Оливия Голдсмит - Фаворитка месяца

• Название: Фаворитка месяца
• Автор: Оливия Голдсмит
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-085-9

Актриса Мери Джейн, никогда особенно не славившаяся красотой, неожиданно теряет работу и горячо любимого человека. Справившись с отчаянием и яростью, Мери решает приобрести единственную вещь, которая действительно может изменить ее жизнь – она решает купить красоту. Став всеобщей любимицей, Мери получает роль в самом популярном шоу месяца и вновь привлекает внимание любимого человека. Автор превосходно показывает нравы, царящие в Голливуде, – жажда денег, власти и признания – на фоне которых разворачивается эта увлекательная история.

---

Собрание проходило на сцене 14 на Рейли. Марти Ди Геннаро встретил ее на полпути огромного пространства вроде ангара, взял под руку и подвел к столу. «Шарлин, вы знакомы с Джан Мур, вашей партнершей?» Затем он представил ее остальной команде, и Джан со всеми поздоровалась за руку. Она знала, что любое производство – усилие всей команды. И знала, в какой степени будет от них зависеть. Она могла быть одной из главных героинь, но если эти люди не будут хорошо справляться со своей работой, никто уже не будет смотреться хорошо. Там был Пит, он сидел позади Джима Берта, главного кинооператора. Он улыбнулся ей, но он был достаточно благоразумен, чтобы не делать большего.

Джан присоединилась к собранию.

– Привет, Шарлин, – сказала она, усаживаясь рядом с ней. – Как твои дела?

– Джан, – наклонилась Шарлин и прошептала, – вопрос не в том, как мои дела, а вопрос в том, что я делаю? И что я делаю здесь? Никому не говори, но мне кажется, что я сплю и все это мне снится.

Джан засмеялась и дотронулась до руки Шарлин. Да, ей Шарлин нравилась. Если только она сказала это от души. Но так или иначе, она была захватывающе прекрасна. Ей предстояло сыграть Кловер, техасску, а Джан – Кару из Нью-Йорка. Джан наблюдала, как Шарлин спокойно болтает с двумя осветителями. Словно знает их всю свою жизнь. Наверное, так и есть, подумала Джан. Они, наверное, тоже из Техаса. Одна надежда, чтобы она оставалась такой непосредственной, подумала Джан, затем рассмеялась про себя. Да, надежда должна быть толстой. Это Голливуд. Девушке понадобится нечто большее, чем ее маленькая книжица, в которую она вцепилась, чтобы оградить себя. Особенно с такой фигурой. Джан посмотрела на единственное пустое место за столом и увидела, кого все ждут. Лайлу Кайл. Она все еще не выходила из своей уборной. Джан слышала, что Лайла уже на месте, но где? Не очень-то похоже, что сегодня нужно переодеваться и накладывать грим. Это всего лишь предварительное собрание, чтобы все могли перезнакомиться. Она увидела, как Марти наклоняется к своей помощнице и шепчет ей что-то. Клер кивнула, встала и направилась к гардеробным. Дай передышку, подумала Джан. Лайла еще не «звезда». Не так скоро. И не у Марти Ди Геннаро.

Более всего Джан была профессионалом. В прошлом кто-то мог критиковать ее талант, ее внешность, ее понимание роли, но никогда ее преданность делу. Она гордилась тем, что всегда приходила вовремя, знала свою роль и где вступать и верила в то, что за директором последнее слово.

Гул медленно угасал, и Джан посмотрела в сторону приближающейся фигуры. Лайла Кайл шла медленно, переступая через приделанный кабель и светоаппаратуру. Каждое движение было отлажено, Джан это сразу определила. На Лайле были тесные брюки из черной кожи, черные сапоги на высоком каблуке и черный кожаный пиджак с молниями и громадными плечами. Сапоги и подставные плечи не выглядели на Лайле нелепо при ее фигуре и росте. Наоборот, странным образом, Джан показалось, что рост Лайлы и ее комплекция требовали именно этого. И она, конечно, подходила для своей роли. Кримсон, богатая беглянка из Сан-Франциско.

Лайла приостановилась у конца большого стола, когда Марти встал, чтобы приветствовать ее. Прежде чем он ее представил, она поцеловала его в щеку и обратилась к остальным.

– Привет, я – Лайла Кайл, – сказала она, голос ее отозвался эхом.

Она сделала паузу и села. Джан огляделась. Все мужчины встали. Да, черт возьми, подумала Джан. Ну как ей это удалось?

Лайла села, в ее ушах звучали любимые слова матери из одного фильма: «Не связывайтесь со мной, мальчики». Допустим, это они уяснили, подумала она, глядя, как мужчины занимают свои места. Это один из маленьких трюков, которым она научилась у Терезы, когда та приходила на постановки вместе с Лайлой, еще девочкой: как делать выход. Приходить последней. И дать им почувствовать, что ты леди. Это их ставит на место. И приводит в изумление.

