Сергей Иванов - Двое

• Название: Двое
• Автор: Сергей Иванов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Не колеблясь, с привычной уже лёгкостью Андрей отключился от своего тела, переливаясь в спящее сознание Андра, и принялся осторожно прощупывать поступавшие в мозг сигналы, отбрасывая знакомое и привычное, выбирая странное, тревожащее. И, отыскав это, сконцентрировался на нём. Полностью.

Ощущение было жутковатым. Андрей будто передвигался в какой-то неоднородной субстанции, то заряжённой – и тогда он передвигался сквозь неё с лёгкостью мысли, а то вдруг снова он погружался в вязкое мерцание и неумолчный гул, из переплетения которых иногда возникали мгновенные сцены, звучали обрывки фраз. Он пытался задержаться, вникнуть, но накатывала чувственная волна, тяжёлая и радужная, и накрывала всё собой. Смысл терялся, и Андрея относило в сторону, будто здесь существовали течения, подчинявшиеся запутанным, непостижимым законам…

И вдруг этот странный мир покорёжило, смяло, разорвало в клочья и закружило в чудовищном смерче. Андрей услышал, всем существом ощутил, властный зов и неохотно подчинился.

x x x

«Ну и где тебя носило?» – спросил Андр недовольно.

«Сойди с пьедестала, парень! – немедленно окрысился Андрей. – Пока не скинули».

«Опять ты за своё! – покривился Андр. – Мы же договорились».

«Ладно, зачем звал?»

Когда они оставались наедине, то есть когда глаза у обоих были закрыты, у Андрея появлялось стойкое ощущение, будто они находятся друг против друга в сумрачной просторной комнате… или скорее тоннеле, потому что он видел только боковые стены, а другие две терялись в зыбком тумане. И с каждым днём обстановка странного помещения и жёсткий облик собеседника проступали всё чётче.

«Я ведь просил меня подстраховать, – сдержанно сказал Андр. – В конце концов, сейчас это не опасно».

«Чего ты хочешь? – вспыхнув, потребовал Андрей. – Ну говори, я слушаю!»

«Спать».

«Сейчас я тебе спою».

«Лучше посторожи».

«По-твоему, мне больше делать нечего?»

«По-моему, нечего».

«А по-моему, ты много на себя берёшь. Между прочим, я ведь „слышу“ не только тебя».

«На здоровье! Только причём здесь наша цель?»

«Бедняга! – с сожалением сказал Андрей. – Тебя испортила среда, ты разучился мыслить широко. Ну подумай, мы ведь направляемся за сведениями, верно? А кто нам мешает добывать их прямо из мозгов?»

«Из мозгов однодневок?»

«Да ничего они не забыли! Просто не могут вспомнить. Во сне они нормальны, но, просыпаясь, утрачивают прошлое – как сон. Каждое утро они умирают, день за днём…»

«Как трогательно!»

«Вот те на! А разве тебе их не жаль?»

«Этот режим вырос на их глупости и трусости. Им некого винить, кроме себя».

«Так ты не любишь людей? – заинтересовался Андрей. – За что же ты дерёшься?»

«Любят достойных, – сказал Андр. – Ладно, если настаиваешь, попробуем оба пути. Только будь уж так любезен, соратник Андрей, занимайся своими исследованиями не в ущерб основному».

«Осталось выяснить, что здесь основное, – проворчал Андрей удовлетворённо. – Ладно уж, спи! Подстрахую».

Фигура двойника растворилась в сумраке тоннеля, и Андрей остался один. Отдадим боевику должное, подумал Андрей, он разговаривал со мной мягче, чем я заслуживал. Поёжившись, Андрей открыл глаза-окна, и обстановку, стены, всё помещение смыло бледным внешним светом.

Андрей вступил во владение телом, временно оставленным двойником.

2

Когда-то это огромное здание служило, наверно, музеем либо дворцом, хотя теперь поверить в такое было бы трудно. От того безоблачного времени в нём сохранилось лишь несколько изувеченных статуй в салатовых подтёках жвачных плевков да с полдюжины картин под самым потолком, простреленных и закопчённых. В центральном корпусе сейчас размещался Питомник, опекаемый женским монастырём, который занимал боковые крылья того же здания. В главном же зале бывшего дворца – громадном, величественном, со сводчатым мозаичным потолком и балконами в несколько этажей – устроили монастырскую трапезную и время от времени проводили грандиозные приёмы-вечеринки, на которые каждый раз съезжались практически все свободные от дежурства Служители округа.

Андр не знал, какое событие послужило поводом для нынешнего шабаша: один ли из бесчисленных религиозных праздников или провозглашение очередного «вечного и нерушимого» союза между какими-нибудь монахом и монахиней. Наверняка и большинство собравшихся об этом понятия не имело, да и вряд ли кого-нибудь это всерьёз интересовало.

Огромный зал был переполнен пирующими, столы завалены съестным, но еда исчезала с волшебной быстротой – босоногие послушницы, порхавшие между тесно сдвинутыми креслами и лежанками, едва успевали пополнять запасы. Зато с питьём проблем не возникало: в установленные по всему залу краны под приличным давлением подавалось вино из монастырских подвалов. В воздухе стоял неумолчный гвалт. Время от времени то там, то тут вспыхивали ссоры, с унылым однообразием разряжавшиеся мордобоем – к восторгу зрителей. Где-то орали песню, наверняка бессовестно перевирая мелодию, а забытый текст заменяя цитатами из проповедей. Любители наркожвачки методично заплёвывали пол зелёной вязкой слюной.

