Димитр Ангелов - Когда человека не было

• Название: Когда человека не было
• Автор: Димитр Ангелов
• Издательство: ТОО «Элен-Квацра», фирма «Наташа» совместно с НПП «Параллель»
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1993

---

Чунги спустились на берег и пошли по песку. Их волновало чувство какой-то особенной легкости. Песок был мелкий и сыпучий; и все они удивленно глядели, как ладони задних лап тонут в этом песке и оставляют в нем отпечатки. Детеныши кричали и бегали по песку, а взрослые чунги тоже начали кричать и бегать.

— Ву-о-о-о! Ву-о-о-о! — кричали они и удивленно вытягивали губы, видя длинный ряд отпечатков, оставляемых каждым чунгом на песке. Некоторые из них, вспомнив, как рыли в болотах ямки, чтобы пить воду, начали рыть такие же ямки и здесь. Но никто не решался влезть в самую реку: никто не помнил, чтобы какой-нибудь чунг когда-нибудь бродил по реке и плавал в воде.

Как ни нравилось чунгам играть на песке, но к вечеру они ушли поближе к лесу и начали устраивать себе логовища. И хотя сейчас было тепло и безветренно, они опять стали собирать камни, складывая их кучками. Они делали это не только для того, чтобы обороняться ночью от свирепых хищников, но и ощущая пробудившимся сознанием, что кучки камней защищают их от холодного ветра ночью или на рассвете.

На другой день, утолив голод луковицами и ягодами, какие нашлись в лесу, чунги снова спустились к реке и пошли по песчаному берегу. Каменные кучки, оставшиеся позади, четко белели на зеленом фоне леса, указывая место их ночлега. Ни у кого из чунгов еще не было сознания, что эти каменные кучки — первые памятники на земле, созданные с ясной и определенной целью существами, которые уже были чем-то большим, чем животные. Детеныши бежали впереди, собирали блестящие песчинки и камешки и пищали от удовольствия. Некоторые из этих камешков блестели, совсем как маленькие звездочки, и они хватали их руками и радовались. Вместе с ними радовались и взрослые чунги. Радовались обильным лучам белого светила, трепещущим отражениям света на медленно текущей реке, свежей зелени леса. В душе у каждого зарождалось предчувствие, что долгое безрадостное скитание окончено и что впредь они будут жить без забот и страданий.

Как всегда, Смелый и еще несколько молодых, сильных чунгов отделились от большой стаи и шли впереди. Смелый был чунгом-вожаком; и глубоко в сознании у него таилось смутное чувство ответственности за безопасность всей стаи. Стая может встретиться с какой-нибудь неожиданностью — со стаей ла-и или и-водов, со стадом грузных мутов или огромных хо-хо, с обманчивой трясиной или непроходимой чащей, — и он должен первым заметить все это и вовремя предупредить своих. И Смелый время от времени вскрикивал:

— У-а-кха! У-а-кха!

На языке чунгов это означало: «Вперед, вперед! Путь перед нами свободен и безопасен, и я не вижу ни грау, ни мо-ка, ни мута, ни хо-хо!»

Так передовая группа достигла новой излучины, и Смелый первым увидел большого белого кри-ри с длинными лапами и длинным носом, стоявшего в неглубоком рукаве реки. Кри-ри стоял совсем неподвижно, время от времени погружая клюв в воду. Он делал это так быстро, что чунги не могли уловить этого движения; видели только, что каждый раз в клюве что-то блестело и тотчас же исчезало.

— У-кха-кха-кха! — Смелый швырнул в кри-ри камнем и бросился на него, — не столько для того, чтобы поймать кри-ри, сколько для того, чтобы разглядеть, что он ест. Но кри-ри распустил белые крылья, резко, пронзительно вскрикнул, поднялся у них над головами и, описав плавный круг, перелетел через реку. Чунги обошли мелкий рукав и достигли того места, где недавно стоял кри-ри.

В воде плавали какие-то маленькие животные, каких чунги не видели когда-либо раньше. Ног у них не было, а головы похожи на голову тси-тси или та-ма, и хвостики были странные. Никто из чунгов не ловил и не ел таких животных, и Смелый со спутниками присел у самого края мелкой воды, смотрел, удивлялся их странному виду и подвижности и восклицал: Ву-о-о-о! Ву-о-о-о!

В своем удивлении они уже забыли о большом кри-ри и о том, что он делал в воде. И, наверное, остались бы далекими от мысли, что этих маленьких плавающих животных можно есть, как и всяких других, если бы не научились от маленького мо-ка, которого видели на соседней отмели. Этот маленький мо-ка был очень похож на больших: мохнатый, как и они, с опущенной книзу головой, с очень коротким хвостом; но цвет шерсти у него был белесовато-серый, морда очень тупая, а весь он был вдвое меньше больших мо-ка. Он стоял в воде неподвижно, как кри-ри. Потом он вдруг плеснул в воде передней лапой так сильно, что весь обрызгался. В следующий момент он сунул морду в воду, а потом быстро выскочил на берег, держа в зубах то самое маленькое животное со странным хвостом.

