Пол Андерсон - Аватара

• Название: Аватара
• Автор: Пол Андерсон
• Жанр: Научная Фантастика

Это одно из немногих произведений, стоящих особняком в его творчестве, не принадлежа ни к одному из многочисленных сериалов. Однако «Аватара» разделяет с другими книгами Пола Андерсона свойственный писателю взгляд на мир и общество. Как и во многих других произведениях, основной конфликт в романе — это столкновение свободы воли, поиска, мысли (и предпринимательства — для либертарианца Андерсона эти понятия связаны неразрывно) и жесткой системы, пытающейся «ради всеобщего блага» контролировать каждый человеческий шаг, направить развитие человечества в тупик вечного застоя.

Однако в «Аватаре» это не единственный конфликт. Столкновение авантюриста Дэна Бродерсена и политика-заговорщика Айры Квика, свободы и контроля, отражается, как в зеркалах, во внутренней борьбе «голотевта» (человека, способного на прямую связь с компьютером) Джоэль — борьбе чистой рассудочности и эмоций, — и Мартти Лейно — борьбе внушенных воспитанием предрассудков с той свободой, которую предлагает ему реальная жизнь.

А осью, вокруг которой наматывается плотный клубок конфликтов, становится Первый Контакт. Случайно пересекаются пути двух цивилизаций — земной и бетанской, ибо межзвездные дороги проходят через созданные загадочной цивилизацией Иных неразрушимые Т-машины, способные переносить корабли сквозь пространство и время. Но возвращение «Эмиссара», несущего на борту посланца тюленеподобных бетан, обрушивает политическую лавину. И если Айра Квик готов пойти на любые жертвы, чтобы уберечь человечество от Контакта, который искренне считает гибельным, то Бродерсен также готов рисковать, чтобы люди воспользовались уроками бетан и вышли к звездам, не ограничиваясь подарком Иных — колонией на Деметре. И тогда путь звездолета «Чинук», затерявшегося в паутине Т-машин, проходит мимо рождающихся и гаснущих звезд, через прошлое галактики и ее будущее, все дальше и дальше по следам загадочных Иных, пока в конце времен перед экипажем звездолета не открывается невероятная природа повелителей Вселенной, расы, для которой время потеряло значение. И единственным человеком, способным установить с ними полноценный контакт, становится не Джоэль Кай, воплощение чистого интеллекта, а поэтесса Кейтлин. А языком, связующим все разумные расы Вселенной, оказывается — любовь.

---

— Это лишь мелкие изменения — сделанные ради нашей аватары. Будь она другой, как бывает среди людей, вы, быть может, увидели нас чернокожими, косоглазыми или низколобыми — такими, какими нужно. Не в глубине… мы пришли сюда с Земли, просто потому, что случайно там оказались, отвечая на вызов Дэниэла.

Энгус:

— Но не будем продолжать, пока не узнаем от Кейтлин всю вашу историю глубже, чем ее могут передать слова или мысли. — Он вдруг посерьезнел и взглядом буквально распял Бродерсена. — Пойми, капитан, мы еще не поняли вас. Мы верим, что вы хотите добра, и тем не менее, вернувшись домой, вы можете принести туда погибель, открыв людям то, что, быть может, отчасти им не следует знать в годину бед. Но если мы не сможем отправить вас домой, вы доживете всю отпущенную вам жизнь в приятном месте, которое мы для вас подготовим. Но пока я считаю, что вы скорее всего отправитесь домой.

Экипаж и Бродерсен отозвались хором:

— Да, о да. Энгус:

— А теперь давайте отложим разговоры; сперва нужно понять, что именно следует обсудить. Кейтлин будет для нас сосудом открытия.

Бригит:

— Если захочет, — и обратилась к девушке, которую все еще держала в объятиях. — Дорогая, ты не испытаешь ни вреда, ни боли, кроме той, которую ты потом предпочтешь выбрать сама. У воспоминаний своя цена, но, если ты решишь, тебя освободят от них. — Она поцеловала ее в лоб. — Я предупредила тебя, и надеюсь, что ты поступишь правильно. Подумай хорошо, дитя. Подумай. Мы не станем заставлять тебя или торопить. Мы не знаем заранее, как именно отразится на тебе единство с нами. Подумай, спроси нас, посоветуйся со своими друзьями, побудь среди них, сколько тебе нужно, и не бойся сказать «нет».

Кейтлин подняла свое лицо к той, в ком видела богиню, и отвечала сквозь слезы:

— Но если я не сделаю этого, мы не сможем вернуться домой, так ведь? — Она рассмеялась, и на этот раз веселье казалось неподдельным. — К тому же передо мной сам повелитель любви.

На озабоченном лице Иного появилась улыбка, он отвечал негромко:

— Все мы любим тебя.

— Достаточно разговоров, — сказала Бригит. — Пусть теперь будет песня. — Она взяла арфу парившую в воздухе возле нее.

Потом никто не мог сказать, что в точности произошло. Наконец они последовали за Энгусом, Бригит и Кейтлин к воздушному шлюзу и среди музыки распрощались. К тому времени девушка была полностью зачарована. На прощанье она поцеловала всех, как во сне.

Оба сверкающих корабля оставили «Чинук».

Глава 45

Я была аватарой, которой выпала более странная участь, чем предвидели те, кто предоставил мне жизнь. Останься я дома, в какой-то час один из тех, кто следит за людьми, призвал бы меня. И тогда они разделили бы со мной много счастья, толику печали, многочисленные желания и недоумения, узнали мой гнев, измерили деяния, услышали зовы, несчастья, страхи, удивление, желания, обязанности, потери, быть может, даже обнаружили капельку мудрости, прибавившуюся за годы жизни. Но случай и желание привели меня к ним, обитающим у предела нашей вселенной.

