Александр Звягинцев - Естественный отбор

• Название: Естественный отбор
• Автор: Александр Звягинцев
• Жанр: Боевик
• Год: 2006

Герой романа Александра Звягинцева «Естественный отбор» — наш современник, прошедший суровую школу жизни. После долгих скитаний он возвращается на Родину и оказывается в стране, мало похожей на прежнюю. Россия переживает трудные времена. Эпоха реформ и потрясений породила могущественные кланы, которые всеми правдами и неправдами рвутся к власти. В борьбу с ними вступает герой романа Скиф и его боевые товарищи, воевавшие вместе с ним в Афганистане и Сербии.

Роман удостоен премии Ассоциации книгоиздателей в номинации «Лучший бестселлер» 2004 года, а также премии Русского биографического института, Российской государственной библиотеки и «Литературной газеты» как лучшая книга года в номинации «Остросюжетная проза» в 2005году.

В разных редакциях роман издавался под названиями: «Русский Рэмбо для бизнес-леди», «Сербский след», «Бал сатаны».

---

Безделушки разлетелись по ковру вокруг него. Он поплевывал, целя по очереди в каждую из них. Серафим Ерофеич сгорал от пламенной страсти к золоченой бронзе. Кувшинчики, вазочки, статуэточки купидончиков с крыльями и с луками громоздились на его столе, как в лавке антиквара.

— Хряк, вали сюда! — снова сплюнул себе под ноги Мучник, не поднимая глаз.

— Босс, чо, раком поставить этого мужика? — почтительно склонился к хозяину Хряк, разминая бугры мышц под черным пиджаком.

— Кто до хрена свистит, тот долго не живет, — сказал босс и театрально втянул в себя воздух сквозь зубы. — Я тогда уже вышел на свободу, а ты должен помнить, как откинулся с зоны этот самый Скиф. В Ухталаге у комиков, ну?

— Западло — тот самый Скиф с шефиней в кабинете заперся? Ну, бляха-муха. — У Хряка враз разгладились три складки на затылке, зато короткие морщины прорезали узкий лоб. В вывернутых ноздрях, похожих на поросячий пятачок, за что он и получил кликуху на зоне, засвистела влага. — А я, блин, еще в поезде думаю, он это или не он. Хотел Бабахле сказать… Серафим Ерофеич горько покачал головой:

— Ну, мудаков набрал так набрал. Завалить надо было сразу.

— Не подумал…

— Тебе думку твою мамка отбила, когда головой с печки уронила. Тотоша зоны не тянул, Скифа не видел, а тебя, козла, на месяц без кайфа оставляю. Рассказывай.

Босс равномерно окружал себя полукругом из плевков. Хряк так утробно заскулил, будто хотел расплакаться. Потом невнятно забормотал:

— Ну, когда столковались авторитеты мелкие Скифа на ножи поставить, он по нулевой фазе высоковольтки, как по канату, аж до самой Ижмы откинулся. Там на зимовье геологи с вертолетом стояли. Он их повязал и в балке запер. Поднялся на вертушке и за дедом Вороном на лесосеку дунул. Скорешились они в зоне. Скиф сунул доходягу чахоточного в вертушку — и свечкой в небо. Козлы постреляли, а там хрен чо увидишь — три дня снег валил. Пока за ними чухнули, они уже где-то за Уралом.

Стало тихо, только в животе у Хряка тяжело бурчало. Больше всего рассказ о Скифе расстроил Тото.

— Торчу-у-у!!! — Он нервно теребил пушок на голове, розовая кожа на черепе пошла малиновыми пятнами. — Хряк, Ворон — тот самый пахан люберецкий?

— Ну, — вытер снова пятерней повлажневшие ноздри Хряк. — Дедке Ворону тогда еще без балды было червонец на нарах париться, и легкие он кусками выплевывал, а Скифу, как афганскому герою, амнистия светила.

— На кой он к шефине приперся? — спросил Бабахла. — Они родственники с ней или в доле?

— Ты чо, ширнулся с перебором, сучок? — сорвался на фальцет Сима. — Она со мной в доле! А со Скифом долбаным разборка отдельная. Он на нас бульдозером попер — это раз. С Ольгой он раньше шуры-муры крутил — это два. А три — это то, что он может захотеть через Ольгу понтовым заделаться. Шевелите серым веществом, как его завалить, сучье вымя.

Думали долго, аж вспотели. Забили по косячку анаши в папиросы, чуть-чуть дымнули. На ковер шефа теперь дружно плевали вчетвером.

— А чо тут думать — Скиф в бегах, — первым додумался Бабахла. — Ссучить его ментам за штуку баксов — и дыши вольно.

— А старый Ворон, думаешь, с ментами завязок не имеет? — испугался Тото. — Может, я еще уговорю своего фазера, чтоб его люди Скифа урыли.

— Фазера не трожь! — отрезал Мучник. — К нему по мелочовке не хрен соваться!

— Про Казлимира забыли, братаны! — обрадованный своей догадливостью, хрюкнул мокрым носом Хряк.

Все с таким уважением молча глянули на него, что польщенный Хряк даже порозовел от смущения.

— Ништяк, — поддакнул Тото. — Козлик не из приблатненных. Его Ворон, случись что, на толковище не потянет.

— Ага, — кивнул Бабахла. — Просто так заколет и не перекрестится.

