Екатерина Кинн - Самое Тихое Время Города

• Название: Самое Тихое Время Города
• Автор: Екатерина Кинн
• Издательство: «Издательство АЛЬФА-КНИГА»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9922-0158-1

Любой город – многослойная структура, и мы, люди, живем лишь в одном из его слоев, не зная о том, что творится в других Любой город многомерен, и измерения его могут выходить куда угодно Точно такова и Москва. Немногие из нас способны путешествовать по ее измерениям и слоям, и с чем придется столкнуться героям романа – нашим современникам Игорю, Андрею, Анастасии и Катерине – никто из них не знает.

Что за странные черные лимузины бесшумно носятся по ночному городу, вытягиваясь, словно резиновые, и проникая во все улочки и переулки? Что за башня плавно поднимается над городом? Откуда выползают красноглазые тени? Что прячет в Сухаревой башне Брюс? Кто преследует Игоря и почему девушка-призрак ищет помощи у Андрея? Зачем Катерина исследует легенды средневековой Индии? Кто такой загадочный Городовой? Что такое Та Сторона? Бывают ли крылатые коты? И что за битва грядет в Ночь Ночей?

В каких бы измерениях Москвы мы ни жили, с какими бы опасностями ни сталкивались герои романа, везде остается верным одно: есть добро и есть зло, есть любовь и есть дружба. И всегда есть выбор, за который ты сам отвечаешь. И всегда есть те, кто встанет рядом с тобой в самый тяжелый и беспросветный час…

---

Дальше шли молча. Игорь после темной воды озера чувствовал себя еще очень бодро, Анастасия тоже не жаловалась, да и понятно – ей скорее хотелось добраться до дочери. Она открыла было рот, как вдруг сзади послышалось:

– Мама?

Анастасия вздрогнула и застыла на месте.

– Мама!

– Не смей оборачиваться! – крикнул Игорь. – Не смей! Видишь – яйцо катится, это не здесь, это не она!

Сзади послышался жалобный плач:

– Мама, мамочка!

Анастасия стояла, трясясь, как осина на ветру. По щекам ее катились слезы, зубы стучали, глаза были полны безумия.

– Я… не могу! Я обернусь!

– Мама! Почему ты не хочешь посмотреть на меня?

– Я…

– А ты выйди перед нами, тогда и посмотрим! – рявкнул Игорь. – Покажись!

– Плохой дядя, – обиженно протянули сзади. – Мама! Он плохой!

– Это не Катя, – одними губами проговорила Анастасия. Сзади послышался хрустящий шорох, холодное дыхание коснулось шеи, кто-то еле слышно хихикнул.

– Вперед. Бегом, – прошептал Игорь. – Раз. Два. Три!

И они дернули бегом вверх по холму, изо всех сил, следом за золотым пятнышком. Сзади послышался обиженный визг, хохот ночной птицы, какой-то хриплый скрежет и звуки больших, мощных прыжков. Игорь бежал, таща за собой Анастасию. Та тяжело дышала, но бежала из последних сил, потому что оба знали – там, у белого камня, все кончится, там будет безопасно, там нет власти тех, кто сейчас дышал в спину, щелкал когтями и визгливо, плотоядно хихикал и верещал позади.

Анастасия буквально рухнула на огромный белый валун, припала к нему, как Кассандра к алтарю, спасаясь от ахейских мечей.

– Ничего… ничего, все уже… мы в безопасности, – рвано выдыхал Игорь.

– Кто… это… был?

Игорь перевел дух, помотал головой:

– Не знаю. И знать не хочу.

А в темноте кто-то обиженно подвывал и скулил, порой скрежеща и щелкая зубами, но не смея выйти на поляну на вершине, освещенную медовой луной и мягким светом белого теплого камня. Белого горючего камня. Золотое яичко, словно почуяв усталость людей, мягко подкатилось к камню и притаилось там. Анастасия сползла по камню в траву, еле живая от усталости. Игорь сел рядом, обняв ее за плечи.

– Тебе не холодно?

– Нет, камень теплый.

– Поешь?

– Да. Еще осталось?

Игорь раскрыл суму.

– Ой, ну ничего себе!

– Что?

– Будто и не ели. И хлеб цел, и сыр, и даже пара яблок есть.

Анастасия слабо улыбнулась:

– Сумка-самобранка. Мне бы сейчас водки – и спать.

– А я не хочу.

Анастасия уже жевала ломоть хлеба с сыром. А потом тихо свернулась, положив голову на колени Игорю, и уснула. А Игорь еще долго сидел у теплого камня и думал о том, что они видели одни сны, что Катя славная девчонка, и что маме понравилась бы такая внучка, и что надо будет посадить на старой родительской даче новые яблони и починить дом, чтобы в нем был камин, и чтобы Анастасия могла там уютно сидеть и вышивать. Или читать. Или просто смотреть в огонь. И чтобы в доме было много котов и собак, и чтобы приходили друзья… Он уснул, когда луна встала прямо над камнем.

Они оба проснулись на рассвете, в белом прозрачном тумане. Как раз когда белый седой всадник на белом коне медленно проплыл на закат, и за спиной его молочно-белое небо стало наливаться яблочно-розовым. А когда рыжий всадник в алом плаще и красной кольчуге, с горящим мечом в руке, радостный и пламенный, промчался над травами на медно-гнедом коне, из-за леса хлынули лучи юного солнца. Золотое яйцо заворочалось, словно торопило в путь. Они умылись росой из выемки в камне, попили и поели и, поклонившись бел-горюч камню, пошли дальше. Туда, где на горизонте в сероватой дымке смутно угадывалось море и откуда летел тугой соленый ветер, неся с собой еле слышные крики чаек. Туда, где бледным смутным силуэтом рисовалось огромное дерево, верхние ветви которого терялись в жемчужном утреннем небе.

