Вадим Охотников - В глубь земли

• Название: В глубь земли
• Автор: Вадим Охотников
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1947

---

Богдыханов, проводив его каким-то печальным взглядом, уселся за стол и принялся писать письмо, изредка поглядывая на Шереметьева, молчаливо сидевшего на диване. В это время Корелин уже шагал в темноте по направлению к испытательной площадке.

В проходной будке он встретил дежурного, Панферыча. Корелин объяснил ему, что забыл проверить в лодке какую-то мелочь и не желает откладывать этого дела до утра. При этом он тут же попросил у Панферыча листик бумаги и конверт.

«Дорогие товарищи! — писал Корелин, сидя в проходной будке, — Я решился на этот шаг, чтобы избавить Арама Григорьевича от риска. Прошу не считать мой поступок за высокий и героический. Он продиктован мне только моей совестью. Ваш Александр Корелин».

Затем Корелин запечатал конверт и попросил Панферыча передать его рано утром, когда кончится дежурство, в канцелярию института. При этом он неожиданно обнял Панферыча и поцеловал его в щеку.

— Что это с тобой? — удивился Панферыч.

Но Корелин ничего не ответил и скрылся за дверью. Через несколько минут в проходной показался Богдыханов. Щурясь от яркого светя лампы, он принялся перечитывать письмо, написанное им дома.

«Товарищи! Зачем главному инженеру рисковать жизнью? Это было бы неправильно! Надеюсь провести испытание хорошо. До скорого свидания! Богдыханов».

— Забыл посмотреть одну вещь, — объяснил он Панферычу, передавая конверт, — Отдашь в канцелярию после дежурства.

— Волнуются ребята. Ясно. На них тоже ответственность лежит не маленькая, — решил Панферыч, вспомнив о предстоящем испытании.

Однако когда в проходной появился Шереметьев и тоже стал предлагать ему для передачи письмо, то в голове Панферыча зародилось смутное подозрение.

«С одной стороны, студенты строили и собирали лодку… — думал Панферыч. — Допуск у них имеется на площадку для любого времени. Препятствовать их входу не имею права… А вдруг они собираются сами уехать вместо главного инженера? — молнией мелькнула догадка. — Дай-ка, на всякий случай, проверю», решил он через некоторое время.

Панферыч окликнул еще одного вахтера и направился с ним на испытательную площадку.

Но было уже поздно.

Когда они подошли к месту, где стояла лодка, на ее месте был лишь яркий пучок света, который становился все меньше и меньше. Наконец он совсем исчез в глубине. Подбегающих людей обдал вихрь пыли и комьев сырой глины, вырывавшихся из зиявшего в земле отверстия.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ ДВЕ ЗЕМЛИ…

Глухое монотонное жужжание наполняло кабину подземной лодки. Изредка ее корпус вздрагивал, и слышался скрежет металла. Это острые стальные резцы, вгрызаясь в землю, попадали на мелкие камни. Камня терлись о наружные стенки, и тогда внутри движущегося аппарата слышался протяжный визг.

Кабина лодки освещалась маленькими электрическими лампочками, вделанными в стены. Они озаряли мягким рассеянным светом небольшие овальное помещение.

В первые минуты своего путешествия друзья не разговаривали. Они явно были в замешательстве, чувствуя себя виноватыми друг перед другом. Друзья прекрасно понимали, что каждый из них намеревался уехать один.

Кабина была рассчитана на двух путешественников. Присутствие третьего создавало в помещении тесноту. Поэтому Шереметьеву, попавшему в лодку последним, пришлось расположиться на аккумуляторных ящиках в согнутом положении.

— Надо включить радиоприемник… — сухо проговорил Богдыханов.

Однако Корелин, сидевший за управлением, ничего не ответил. Он не решался на разговор с поверхностью. Уже давно летят вниз, под землю, требовательные радиосигналы с призывом вернуться. А что на них ответить? Неужели действительно вернуться? Нет. Это теперь невозможно.

Корелин молча передал Богдыханову толстую тетрадь, лежавшую перед ним, и знаком предложил вести записи.

— Надо хоть прорадировать, что у нас все благополучно, — предложил Гога.

С этим Корелин сразу же согласился, и через несколько секунд на поверхность земли полетела короткая радиограмма: «Все благополучно».

Такую радиограмму студенты стали посылать через равные промежутки времени.

* * *

Медленно плывут перед экраном странные пейзажи. Причудливые геологические наслоения сменяют одно другое. Изредка лодка натыкается на крупные камни, и тогда глухой удар сотрясает весь ее корпус.

