Джоанна Троллоп - Испанский любовник

• Название: Испанский любовник
• Автор: Джоанна Троллоп
• Издательство: АО „Издательство «Новости»"
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7020-0917-7

Эта книга – история романтической и трогательной любви уже немолодой английской женщины и преуспевающего испанского бизнесмена.

---

– Ты же знаешь, я неприхотлив…

– Я не это имею в виду.

– Не знаю, что ты имеешь в виду. – Он допил свой сидр. – Но можно было бы поселиться в Ленгуорте, недалеко от Лиззи. Я бы ходил в библиотеку и боулинг, а в дни выплаты пенсии – на почту. Я вел бы себя, как добрый старенький…

– Ты не добрый старенький, – резко прервала его Джулиет. – Ты нытик. Разве достойно это тебя, Уильям Шор, когда ты постоянно жалуешься на жизнь и других людей? Ты ведь не листок на ветру, ты же мужчина, человек!

Он вздохнул.

– Вот так же говорит и Барбара.

– Ты как шарик для пинг-понга, – напористо продолжала Джулиет. – Все эти долгие годы ты позволял нам с Барбарой перекидывать тебя друг другу, повторяя про себя с легким удивлением: „Ну кто же мне поможет?" – и ничего не предпринимая. Я любила тебя и сейчас люблю. Ты один из немногих, встреченных мною в жизни, которых можно любить. Но я никогда не смогла бы жить с тобой. Ному я смогу перекинуть тебя, если вдруг мне самой захочется уединения?

Уильям уставился на нее. Джулиет ждала, что сейчас он с раздражением спросит: „Неужели я так невыносим?" Но он не спросил. Он просто смотрел на нее так, будто впервые в жизни обдумывал какие-то важные вещи. Затем неожиданно произнес:

– Проблема в том, что жизнь была для меня слишком легкой. Я привык к этому. И, как только возникают признаки каких бы то ни было осложнений, я сразу стараюсь уйти от них. Я – раковина-жемчужница. И всегда был таким. Я, наверное, мог бы быть чемпионом среди раковин, потому что любую попадающую внутрь песчинку тут же обволакиваю известковым покровом и создаю жемчужину. – Он улыбнулся Джулиет. – Ты поцелуешь раковину-жемчужницу на прощание?

Она удивленно посмотрела на него.

– На прощание? Мы что, больше не увидимся?

– Конечно, увидимся, – ответил Уильям. – Конечно, увидимся. Но это конец какого-то отрезка наших отношений, не так ли?

Она медленно кивнула, подумав: „Да, он прав. Действительно, это конец какого-то отрезка наших отношений, а может быть, и конец чего-то еще?"

Они оба встали. Джулиет осталась на месте, а Уильям подошел к ней, обнял и поцеловал, сначала в лоб, а потом, с большей силой, в сомкнутые губы. Он подумал, что она выглядит более крепкой, чем обычно. А Джулиет подумала, что он какой-то более слабый, чем всегда.

Потом он отошел на шаг назад и сказал:

– Наверное, я все-таки вступлю в боулинг-клуб. Чтобы встречаться там с приятными дамами в белых кардиганах.

Затем он ушел. Джулиет стояла в проеме входной двери и наблюдала (как и бесчисленное количество раз ранее), как его машина ныряла по дороге, бегущей по холмам, оставляя за собой пыльно-дымное облако.

И вот она сидела в кресле посреди комнаты, на полу которой стояла швейная машинка, у двери на кухню горкой громоздились наволочки от подушек, а в воздухе кружились пылинки и перья. Итак, глава окончена. Окончена таким образом, что Джулиет вроде бы может продолжать жить так же, как и раньше. Только жизнь ее уже не будет прежней. Ведь она решила остаться на месте, тогда как окружающие ее близкие ей люди каким-то образом перемещаются в пространстве. Приняв это решение, она что-то выиграла, а что-то проиграла. И откуда ей знать, чего теперь в ее жизни больше – выигрыша или проигрыша? В таких ситуациях единственное, что остается, – это доверять своим чувствам и прислушиваться к внутреннему голосу. Джулиет привыкла к этому, она делала тан годами. Да и другие инстинктивно поступали так же: Уильям; часто непоследовательная, резкая, взбалмошная Барбара; и, конечно же, Фрэнсис.

Джулиет взглянула на швейную машинку. Она вдруг подумала о детских вещах, которые можно будет на ней сшить. Следующей мыслью была какая-то непонятная тревога за Фрэнсис. За ней последовал приступ белой зависти к ней.

Гарриет заработала тридцать три фунта и четыре пенса. Роберт заплатил ей наличными. Они договорились, что он будет начислять ей оплату из расчета почасового минимума, принятого для подростков, за обычные часы, а также выплачивать пятидесятипроцентную надбавку за сверхурочные (распаковка товара и нанесение ценников, уборка после закрытия магазина). Гарриет не верила своим глазам. Она разложила банкноты и монеты на коврике Дэйви с изображением медвежонка Руперта. Дэйви уже вырос для такого коврика, но все равно любил его. Однажды вечером он признался Гарриет (мальчик еще не спал, когда она пришла, окончив уроки), что не хочет становиться старше.

