился.

Мальчишки сидели на кровати с округлившимися глазами, раздумывая над возможностями обнаруженного клада. Они слышали гул рассерженного класса двумя этажами ниже, потому что так тихо бывает только в спальне во второй половине летней четверти.

– Она была все время заклеена обоями, – сказал Мактурк, осматривая маленькую дверцу. – Эх, знали бы мы об этом раньше!

– Предлагаю залезть туда и посмотреть. В это время никто не заходит. Никого не нужно ставить cave[62].

Они заползли внутрь. Сталки, возглавлявший компанию, закрыл за ними дверцу, и на четвереньках они поползли в темноте по грязному проходу, заполненному штукатуркой, какой-то стружкой и всяким мусором, оставленным строителями в бесхозном месте дома. Ширина прохода была около метра и, за исключением света, пробивающегося в чуланы (такие чуланы были у всех мансардных окон), была кромешная тьма.

– Это класс Макрея, – сказал Сталки, приникнув к щели третьего чулана. – Вижу чемодан Барнса с его фамилией. Перестань шуметь, Жук! Мы можем добраться до самого конца колледжа. Давай!.. Теперь мы в доме учеников Кинга. Вижу часть чемодана Раттри. Как болят колени от этих проклятых досок! – Слышно было, как его ногти царапают штукатурку.

– Под нами потолок. Смотрите! Если мы разнесем эту штукатурку, то она свалится прямо к ним в спальню, – сказал Жук.

– Давайте, – прошептал Мактурк.

– Чтобы нас сразу взяли за шкирку? Нет, не пойдет. Здорово, я могу вот настолько просунуть руку между этих досок.

Сталки по локоть засунул руку между досок.

– Не стоит оставаться здесь. Предлагаю вернуться и все обсудить. Отличное место. Должен сказать, что я благодарен Кингу за эту историю с водой.

Они выползли наружу, почистили друг друга, сунули в карманы тренировочные пистолеты и побежали на дальний дикий девонширский луг, где можно иногда подстрелить кролика. Там они улеглись под грядой старых кустов и стали думать вслух.

– Знаете, – наконец сказал Сталки, глядя на далекого воробья, – мы могли бы прятаться там или что-нибудь прятать.

– Так! – издал какой-то булькающий, хрипящий глухой звук Жук. С тех пор как они покинули спальню, он не произнес ни слова. – Вы когда-нибудь читали книгу «История корпуса» или что-то такое? Я откопал ее на днях в библиотеке. Ее написала француженка... какая-то Виолет[63]. Это перевод и, знаете, это очень интересно. В книге рассказывается, как строится дом.

– Если тебе невтерпеж узнать это, то можешь спуститься к тем новым домикам, которые строятся для береговой охраны.

– Здорово! Обязательно схожу. – Он пошарил по карманам. – Кто-нибудь, дайте мне два пенса.

– Черт! Стой там, ты мне солнце загораживаешь.

– Дайте мне два пенса.

– Слушай, Жук, ты что-то там задумал, да? – спросил Мактурк, давая ему монеты. Он спрашивал серьезно, потому что, если Сталки часто, а Мактурк изредка и действовали в одиночку, то за Жуком ничего такого не числилось за всю историю обучения.