Согласно геологическому прогнозу, мягкая порода, в которой лодка может передвигаться свободно, должна простирайся на значительную глубину. Однако «подземные рифы» стали попадаться все чаще и чаще. Вот на экране появляется темная завеса — это массив из мелкокристаллического гранита. Корелин направляет луч радиолокатора вниз, в надежде найти проход. Но стена уходит слишком глубоко. Лодка скользит параллельно гранитной преграде.

Быстро течет время. Занятые наблюдениями, путешественники не ощущают его. Корелин с удивлением замечает, что лодка находится под землей уже более четырех часов.

— Надо послушать, что говорит земля, — предложил Богдыханов.

Это была первая фраза, произнесенная громко. При этом никто не заметил, как странно она здесь звучит. Богдыханов, по-видимому, бессознательно назвал поверхность «землей», точно со словом «земля» связано только представление о ее поверхности, а глубина — это что-то другое, имеющее иное название.

Корелин включил радиоприемник.

«…нам запятая желаем успеха точка» — послышалось в трубке попискивание морзянки, и на этом передача прервалась.

— Нам желают успеха! — радостно закричал Корелин. — Все в порядке, товарищи!

Все вздохнули с облегчением.

На экране появился просвет. Впереди уже было легко проходимое лодкой отложение известняка.

— Что это?! — вдруг удивленно воскликнул Богдыханов. Перед глазами студентов на экране телевизора развертывалась сказочная панорама.

В геологических напластованиях были вкраплены знакомые по учебникам ископаемые — древнейшие животные и растения. Но это были не плоские отпечатки, какие сохраняются обычно в музеях, нет — казалось, перед путешественниками возникли целые организмы. От облучения радиолокатором их границы и детали резко выделялись на экране, мерцая флуоресцирующие светом.

Это было поразительное зрелище. Можно было проследить даже переходные формы фауны и флоры различных геологических эпох. Прошлое Земли как бы оживало перед подземными путешественниками.

— Да ведь это целый заповедник ископаемых! — восторженно воскликнул Корелин. — Вот вам панорама развития жизни на нашей планете!

Гога Шереметьев молча заснял специальным аппаратом несколько наиболее интересных кадров.

Однако радость друзей была кратковременна. Все чаще и чаще стали попадаться по пути тонкие мраморные жилки.

— Наверное, скоро будет базальт… — угрюмо заметил Корелин. — Ведь мрамор образовался при нагревании базальта с известняком во время вулканического периода.

И действительно, скоро волнистая стена базальта появилась впереди лодки. Однако она не преграждала путь полностью. Кое-где в различных местах виднелись как бы «ущелья» из известняка.

— Попробуем пробраться через известняк, — предложил Богдыханов. — Ведь надо же испытать лодку как следует.

Вздрагивая от столкновения с твердыми жилами, лодка углубилась в узкие базальтовые ворота.

В кабине заметно увеличился скрежещущий шум. Каменные породы сильнее отражали звук, и даже без радиолокационного прибора можно было понять, что лодка движется среди твердых базальтовых стен. Так пассажиры поезда даже с закрытыми глазами легко догадываются, что поезд проходит тоннель.

Все более узким становится ущелье. Все чаще и чаще трутся борта лодки о каменные стены.

— Надо вернуться… — едва успел произнести Гога, как в то же мгновение послышался пронзительный скрипящий звук.

Лодка вздрогнула всем своим металлическим корпусом и остановилась, зажатая в каменных тисках.

* * *

В кабинет главного инженера вбегает радист.

— Плохи дела. Арам Григорьевич… — говорит он еще на ходу.

— Что-о-о?..

— Сигналы еле слышны… Последнее, что мне удалось разобрать: «…зажаты… скале… координаты…» — и это все…

Геворкян медленно приподымается из-за стола и так же медленно, но твердой походкой, направляется к выходу.

Он тщательно прикрывает дверь своего кабинета.

* * *

Затихло жужжание мотора, и в кабине наступила напряженная тишина.

Корелин включает радиоприемник. Лицо его становится бледным, на широком лбу выступают капельки пота.

Но все усилия напрасны. В лодку теперь пробирались лишь необыкновенно слабые и совершенно непонятные сигналы. Один раз Корелину показалось, что он разобрал несколько слов, но еле слышимое попискивание морзянки вскоре совсем потонуло в монотонном шипении радиоприемника.