Едва увидев мохнатого зверя, чунги передовой группы замахали камнями и ветками, закричали и кинулись к нему. Мо-ка вздрогнул, обернулся, увидел, как их много, и с ревом убежал. Прыгая по песку, он быстро отбежал подальше, а потом бросился в реку, переплыл ее и исчез на другом, гористом берегу. Чунги столпились у края отмели и сердито рычали, так как мо-ка убежал, а мясо у него такое вкусное…

Вдруг Смелый вытянул шею, нагнулся и протянул:

— Ву-о-о-о!

Один из чунгов тоже заметил наполовину съеденное плавающее животное и всхлипнул:

— Ву-о-о-о!

Он подскочил туда, схватил его обеими руками, и бледная кровь окрасила ему пальцы и ладони. В лицо ударил новый, незнакомый, сильно возбуждающий запах, заставивший его облизать себе пальцы. Вслед за тем он начал жадно грызть мясо.

В то же время Смелый, заметив в мелкой воде много таких плавающих животных и уже догадавшись, что делали кри-ри и мо-ка, полез в воду. Рукав был действительно мелкий, и вода не доходила ему даже до колен. Непривычный к воде, он ощутил невольный страх, и холод, и особенно щекотание в теле и невольно всхлипнул:

— Хи-ки-и!

Он сам обрадовался и удивился этим новым звукам, которые произнес невольно; а так как холод и щекотка были ему приятны и стоять в мелкой воде ему тоже понравилось, то он повторил с удовольствием:

— Хи-ки-и! Хи-ки-и!

Около ног у него плавало много таких животных с головами, как у тси-тси или та-ма; и Смелый сумел быстрым метким движением рук поймать одно из них. Но едва он вытащил его из воды, как оно гибко рванулось и так быстро выскользнуло у него из пальцев и нырнуло в воду, что Смелый снова удивленно воскликнул:

— Хи-ки-и!

— Хи-ки-и! — восклицали и все остальные чунги вокруг него, удивленные гибкостью и необычайным видом плавающих животных и ошибочно думая, что восклицание Смелого относится именно к ним. Жадные ко всему новому и необычному для них, они тоже полезли в воду и начали шарить в ней руками.

— Хи-ки-и! Хи-ки-и! — вскрикивали они, видя, как блестят у них в руках чешуйчатые тела хи-ки и как быстро и скользко они выскальзывают у них из пальцев и снова ныряют в воду. Смелый поймал еще одного хи-ки, но на этот раз стиснул его так крепко, что тот буквально размазался у него в руках. Бледная кровь окрасила ему пальцы, он жадно облизал их, а потом съел всего хи-ки, выбросив только голову и хвост.

Мясо у хи-ки было очень вкусное и не было похоже ни на мясо та-ма, ни мо-ка, ни какого другого животного; оно так и таяло во рту, а кости у него были такие мелкие и мягкие, что он сгрыз их целиком.

Долго еще чунги шли вдоль реки, которая становилась все шире и спокойнее. Они вылавливали в ее мелких затонах много хи-ки; и все были довольны и благодарны реке. Но потом светлые песчаные берега исчезли, исчезли и мелкие затоны, а на маленьких отмелях не было никаких хи-ки. Уже и самого высокого дерева не хватило бы перебросить с берега на берег, и такое множество воды стало невольно пугать чунгов. Они вообще боялись воды и не смели входить в глубокие места, так как не умели плавать. Собравшись у берега и войдя в воду настолько, чтобы она покрыла им ступни, они смотрели, как плавают вверх и вниз большие и маленькие хи-ки, и завистливо всхлипывали, сердясь, что не могут поймать ни одного из них.

О, если бы они могли плавать, как маленькие мо-ка, или могли ловить хи-ки каким-нибудь другим способом! Тогда они ели бы только хи-ки и никогда не страдали бы от голода…

Постепенно вокруг реки начались болота, и чунги уже не могли идти вдоль нее. После того как двое чунгов погибли в трясине, стая свернула в сторону и вошла в лес. Они вскоре забыли и хики, и об их вкусном мясе, так как в лесу уродилось много крупных сладких плодов, а верхние побеги многих невысоких кустов стали мягкими, и из надломленных веток вытекал молочный сок — любимое лакомство у чунгов. Поэтому они остались в лесу и мало-помалу стали забывать и голод, и холод, и все другие великие лишения и страдания, пережитые ими за время их великого бегства.

Здесь же, в лесу, стали жить и многие из животных, убегавших вместе с ними. Здесь грау впервые в жизни встретился с мо-ка, и-вод с гри, ла-и с ри-ми, жиг с кат-ри, а всех этих зверей стало гораздо больше, чем где бы то ни было. Но чунги уже научились двигаться всегда большой стаей и сражаться не зубами и когтями, а палками и камнями. Теперь не они убегали от зверей, а звери от них. Даже грау и мо-ка поняли, что чунги не похожи на всех прочих зверей, а потому осмеливались нападать только на отдельных чунгов, да и то когда бывали очень голодны.