С самого начала пиршества Андр прочно обосновался в затенённом углу, отбитом им у трёх дюжих монахов и позволявшим обозревать весь зал, не привлекая к себе лишнего внимания. Своё участие в общем веселье Андр ограничивал тем, что не спеша поглощал содержимое тарелок да звонко шлёпал пробегавших мимо послушниц по сухощавым попкам, едва прикрытым лоскутками серой ткани. Чрезмерно общительных Андр отпугивал свирепым оскалом, не устрашившим лишь маленькую подвыпившую монахиню, которая после неудачной попытки обольщения расположилась напротив и норовила лягнуть его в бедро босой ногой – сапожки она успела где-то растерять. Автоматически отодвигая ногу от азартных пинков женщины, Андр продолжал целеустремлённо насыщаться и без надежды наблюдать за залом, прислушиваться к разговорам. Говорили почти все – много, взахлёб, срываясь на крик – идеальные условия для разведчика! Однако в этом мутном потоке слов, в массовом этом словоизвержении не удалось выловить ничего, чего бы он уже не знал, ни одного выболтанного секрета или хоть сколько-нибудь полезного факта, – всё тот же замусоленный, десятки раз слышанный трёп: о жратве, о пойле, об оружии и транспорте, о бабах… По-видимому, здешние Служители были тем, чем и казались: тупыми, вскормленными человечиной надсмотрщиками, не годными ни на что другое. Управление заводами шло в обход рядовых монахов, и любые их попытки вмешаться в чётко налаженную работу предприятий пресекались немедленно и решительно – например, нынешним начальником Андра, настоятелем Уго.

Это была странная личность – невзрачный лысеющий человечек, не выделявшийся среди прочих монахов ни силой, ни свирепостью, ни даже, по первому впечатлению, интеллектом. Но в нужный момент настоятель вдруг с ходу выдавал такие решения – неожиданные, точные, насыщенные пониманием обстановки в целом и данной конкретной ситуации, что Двое только диву давались: их суммарные здравый смысл и знание жизни не сумели бы управиться лучше. На Уго будто озарение находило, он даже внешне преображался: распрямлялся, приосанивался (и это не выглядело смешным), глаза становились пронзительными, голос обретал звучность и вкрадчивую властность, – будто все его прежние повадки, мелочные и суетливые, были лишь умелой маской. Свои распоряжения при этом настоятель ничем не мотивировал, разве что ссылался всё на ту же таинственную Волю.

Оставив настоятеля с его странностями про запас, Андр три ночи кряду изображал из себя монастырское привидение, забираясь в архивы своего монастыря, а на четвёртую решился на дальний, опасный, вызвавший энергичные возражения Второго поход в соседний монастырь, переворошил кипы пыльных пожелтелых бумаг – и всё для того, чтобы обнаружить там сведения, никуда не ведущие и ничего не объясняющие. И поэтому Андр так обрадовался случаю лицезреть окружную элиту на очередной попойке в бывшем дворце.

А теперь он должен был скучать здесь, вдыхать винные испарения и сносить пинки пьяной монашки, которая, не получив удовлетворения сама, тем не менее исправно отпугивала всех прочих претенденток на роль его подружки. А Андрей только раздражённо фыркал, когда Андр взглядом обращал его внимание на какую-нибудь особенно экзотическую фигуру.

Конечно, жаловаться было глупо: путь от границы до этого уютного, в общем, угла не оказался слишком долгим. На четвёртый день после внедрения всё тот же тонкоголосый толстяк-Служитель отослал Андра в глубь страны, где ему без долгих объяснений выделили отдельную келью, снабдили всем положенным и определили надсмотрщиком в один из подчинённых монастырю заводов. Должность оказалась не пыльной, и дышалось здесь куда легче, чем на границе, – потому хотя бы, что монастырский устав предписывал беречь квалифицированных заводских работников. Да и работниц Служители по ночам не беспокоили – не было нужды. Обитательницы женского монастыря, в большинстве своём молодые, здоровые и привлекательные, с энтузиазмом поддерживали самые смелые начинания монахов, и уж в этом-то их не ограничивал никто. Это даже нельзя было назвать развратом, потому что ничего иного они не знали и представить себе не могли. В сущности, у них не было выбора: любая связь не могла длиться дольше трёх дней – таков здесь был срок памяти. Разве что после очередного инструктажа двое случайно сталкивались вновь, чтобы опять окунуться в лихорадочную торопливость любовного суррогата, будто отсутствие долгосрочных радостей люди инстинктивно стремились компенсировать разгулом сиюминутных наслаждений. Впрочем, и трёхдневная связь была нетипичной: обычно люди пресыщались друг другом значительно быстрее, что не было удивительным при таком катастрофическом обмельчании душ, и продолжали поиск в новых партнёрах – новизны ли, чувственности ли, или ещё чего-то, о чём сами они давно и прочно забыли…