Всеволод Ревич - Не быль, но и не выдумка

• Название: Не быль, но и не выдумка
• Автор: Всеволод Ревич
• Издательство: Знание
• Жанр: Публицистика
• Год: 1979

У мощной и своеобразной школы советской фантастики были предшественники в дореволюционной литературе. Прочитав эту брошюру, многочисленные любители фантастики познакомятся с содержанием и особенностями произведений русских дореволюционных писателей-фантастов. Они узнают о тех проблемах, которые волновали эту область беллетристики.

---

Итак, по Красницкому, экономическое положение масс (неизвестно почему) настолько улучшилось, что «вместе с этим порядком поредела масса пролетариата; капитал жил в полном согласии и дружбе с трудом; рабочий вопрос более не принимал острой формы; стачки и забастовки отошли в область преданий…»

Подлинные сыны России ходят только в кафтанах, рубахах навыпуск и шароварах, заправленных в сапоги. Автор отдает себе отчет, что истинный хозяин России не монарх, а самый богатый человек на свете: этакий русский Крез — Иван Иванович Иванов.

А вот и кредо этих витязей: «Братство, равенство, свобода — непроходимые глупости, погремушки, которыми утешаются ползунки-дети и выжившие из ума старики». Так прямо и сказано.

В. Одоевский тоже верил в миссию России, но он справедливо считал, что Россия станет во главе цивилизованного мира как самая передовая, самая просвещенная держава. А здесь? Конечно, от такой книги смешно ожидать, чтобы в ней шла речь о научно-техническом прогрессе. Синхрофазотроны не ужились бы со смазными сапогами. По Красницкому, наивысшее достижение техники конца XX века — три летательных аппарата, цилиндры с крыльями. Увидя их, русское православное воинство испуганно крестится: «С нами крестная сила! Да что же это такое?»

В сочинении Сергея Шарапова «Через полвека» (1902) день указан точно — 7 октября 1951 года. В этот день просыпается в Москве герой романа, «усыпленный искусством индийских лекарей» Ненависть автора к любым изменениям и любому прогрессу просто потрясает. Авторской волей он ликвидировал не только автомобили, заменив их снова лошадками, но даже и велосипеды, так как они увеличивали число нервных расстройств и даже было обнаружено «некоторое как бы одичание среди пользовавшихся ими». (Помните чеховского Беликова, который тоже шарахался от велосипедов?) Есть, конечно, и государь император, и дворянство. Страна благоденствует потому, что в ней возрожден древний церковнообщинный строй. Автор с упоением описывает домостроевскую мораль, которая наконец-то восторжествовала в России хотя бы под его пером.

Таковы мечты ретрограда, совершенно обезумевшего в предвидении надвигающихся перемен.

В 1907 году появилась книга Ив. Морского «Анархисты будущего (Москва через двадцать лет)». Обратите внимание на то, как резко уменьшились сроки! До отдельного издания роман печатался в кадетской газете «Утро» под названием «В тумане будущего». Но будущее автора не особенно волнует, он врезается своей книгой-фельетоном в кипение политических страстей, оперируя современными ему именами и понятиями.

Итак, Москва 1927 года, очень напоминающая Москву 1907 года. Десятая государственная дума, возглавляемая, разумеется, кадетами, разные политические партии, направления. Среди них, например, демонисты, которые стремятся очистить мир с помощью зла. «На одном из островов Атлантического океана два года тому назад была торжественно открыта социал-демократическая республика»…

Читать подобные опусы сейчас смешно и поучительно. Наши враги, чувствуя силу социалистических идей, предпринимали всяческие попытки ограничить, принизить их. Видимо, автор и в самом деле мечтал загнать социализм на атлантический островок.

НА КОРОТКОЙ НОГЕ С ПОТУСТОРОННИМИ СИЛАМИ

Другая группа книг 1890–1900–х годов занялась углубленным рассмотрением потусторонних проблем. Их главные герои — призраки, астральные тела, мертвые невесты — ламбии и тому подобная белиберда. Направление это приобрело столь сильный размах, что, пожалуй, может считаться одним из тех многочисленных «измов», которыми пестрила тогдашняя литература. Произведения подобного толка уже встречались нам у Одоевского, у Тургенева, но только сейчас пляска загробных теней превратилась в настоящий шабаш. Конечно, даже к этой теме могут быть различные подходы. А. Амфитеатров в романе «Жар-цвет» (1895) рационалистически объяснил леденящие душу описания простым сумасшествием героя.