— А тебе-то что с того? — сказал Мучник, тяжело всползая вверх спиной по стенке. — Казлимир нам — пришей кобыле хвост. Мы его за мочалку держим… Будет шухер — его же бобики по суду пойдут. Базар не потянется в верха и не попадет в газеты. Старому Ворону останется только клювом щелкать.

Все, из вежливости поддержав шутку босса, зареготали. На том и порешили, что Казлимир, или Козлик, он же Казимир Викентьевич Нидковский, он же Казимерас Нидкаускас, хозяин частного сыскного бюро «Секретная служба», где служат в основном в свободное время полуголодные офицеры, станет самым подходящим козлом отпущения в операции по ликвидации Скифа.

— Ладно, Тотоша, — барским жестом махнул пухлой ручкой Мучник. — Зови свою медичку. Пусть ширнет всем за мой счет.

Обрадованный Тото тут же вызвал звонком медсестру в куцем халатике, с готовым биксом в руках. Хряк первым засучил рукав.

* * *

Скоро все четверо, потные и красные, уселись на диван в приемной кабинета Ольги. После папиросы с анашой и спецобслуживания медсестры все глупенько подхихикивали, сверкая повлажневшими глазами. Прощенная боссом по случаю припадка благодушия консьержка принесла им поднос с напитками. Прощенный также привратник пошел с пылесосом мыть заплеванный ковер. Секретарша Светочка, спрятавшаяся от гнева Симы-громовержца в туалете, накурилась там до тошноты и теперь, бледно-зеленоватая, тихой мышкой проскользнула на прежнее место.

Не успели они переброситься и парочкой свежих анекдотов, как в двери кабинета щелкнул замок и повернулась золоченая ручка.

— Серафим Ерофеевич?.. Анатолий Николаевич?.. — удивленно спросила Ольга, обводя всю компанию недоумевающим взглядом. — По какому поводу совещание?

— Сами же приказали через час собраться, — ответил Тото.

— Гостя дорогого дожидаемся, небось не ушел еще, — с ехидцей в голосе сказал Мучник.

— Так вы действительно знакомы?

— Как забыть того, кто за довесок к пайке кумовьям своих же закладывал, — коротко бросил Скиф, вышедший из кабинета в приемную.

— Ну ты, чмо армейское, — приосанился Серафим Ерофеич. — Знай свое место.

— А ты свое место знаешь, Сима Косоротая?

— Ну где, где мое место? За слова ответишь.

— У параши — всегда и везде.

Мучник порывался встать, но охранники-компаньоны по знаку Ольги предупредительно удерживали его от глупой затеи.

— Деловым партнерам следует забывать конфликты прошлых лет, даже если они когда-то и имели место, — покачав головой, назидательно заметила Ольга. После чего она перешла на приказной тон: — Серафим Ерофеич, совещание отменяется. Я еду в косметический салон. Вернусь поздно, у меня сегодня прямой эфир. Надеюсь, ваши эмоции скоро улягутся и вы с новыми силами приметесь за общее дело повышения нашего благосостояния. Всем — до свидания.

Скиф находился в дверях кабинета. Демонстративно взяв его под руку, Ольга сказала:

— Пойдемте к машине, Василий Петрович.

…Ольга так лихо вела машину, словно подзадоривая Скифа: ну, как я тебе теперь? Скиф исподлобья, как сумеречный волк на свету, разглядывал расцвеченные непривычными рекламными щитами улицы Москвы.

— Игорек, говорю тебе серьезно: с такими манерами в Москве долго не протянешь. Я понимаю, ты ревнуешь меня к Серафиму, но это не повод, чтобы оскорблять его грязными выдумками. Ты бросаешь тень прежде всего на меня.

— Тебе лучше знать, ты же бомбой пуганая.

— Да что ты! — звонко рассмеялась она, но глаза у нее остались серьезными. — Это еще конфетки-бараночки. В Москве случается такое, что наши с тобой приключения в Афганистане просто детский сад на даче. Идет естественный отбор. Понимаешь? Естественный отбор…

— Оля, — Скифу хотелось оборвать ее залихватский тон. — Я плохо видел тебя во сне. Будто ты за железнодорожным переездом, а линия шлагбаума перечеркивает тебя. Машина таит для тебя опасность.

— Только не нужно дешевой мистики. Я понимаю, ты еще хочешь вернуть меня. Грош цена теперь всем твоим предсказаниям. Хочешь, я предскажу твою судьбу? Если ты не исчезнешь из Москвы, за сегодняшнюю мою минутную слабость к тебе в кабинете Серафим закажет тебя за любые деньги. Я ведь не зря тебя увезла с собой. Береженого бог бережет.

Скиф отвернулся к окну. У парка Горького намечалось какое-то политическое сборище. Цепочкой выстроились милицейские машины. Строем шли милиционеры со щитами и дубинками.

— А я, дурак, надеялся еще с тобой в церкви обвенчаться.

— Смотри, как бы мне не пришлось второй раз в той же самой церкви по тебе панихиду заказывать.

— А что, отпевала?

— Говорила же — свечку за упокой ставила. Пока не узнала…

— Что узнала?

— Скажи честно — кто ты и что ты? Националист, монархист, по-прежнему коммунист или демократ?

— Я — отставной солдат, которому дорог покой его близких, и все. Вашей политикой не интересуюсь.

— Не будем говорить о пустяках. Встретились. Обрадовались друг другу, и до свидания! Оставим в памяти только хорошее. У нас было его так мало.