Пол Андерсон - Сумеречный мир

• Название: Сумеречный мир
• Автор: Пол Андерсон
• Жанр: Научная Фантастика

В романе «Сумеречный мир» ставятся серьезные вопросы о будущем человечества.

---

Аларик был всем, что у них осталось. Маленький Айк, рожденный перед самой войной, умер от голода в первую зиму. А после Ала Карен никак не могла забеременеть — радиоактивность оказывала на многих людей медленное стерилизующее воздействие. И все же грех жаловаться… Ал хороший мальчик — воспитанный, послушный, очень застенчивый и душевный. У него нет восприимчивости к цветам, но не всем же рождаться художниками.

Карен встретила их у порога. Взглянув на ее оживленное радостное лицо, Вэйн почувствовал прилив сил и отголосок забытого счастья.

— Приветствую вас, джентльмены! — закричала она. — Вы еще не слышали новость?

— Нет. А какую? — спросил Вэйн.

— Сегодня к нам прилетел правительственный самолет. И скоро наш город войдет в систему регулярных воздушных перевозок!

— Ты шутишь!

— Честное слово! Я слышала это от пилота, а он не меньше чем полковник. После обеда мне понадобилось сходить на рынок, и, когда он приземлился, я как раз проходила мимо поля. Ну как тут удержаться и не поговорить?

— Действительно, как тут удержаться? — повторил Вэйн, любуясь женой.

— Ах ты, дразнилка! Но слушай дальше. После того как набежала толпа зевак вроде меня и появился мэр, пилот объявил об открытии авиалинии. Я сама два месяца работала на расчистке посадочной полосы, но, честно говоря, мне не очень верилось, что мы когда-нибудь будем называть ее аэропортом. И все же наша мечта сбылась. Мы верили, работали не покладая рук, и она исполнилась. Отныне город будет получать одежду, горючее, машины, продукты… Хотя вряд ли — продукты, я думаю, нам придется отправлять самим. Кстати, о еде — суп там не выкипит?

Ужин получился на славу — все было просто, но со вкусом. Вэйн яростно набросился на еду. Его челюсти перемалывали пищу, а ум — беспокойные мысли.

— Меня не перестают удивлять нелепые повороты нашей цивилизации, — проворчал он, отодвигая пустую тарелку. — Сначала она вознеслась, как глиняный колосс, затем рухнула в отвратительной войне, и нам пришлось начинать почти с самого начала. Но люди сохранили накопленные знания. У нас остались машины и необходимое оборудование, а значит, мы можем отстроить страну, минуя тупики и промежуточные этапы. Пусть исчезли железные дороги и скоростные магистрали — их заменит национальная сеть воздушных линий. Пройдет десяток лет, и мы пересядем с лошадей и велосипедов в кабины личных самолетов.

— А главное — мы больше не будем в изоляции, — с энтузиазмом отозвалась Карен. — В нынешнем году это уже четвертый контакт с внешним миром. Даже не верится, что мы снова станем частью мира.

— М-м-м, вернее, частью его остатков, а это не так и много. Мне говорили, что от Европы и большей части Азии почти ничего не осталось, а Африка и Индокитай скатились на грань дикости.

— Ты только представь себе, какой любопытной будет новая культура, — мечтательно сказала Карен. — Маленькие города и поселки, связанные воздушными линиями. Я думаю, люди откажутся от гигантских индустриальных центров. Как странно… Маленькие города, а между ними огромное пространство дикой природы.

— Да, — согласился Вэйн. — Но я не стал бы строить сейчас какие-то предположения. Конечно, мы можем констатировать небольшое улучшение: во многих поселениях люди восстановили быт и хозяйство; чума, жуки и болезни растений почти побеждены; армия отогнала бандитов на далекий юг. Девять лет назад правительство отменило военное положение. Соединенные Штаты и Канада подписали пакт об объединении, а всенародным голосованием на пост президента избрали Хью Драммонда.

— О мой всеведущий! Я это тоже знаю. К чему ты ведешь?

— Несмотря на все эти достижения, у нас впереди еще долгий путь. Юг страны затопила варварская анархия. Изредка властям удается выходить на связь с городами Латинской Америки, России и Китая, Австралии, Южной Африки и другими регионами мира. Данные этих контактов подтверждают, что Северная Америка превратилась в маленький остров цивилизации, который со всех сторон окружен океаном дикости. К чему приведет такая ситуация? И что принесет Земле ее молодое племя? Сие тайна, покрытая мраком. Вот поэтому я против воздушных замков и предположений.

Карен натолкнулась на пустую синеву отстраненного взгляда Аларика, и ее губы задрожали.