Другой автор А. Зарин в рассказе «Дар сатаны» использовал появление призрака в сатирических целях. Герой оказал умершему джентльмену услугу, за что получил в подарок снадобье, позволяющее «слышать» чужие мысли. Ход, сотни раз встречающийся впоследствии в научной фантастике, где эта же способность дается герою с помощью каких-нибудь полупроводников, спрятанных под прической, А цель обычно бывает одной и той же. Герой убеждается в лицемерии, двоедушии окружающего мира. А. Зарин циничен, он не пощадил никого — ни друзей, ни невесту, ни сослуживцев своего героя, В мире вообще нет порядочных людей. Удостоверившись в этом, герой со злости швыряет склянку с препаратом в окно. «А в это время под окошком проходили молодые люди, только что вступающие в жизнь. Они возвращались с товарищеской пирушки и продолжали с жаром говорить об идеалах, о торжестве правды, о готовности пострадать за нее; давали жаркие обеты всю жизнь посвятить добру и служению ближнему — и вдруг, приостановившись, при свете фонаря, взглянули в глаза друг другу и… громко расхохотались».

Однако большинство «исследователей» мистического подходило к своему предмету, так сказать, всерьез. Это не значит, разумеется, что они обязательно верили в загробную жизнь, а впрочем, может, и верили, кто их ведает. Обычно местом действия таких произведений было не родное отечество — где-нибудь за горами, за долами, предпочтительно в Индии А. Амфитеатров даже язвил; «Да как-то все подобные чудеса совершаются в Индии… это принято… это хороший тон сверхъестественного».

Характерный «индийский» роман — «Ариасвати» Н. Соколова. Мелкопоместный костромской дворянин с помощью построенного им гиппогрифа, аэростата с электромоторами (неизвестно откуда берущими энергию), попадает на остров в Индийском океане, где открывает заброшенный храм, между прочим освещаемый электричеством. В храме том покоится неизвестно как сохранившееся тело красавицы, а рядом лежат алюминиевые таблички с письменами, видимо, содержащими, как догадываются герой и читатель, инструкцию по оживлению. В конце концов выясняется, что это алфавит ариев — общих предков индийцев и славян. Герой тут же устремляется на остров, но, к его разочарованию, Ариасвати уже оживлена местным странником.

Но подлинным и признанным лидером этого направления была Вера Крыжановская, подписывающаяся также кокетливым псевдонимом Рочестер.

Как-то так уж получилось, что бульварная, обывательская литература тех лет символизирована главным образом тремя женскими именами: Чарская, Вербицкая и Крыжановская. Все три писательницы были весьма плодовиты, каждая из них сумела выпустить многотомное собрание сочинений, несмотря на сравнительно короткий срок литературной деятельности и еще меньший — их бешеной популярности.

В. Крыжановская специализировалась на исторических и «оккультических» романах. Надо ли, стоит ли причислить ее книги к фантастике? Дело в том, что внешне, по форме эти книги написаны вовсе не как религиозные апокрифы, а как самая настоящая научная фантастика. Да, да. Страницы ее книг пересыпаны «научными» объяснениями самых сверхъестественных вещей. Вот, к примеру, как один маг объясняет другому, новичку, принцип действия волшебной палочки, одним движением разрушающей гранитные Скалы. «Страшная сила, которая привела тебя в такое недоумение, — не что иное, как вибрационная сила эфира, а умение владеть ею таит в себе скрытый смысл всех физических сил… Звуки, вызванные в известном объеме и сочетании так, чтобы они могли дать эфирные аккорды, путем распространения своих тонических соединений, проникают во все, что им доступно». Ну, скажите на милость, разве здесь есть что-либо чудесное? Просто овладение скрытыми силами природы, не больше. Кроме того, не надо думать, что традиции Крыжановской совсем уж мертвы. Как это ни странно, но в некоторых новейших произведениях иногда прослушиваются знакомые «эфирные аккорды».

Венцом творчества Крыжановской были пять составляющих единое целое романов о «запредельном» мире: «Эликсир жизни», «Маги», «Гнев божий», «Смерть планеты», «Законодатели». В предисловии к первому из них авторша прямо намекает на то, что господь дозволил ей, именно ей, Вере Крыжановской, заглянуть в щелочку дверей в невидимое, дабы она могла поделиться репортажными откровениями со страждущим и одновременно погрязшим в грехах человечеством.

Произведений, которые на том же жанровом ринге сражались бы с подобной мрачной, пессимистической, а то и без затей мракобесной фантастикой было очень мало. Эта задача станет главным делом уже советских писателей: Однако несколько произведений можно вспомнить, прежде всего принадлежащих перу Александра Ивановича Куприна.

Если бы после Гоголя нам потребовались еще доказательства, что и «чертовщина» может прекрасно послужить доброму делу в умных и талантливых руках, то их нам может дать отличная повесть Куприна «Звезда Соломона», написанная перед самой революцией. Пропитанная тонким, как аромат хороших духов, купринским юмором, повесть эта интересна по ряду причин.