У Гарриет никогда раньше не бывало такого количества денег. Она не могла даже представить себе, на что можно было бы их потратить. Девочка положила ладони на деньги и прижала их к коврику, как будто хотела оставить на банкнотах отпечатки своих рук. Она чувствовала себя как-то необычно, как будто переступила порог привычного детского существования. Гарриет собрала деньги, аккуратно сложила их обратно в конверт, в котором получила от отца, и сунула конверт под матрац своей кровати, подальше к стене.

В гостиной Алистер составлял таблицу недельных наказаний за произнесенные членами семьи неприличные слова. По верху таблицы шли имена, а сбоку были написаны сами слова, в которых, по настоянию Лиззи, были опущены гласные. Под именами стояли цифры, указывающие количество произнесенных каждым Мидлтоном нехороших слов. Алистер разработал систему штрафов и заявлял, что сборы будет передавать на благотворительность. Он соорудил специальную коробку, которую прятал в серванте и которую Гарриет удалось обнаружить после долгих поисков в его отсутствие. Коробка была обклеена красивой бумагой, оставшейся от рождественских подарков, а по ее лицевой части шли четкие буквы: „Поддержим Фонд Алистера".

Гарриет видела его насквозь. Это ему, значит, было завидно, что она работала в магазине. Отец ведь сказал Алистеру, что ему придется подождать до четырнадцати, а может, и до пятнадцати лет, пока он тоже сможет работать в „Галерее". Гарриет выжидала удобного момента, чтобы открыть всем великое мошенничество с коробкой для благотворительности.

Алистер поднял глаза на вошедшую сестру.

– Сколько он тебе дал?

Гарриет подошла к дивану и вальяжно расположилась на подлокотнике.

– Не твое дело.

– Спорим, угадаю, – сказал Алистер. – Мне ничего не стоит подсчитать. Он дал тебе тридцать три фунта и четыре пенса.

– А вот и нет.

– Дал, – тихо сказал Алистер, делая аккуратные прочерни в слове, – бл-д-к". – Дал, я знаю. Какой он глупец. Ты не стоишь и половины этих денег!

Гарриет рассматривала свои ногти.

– Тебе просто завидно, – усмехнулась она. Алистер промолчал.

– Завидно, завидно, – настаивала Гарриет. – Потому что от тебя никому никакой пользы. – Она откусила заусенец. – Ты лентяй, ты обуза для семьи. Ты любишь только брать, ничего не давая взамен. От тебя никакого прока!

Голова Алистера склонялась все ниже и ниже к таблице. Гарриет внимательно посмотрела на брата.

– Алли?

Алистер шмыгнул носом. Гарриет встала с подлокотника.

– Ты плачешь?

– Нет! – взвизгнул тот. Он сорвал свои очки и швырнул их через всю комнату. С жалобным стуком они приземлились за телевизором. Лицо у мальчика стало багровым.

– Я не хочу больше здесь жить! – закричал он. – Я не хочу больше жить с этими ужасными людьми, в этой дурацкой атмосфере!

Гарриет подождала немного и спросила:

– Куда же ты пойдешь? Алистер ударил кулаком по таблице.

– Я не обуза, не обуза! Я могу работать на папином компьютере лучше, чем он сам.

– Алли…

– Мне хочется их убить! – крикнул мальчик. – Мама и папа, дедушка и бабушка все время ругаются. – Он повернулся к Гарриет. – А с нами что?

Она серьезно смотрела на него.

– Они нас не спрашивают. Они же не спросили нас в отношении Грейнджа… Ты хотела бы вернуться туда?

Гарриет подумала.

– Нет.

– А я и сам не знаю, чего хочу, – устало сказал Алистер. – Я просто не хочу, чтобы все это продолжалось.

Гарриет глубоко вдохнула в себя воздух.

– Я одолжу тебе десять фунтов.

Алистер посмотрел на нее. Лицо его было уже не таким красным. На месте волдырей от ветрянки виднелись розоватые отметины. Взлохмаченные волосы стояли непричесанными клонами.

– Зачем?

– Просто мне тан хочется, – пожала плечами Гарриет.

Он вздохнул и отправился за телевизор на поиски своих очков.

– Лучше…

– Да?

– Лучше, если это будут мои деньги, – проговорил Алистер, доставая очки.

– Что?

– Лучше, если это будут мои деньги. Я имею в виду, спасибо тебе, но лучше я…

– Я могу просто подарить их тебе.

– Нет, – сказал Алистер. Он надел очки и неловко потер по линзам рукавом своего свитера.

– Почему ты не попросишь отца?

– О чем?

– Чтобы он разрешил тебе помочь ему на компьютере.

– Он не согласится.

– Согласится.

Алистер подошел к столу, сгреб свой „черный список" и смял его в руках.