— А вдруг они действительно создадут свою расу… суперменов, — прошептала она.

— Это невероятно, милая, хотя я согласен, что мечты и слухи о них могут создать величайшую легенду послевоенного времени. Ты же знаешь, сколько теперь рецессивных генов в каждом человеке, и отныне их проявления непредсказуемы. Пройдет несколько поколений, и на Земле не останется семьи без мутантов. Некоторые изменения могут оказаться благоприятными, но их доля так мала, что ею можно пренебречь. Только Богу известно, каким будет конечный результат. Несомненно одно — люди исчезнут с лица планеты.

— А если мутанты оставят за собой это слово и назовутся людьми?

— Вполне возможно. Но оно потеряет тот смысл, который мы вкладываем в него сейчас.

— И все же по теории вероятности в одном человеке могут проявиться несколько благоприятных изменений, — настаивала Карен. — Скажи, разве он не будет тогда суперменом?

— А почему ты не учитываешь объединения неблагоприятных черт? Нет, дорогая, твой супермен в природе невозможен. Да и что такое супермен? Пуленепробиваемый организм с моторчиком в тысячу лошадиных сил? Или макроцефал, который изъясняется па языке символической логики? Конечно, я понимаю, что ты имеешь в виду какое-то богоподобное существо, более прекрасное и возвышенное, чем остальные люди. И я согласен с тобой, что некоторые изменения в человеческой природе могли бы оказаться желанными, хотя и не всегда необходимыми. Но любой психолог скажет тебе, что ни один гомо сапиенс так и не достиг пределов своего потенциала, не говоря уже о понимании резервов человеческого организма. Людям необходимо воспитание, а не эволюция. Как бы там ни было, мы выбрали для спора плохую тему, — грустно заключил Вэйн. — Раса гомо сапиенс уничтожила себя. И теперь людьми будут мутанты.

— Да… наверное, так. Положить тебе еще кусочек мяса? После ужина Вэйн устроился в своем кресле. О табаке и газетах оставалось только мечтать, а правительство не торопилось выполнять обещание относительно новых радиостанций и телестудий. Тем не менее у него имелась огромная библиотека из собственных книг и тех, которые он спас, унеся из колледжа. Кое-что, конечно, уже потеряло свою актуальность, но большинство из них не принадлежало времени. Он открыл потрепанный том и взглянул на строки, знакомые с детства:

При всем при том, при всем при том,
Могу вам предсказать я:
Настанет день, когда кругом
Все люди станут братья.[7]

«О, как бы мне этого хотелось. Как часто я мечтал об этом дне! И даже если Берне прав, подойдут ли к мутантам слова простого пахаря? Лучше посмотрим, что скажет другой старый пьяница…»

Пируем в доме канувших во тьму,
И лето вновь к зениту своему
Бежит, но ведь и мы с земного ложа
Уйдем и станем новым ложем — но кому?[8]

Он перевел взгляд на Аларика. Мальчик растянулся на полу рядом с полукругом из раскрытых книг. Он что-то быстро выискивал то в одной из них, то в другой, самозабвенно листая страницы. Пустую синеву в глазах сменило непонятное голубое мерцание. Вэйн взглянул на книги: «Теория функций», «Ядерная механика», «Руководство по химии и физике», «Принципы психологии», «Термодинамика», «Ракетостроение», «Введение в биохимию»… Разве можно усвоить такой материал, перелистывая страницы и чередуя тексты разных книг? Этого не могли бы сделать даже величайшие гении в истории человечества. А какой бессмысленный набор… Он так и знал — просто Аларику нравится переворачивать страницы. Неужели мальчик действительно… слабоумный?

«Ладно, я просто устал. Наверное, лучше всего пойти в постель, — подумал он. — Завтра воскресенье. Можно устроить себе выходной и как следует выспаться».

Глава 2

В банде Ричарда Хаммера насчитывалось около пятидесяти мужчин и с десяток женщин, таких же тощих, хитрых и злых. Отряд медленно продвигался вдоль реки. Люди шепотом проклинали острые камни, которые впивались в босые ступни. Обломок луны над головой едва просвечивал сквозь облака. Вода бурлила на скользких порогах, и неверный лунный свет превращал ее в черную жидкую смолу. Холодный ветер шуршал и посвистывал в листве, как зловещий дух ночи. Где-то далеко залаяла собака, и, словно в ответ, в какой-то полумиле от них замычала одичавшая корова. Сырая и темная ночь ожидала зла и кровавой жертвы.

— Дик! Еще долго, Дик?

Хаммер обернулся на тихий оклик и хмуро взглянул на смутные фигуры шагавших за ним людей.