Что случилось потом, я не знаю. Тело мое помнит об этом слишком немного, сохранив лишь призрак воспоминания, но и для него у меня нет слов. Остались лишь краса и величие… но можно ли спеть картину, скульптуру, положить их на музыку? Однако и они были самыми маленькими в той реальности.

Понимаешь, я не просто соединилась с Иными, мы стали единым целым. Их восприятие, интеллект, чувства, воспоминания, ощущения, облик и даже души стали моими, а я — всей душой одной среди них. Они были мною, и я была ими, и я была Иной.

На что это похоже, теперь даже не могу представить в уме, не говоря о том, чтобы облечь в слова. Век, в котором я родилась, познакомил меня со своими идеями; их я пытаюсь использовать, чтобы высказать запавшее в память из того, что узнала тогда. Не знаю, в какой мере они пригодны для такой цели; быть может, первый аватар нашей расы, обитавший на Земле тридцать тысяч лет назад, сделал бы это лучше… быть может, инстинкты животного или ощущения растений оказались бы полезнее.

Жизнь самых первых Иных началась в мире, сформировавшемся еще до образования галактики. Наверно, скудные запасы металлов ограничили скорость развития науки и техники; они продвигались вперед очень медленно и всякий раз успевали достичь гармонии, прежде чем сделать очередной шаг. Возможно, сперва они сумели приспособить себя, сому и психику, к более быстрому шагу. Наконец они отправились к только что родившимся звездам на кораблях, путешествовавших почти со скоростью света. Встречи с чуждым разумом и обмен с ним идеями давали всякий раз могучий толчок, позволивший наконец набрать силу и построить огромные транспортные машины. К этому времени Иные перестали быть единой расой; и, продвигаясь сквозь пространство и время, их исследователи обнаруживали все больше сушеств, которые, если хотели, могли присоединиться к ним.

Но в основном разумные не были готовы. Не многие вообще способны на это. Иные не пытались настаивать или втайне руководить. Только в редких случаях открывали они свое существование. Они не считали, что каждому народу суждено сделаться им подобным; они вообще не верили в судьбу. Каждый вид жизни драгоценен, всякий имеет право направляться своим собственным путем. Более того, подобное разнообразие и поставляет ту пищу, на которой может расти их собственный дух.

Но не будем звать их безразличными. Нет, обладая всем нужным знанием, интеллектом и восприимчивостью, прожив столько разделенных жизней на многих планетах, познав всю историю вселенной от огненного ее рождения до пепельной смерти, Иные познали такие глубины и высоты трагедии, которых я не могу вспомнить; мой нынешний разум один не справится с болью. Они помогали — как могли, — если безвредное воздействие направляло народ к единению. Но чаще всего просто наблюдали и скорбели.

И все же их нельзя назвать слишком печальными. Их веселье — улыбка, игривость, восторг — выходило за пределы моего понимания. Как и творческие способности. Иные усматривали в своих собственных жизнях непрерывные произведения искусства, которое должно восхищать художника и аудиторию.

Подобная идея могла возникнуть из-за того, что в их понимании рассудок или сознание многолики. Полное или частичное слияние личностей и их воли я могла бы назвать телепатией, однако скудные возможности этого слова не передают истины. Происходит оно не по волшебству. Сперва разумам нужна волна, подчиняющаяся законам физики. Похожее случается и среди нас. Иные довели форму до совершенства.

Они умеют копировать все, из чего состоит личность, на другое тело, природное или искусственное, органическое или механическое, или возьмем хотя бы Оракул. Конечно же, схему эту нельзя считать полной. Разум не является изолированным объектом. И то, что производит и поддерживает его, должно управлять им и, в свой черед, подвергаться обратному воздействию.

И все же Иные способны вести отдельное существование, в особенности для того, чтобы слиться в новом бытии. В известном смысле Иной является бессмертным, когда передает все прошлое, пережитое умирающим телом в новое, специально выращенное для этой цели, или даже более чем одному телу. Смешение разумов уже внесло свой вклад в эти личностные интегралы, объединяющие множество существ. Воспроизведенная запись в нужный момент создает впечатление некоего воскресения.

Итак, Иные не являются монадами в любой степени. Нельзя считать, что они слились в чудовищный сверхразум: подобное только притупило бы его возможности. Восприимчивость делает их текучие в своей форме личности более реальными, чем бывает среди людей. Из этого корня, быть может, и возникла их страстная привязанность к свободе.

Они не боги. В нашей галактике в любой момент времени случается много такого, чего они не способны познать или предвидеть. Однако при всем величии их сооружений и освоенных расстояний они куда лучше нас понимают, насколько более велика рядом с ними реальность со своими вечными тайнами. Обращаясь к символам более сложным, чем серпик убывающей или растущей Луны, они создают о рождении и смерти звезд миф и тоже испытывают благоговейный трепет.

Действительно, технология, циклопическая или субатомная, давно сделалась для них лишь средством достижения цели. Многое они отвергли как ненужное. И теперь добиваются более тонких целей — слишком тонких для нашего восприятия (когда ты ваяешь статую, твой пес замечает, что камень преобразился), но я попытаюсь хотя бы намекнуть.

Позволю себе сказать, что Иные занимаются исследованием и пониманием Бытия и празднуют его существование. И среди многих способов это осуществляется Бытием аватар.

Но при всей своей осторожности и тщательности, они не считают аватару нарушением законов природы. Подобный организм ни в коем случае нельзя назвать аномальным. В худшем случае он пришел в бытие вместо другого существа. Но в природе его глубоко впечатана определенная структура, невероятно тонкая, находящаяся на границе между молекулой и атомом. Она не влияет на существование организма и не наследуется. Она нужна лишь для того, чтобы существо это могло войти в Единство.