Марти представлял всех за столом по именам. Лайла не оглядывалась, а только продолжала сохранять улыбку. Она уже раньше встречалась с Шарлин и Джан, но не видела их в одежде для улицы. Лайла бросила взгляд на Джан, которая сидела рядом с ней, слушая Марти, словно тот был Богом. Она знала, что за спиной у Джан был опыт актерской игры в Нью-Йорке, но, кроме внешности, больше ничего. У блондинки, у той даже опыта не было. Официантка, Боже упаси, но несомненно, очередная красавица.

Мне не о чем беспокоиться, уверяла себя Лайла. Поскольку до тех пор, пока Марти стоял на том, чтобы все они втроем были на главных ролях, Лайла собиралась быть единственной звездой, пусть Марти Ди Геннаро говорит, что хочет.

Лайла ощутила прикосновение Шарлин к ее руке и небрежно повернулась.

– Какие красивые брюки. Откуда они у тебя? – спросила Шарлин.

– Мне их сшили. Они из Флоренции, – сказала Лайла. Немного дружелюбия не повредит.

– Может, дашь телефон Флоренции? – спросила Шарлин. – Хочу, чтобы она сшила мне такие же.

Лайла заморгала и выдавила улыбку. «Да, в это трудно поверить», – подумала она. Ее взгляд упал на Библию перед Шарлин.

– Флоренция – это Италия, – сказала она, а Шарлин вспыхнула.

Лайла посмотрела вокруг.

– Как назвать сидящих в одном кружке трех блондинок? – спросила она.

Все в ожидании посмотрели на нее.

– Глупый кружок, – сказала она и была вознаграждена смехом. Только Джан Мур не смеялась. Она повернулась к Шарлин.

– Флоренция – город в Италии, он знаменит изделиями из кожи, – объяснила она пылающей девушке. – Но большинство произносит по-итальянски: Фиренз.

Черт с ней, подумала Лайла. Марти Ди Геннаро откинулся и оглядел сидящих. Собрание удалось, даже очень. Он улыбнулся про себя. Все, с кем он говорил в бизнесе, пытались навязать ему совет. Самая большая проблема, с которой он столкнется, говорили они, это управлять великолепными женщинами, ни одна из которых никогда прежде не работала на телевидении. Нет способа, чтобы сохранить равновесие между ними и осчастливить их одновременно. Тут он усмехнулся. Интересно, сказали бы они то же самое в тридцатые годы Джорджу Кукору, когда он снимал «Женщин». Если тот справился с Джоан Кроуфорд, Поллет Годдар, Розалинд Рассел и Маджори Мейн в одном фильме, то с этими тремя он справится.

Все трое были прекрасны, все бы отлично смотрелись с экрана. Но ему было известно и то, что одна из них была рождена для камеры, не только из-за красоты, но и из-за того, как умела держаться. У Монро это было: она умела смотреть в камеру и в глаза за нее, в глаза, которые всматривались в нее с экрана. Она вглядывалась в души мужчин. И она не знала о своем даре.

Теперь Марти посмотрел на Лайлу. У нее тоже был дар, но отличие ее от Монро состояло в том, что она об этом знала. И это делало ее опасной, возможно, даже затрудняло работу с ней. Но это было чудесно. Кукор сдерживал своих лошадок. Держал их в строгости, в одной упряжке, одновременно допуская свободу для каждой из них. И он создал шедевр. Полностью женское кино.

И Марти докажет, что тоже способен на это. В конце концов, он ведь Марти Ди Геннаро, а это всего лишь телевидение.

17

Утомленная работой, Джан возвращалась домой. Обыкновенно, по вечерам звонил Пит и просил приехать. Джан надеялась, что не снобизм заставлял ее скрывать характер их отношений, но, если честно, особых отношений и не было. Он был добр и общителен. Он занимался с ней любовью и крепко прижимал ее к себе, ей это было необходимо, больше у них общего почти ничего не было. Представления о беседе у Пита сводились к обсуждению телевизионных передач, которые он обычно переключал на шумовые заставки. Он был уютным, как теплая ванна, и почти столь же ободряющим. И так отличался от Сэма.

Она все еще думала о Сэме. Конечно, о нем стоило думать. Интересно, когда-нибудь он любил ее по-настоящему или бросил ради того только, что ему нужен был кто-то красивее, чем она? Она теперь и сама похорошела. «Интересно, – думала она, – случись ей встретить Сэма теперь, была бы она достаточно для него привлекательной, чтобы обратить на себя его внимание и удержать? А, что если бы ее встретил Сэм, узнал бы он ее, стал бы он…»

Она с усилием перевела свои мысли в другое русло. Это было какое-то безумие, какое-то наваждение. Дело в том, что она спала с Питом по каким-то неправильным причинам: из-за скуки, одиночества, угрюмого настроения и по необходимости. Она вела себя как мужчина в подобных случаях, теперь надо было все исправить. Бедный Пит, ему придется платить за все.

Когда зазвонил телефон, Джан вздохнула. Она знала, что это Пит. Ей ужасно не хотелось откладывать встречу на очередной вечер.

– Джан?

– Ага, – она старалась не вздыхать в трубку.

– Мне можно приехать?

– Я ужасно устала, Пит.

– Я тоже. Эти бесконечные пробы выматывают тебя целиком. Но мне только надо увидеться с тобой на минуту. Думаю, нам надо поговорить.