– Боже, как красиво, – прошептала Анастасия. – Как же здесь прекрасно. Мне даже не хочется отсюда уходить.

– Конечно, – кивнул Игорь. – Мы ведь всегда мечтали о том, чего не бывает. О том, чтобы солнце где-то сходило на землю. О таком чистом небе и ветре. О местах, где травы не умирают и стоит вечное лето. Может, здесь где-то течет даже молочная река с кисельными берегами. Мы поместили в этот мир все самое прекрасное и несбыточное, так чего же удивляться, что тут так хорошо?

– Я видела все это во сне, – тихо прошептала Анастасия.

Сны. Да, вот что не давало покоя.

– Я видел тебя в снах. Ты искала меня…

– …но никак не могла дойти. Мне все время мешали. Иногда даже…

– …пытались убить. А я просыпался от выстрела или крика, кидался к окну, думал, что это с улицы…

– Она вся в красном.

– Она была у меня наяву. Я очень искал тебя, очень ждал. И она пришла, а я подумал – это ты. И назвал ее Эвтаназия.

– Эвтаназия… Я слышала это имя.

– Да. Я назвал этот призрак именем, и она стала существовать. Тут моя вина. Я придумал ее. И она теперь наяву.

Анастасия покачала головой:

– Все мы много в чем виноваты. И если кто-то мечтал о самом прекрасном, то кто-то мечтал и о… другом. И оно тоже где-то здесь. И Николай где-то здесь. Я знаю. Я видела.

– Это не здесь, – успокоил ее Игорь. – За красной рекой, за черным мостом, – медленно, задумчиво добавил он.

– Что?

– А?

– Ты говорил что-то о реке и мосте.

Игорь нахмурился, потом улыбнулся:

– Да я уж и забыл.

Они шли почти до полудня. Солнце поднялось в зенит и изрядно припекало. Хотелось тени.

Тропа нырнула в низинку, тенистую и сырую. Здесь было прохладно и пахло свежей водой. Жажда становилась все сильнее, и Маренина бутыль постоянно переходила из рук в руки.

– Ох ты! – вдруг воскликнул Игорь.

– Что?

– Посмотри на тропу.

На влажной земле, прямо посреди тропинки, виднелся отпечаток копыта. Размером этак с четыре Игоревых ладони.

– Это кто же такой? – шепотом проговорил Игорь, тревожно озираясь по сторонам.

Анастасия тихонько захихикала.

– Ты что?

– Там на неведомых дорожках, – давясь смехом, говорила она, – следы невиданных… козлов! Это козел!

– Это не козел. Это козлина. Козлище!

– Наверное, – уже икала Анастасия, – из копытца попил!

– Ага, из такого же.

Игорь посмотрел вокруг.

– Слушай, а в этой шуточке есть доля не шутки. Ты вон туда посмотри.

Анастасия, по-прежнему икая, посмотрела туда, где сидел на корточках, разглядывая землю, Игорь. На влажной почве виднелся четкий след сапога с гладкой подошвой. Нога была небольшая. Потом, судя по следам, человек стоял на коленях у здоровенного следа, а потом от следа отходили уже следы козьих копытец.

Оба переглянулись.

– Пошли-ка отсюда, – полушепотом сказала переставшая хихикать и икать Анастасия. – А то что-то страшно водички захотелось.

– И мне тоже. Нехорошее тут место. Давай-ка ходу…

Когда они уже выходили из лощинки, сзади послышалось сердитое хрюканье и фырканье, но ни треска, ни шагов за собой они не услышали и решили, что, наверное, тот, кто там живет, все же опасался Игоревой сабли.

Они стояли на высоком обрыве, полукругом охватывавшем широкую, чуть всхолмленную долину, выходившую к морю. Из оврага по левую руку к морю стремилась белая, как молоко, пенистая река. Справа – желтоватая, словно взбаламученная после дождей. Где-то впереди, в тонком тумане, они сливались у подножия огромного дерева, по ветвям которого, наверное, можно было добраться до самого неба. А за ним шумело море. Здесь прибой слышался как тихий вздох огромного спящего зверя.

– Ну пошли. – Игорь начал спускаться с песчаникового склона в самом пологом месте. – Тут кто-то ходил. Натоптано, – бормотал он, глядя под ноги и подстраховывая Анастасию. Та спускалась довольно умело, как бывалый турист. Золотое яичко, явно не желавшее прыгать с обрыва, лежало у нее в кармане куртки.

– Вот и спустились. – Она спрыгнула с последнего корня. Румяная, запыхавшаяся, очаровательно растрепанная. Достала из кармана золотое яичко. – Ну куда дальше?

Яичко не желало катиться никуда, хотя прямо перед ними тропка расходилась на три стороны.

– Это как понимать? – нахмурился Игорь. – Пришли уже, что ли?

– Куда пришли? – возмутилась Анастасия. – Катя-то где?

– В Лукоморье пришли. Мы так и хотели. А до Дуба и сами дойдем. Что там идти-то?

– Тогда чего мы ждем? Пошли!

Они шли целый день. Шли и шли – но дерево не становилось ближе. Они бежали – но дерево не приближалось. Наконец, сдавшись, оба сели, вернее, плюхнулись на какой-то бугорок, тяжело дыша.

– Нет, так мы не дойдем.

– Чертово яйцо, ты чего не катишься?

Яйцо лежало, застывшее и тяжелое, как литая золотая капля.

– Подожди. Да не пинай ты его!

Анастасия утихомирилась. Всхлипнула.

– Ну-ну. Мы почти у цели.

– Почти. Вот именно «почти»… Мы не туда идем.