Павел Шумил - Переведи меня через майдан

• Название: Переведи меня через майдан
• Автор: Павел Шумил
• Жанр: Научная Фантастика

Новый роман Павла Шумила «Переведи меня через майдан» начинается так, как обычно заканчиваются романы-катастрофы. Действительно, страшная катастрофа, стирающая любую жизнь Волна, уже прокатилась над Галактикой, превратив некогда цветущие планеты в куски мёртвого камня. Выжили только немногочисленные и самые примитивные виды — прокариоты, низшие растения, немногие простейшие… И люди.

Cамое мрачное и жестокое произведение Павла Шумила.

---

— Хочешь — сходи с Тоби, познакомься с Лианой, — говорю я Зверьку, поясняя слова образами. — Я тебя подожду.

Нет, без меня Зверек идти не хочет. Тепло прощаемся с Тоби. Вешаю на плечо ему рацию из носимого аварийного запаса вертолета. Как с ней работать, он уже в курсе. У Фиесты на складе три тысячи таких раций, но никто о них не знал. Инерция мышления: если написано: «аварийный запас», то никто и не интересовался, что же там внутри. Триста лет хранили как зеницу ока в ожидании аварии вертолета… Теоретики, блин.

Поднимаю машину на триста метров и беру курс на технохутор Веды. Разгружать кабели придется одному. «Пусть неудачник плачет», — напевала Вулканчик. Как там дальше?

Посадил вертолет во внутреннем дворе технохутора Веды. Уже на земле развернул машину и подогнал хвостом к воротам склада. Веда наблюдала за маневрами со ступеней основного здания. Зверек, только взглянув на нее, перепугалась и забилась в уголок за спинкой моего кресла. Но, когда я остановил винт, заглушил спин-генератор и собрался выходить, выскочила из кабины первой с самым гордым, независимым и грозным видом, на который была способна. Веда улыбнулась и пошла ей навстречу.

— Вот дьявол! — чертыхнулся я, сбрасывая привязные ремни. Если женщины поцапаются, я и гроша не поставил бы на Зверька. Несмотря на.

Но обе женщины оглянулись на меня как на идиота и начали свой беззвучный разговор. Не совсем беззвучный, потому что Зверек повизгивала, взмахивала руками и гримасничала. Я успокоился, распахнул ворота склада и взвалил на плечо первую бухту кабеля.

Когда возвращался, женщины уже поладили. Даже больше — Зверек шмыгала носом, уткнувшись лицом Веде в плечо и обняв за талию. Та утешала, бросая в мою сторону хмурые взгляды. То есть, полное взаимопонимание. Мужчинам на такое полгода надо. Мужчине и женщине — ночь. А этим — три минуты. Может, телепатия? Хотя, нет. Звездочка с Вулканчиком тоже за пять минут поладили. А более непохожие характеры сыскать трудно.

Взваливаю на спину вторую бухту кабеля. Сотня килограммов с гаком. Пошатываясь, тащусь на склад. Брыся использовать на разгрузке нельзя: грузоподъемность маловата. Поломает манипуляторы, мне же чинить.

Возвращаюсь за третьей бухтой. Подруги стоят рядышком, любуются. Зверек дернулась помочь, но Веда одернула.

— Не трепыхайся. Пусть помучается. Отольются кошке мышкины слезки. А когда поумнеет, поможем.

Вслух сказала, значит для меня. Твои проблемы. Сгибаясь под тяжестью кабеля, тащусь на склад. Зверек растеряна. К психологическим играм она не привыкла.

После пятой бухты Зверек куда-то убегает в слезах, а Веда сдалась:

— Эй, железный, несгибаемый! В ангаре катеров еще один железный стоит. Автопогрузчик называется. Постой, разговор есть. Ты что с девочкой делаешь?

— Я делаю?

— Не понимаешь, да?

Все я понимаю. Все, что ты можешь мне сказать, знаю. Вулканчик как-то напевала: «Потому что никогда дитя порока не полюбит непорочное создание». Вот тебе мой ответ.

— Цитата, да? У тебя свои мысли есть? — негодует Веда.

— Показывай, где твой железный конь.

Удивительно быстро Зверек адаптировалась на хуторе. А я… Для чего могли понадобиться трубы, если ремонт предстоит делать мне? Вот-вот. Конечно, канализация. Сток забит, отстойник переполнился… Три дня, с утра до вечера по пояс в этом самом. Мы везунчики — говорил Прайс. Я — точно!

По случаю окончания работ устроил банный день, иначе даже Зверек носик морщить стала. Веда свои эмоции никогда не скрывала. Подстриг волосы и бороду, превратил душ в парилку, извел кусок мыла, порвал мочалку. Но почувствовал себя дважды родившимся и спал на настоящих белых, хрустящих простынях.

С утра начал готовить вертолет к полету. Пора искать свой дом. Я теперь не один, и у Зверька через год-два семья появится.

Веда нервно вышагивала рядом, не решаясь начать разговор.

— Говори, подруга.

— Оставь мне Зверька.

Я взглянул на девушку. Присев на корточки, она играла с травинками, строя им уморительные рожицы.

— Нет.

— Ты уже осеменил ее?

— Не твое дело!

К горлу подкатила глухая злоба. Кулаки сжались так, что побелели костяшки. Зверек бросила свои травинки и испуганно сжалась, переводя взгляд то на меня, то на Веду.

— Ты не понял, — сердито бросила Веда. — Она мне нужна.

Развернулась и ушла, захлопнув ногой дверь.

Только через минуту до меня дошло, что рядом с ней не было Кента. А это значит…

— Не уходи далеко, — зачем-то бросил я Зверьку и побежал разыскивать Веду. Нашел ее в мастерских. С Кента был снят верний кожух. Веда ногами и голосом управляла ремонтными манипуляторами.

— Низ, низ, низ, пра, пра, низ, пра. Захват! — сыпались пулеметные очереди команд. — Второй манипулятор! Лев, низ, низ, лев, лев, низ, захват!

Она была так сосредоточена, что даже не заметила, как я вошел. По щекам пролегли две мокрые дорожки.

— Сломался?

— Не мешай.

— Помочь?

— Нет. Я не хочу неприятностей.

— Очень смешно. Что у нас с больным? — бодрым голосом произнес я, склоняясь над раскрытым механизмом.

— Не подходи! Не прикасайся! Кент мой! — взвизгнула Веда. Но я ее уже не слушал. Запустив руки в механику, извлекал обломки лопнувшей тяги.

— Не смей! Не трогай, гад! Отойди! Не трогай! — Веда попыталась оттеснить меня корпусом.

— Запасной есть? — спросил я, показывая ей оборванный стерженек с муфтой на конце. Веда со всей силы толкнула меня пяткой в живот. От неожиданности я сел на пол, пребольно стукнувшись копчиком. И получил удар пяткой в челюсть. От третьего удара сумел уклониться. Веда нападала молча, яростно и сосредоточенно.

Следующий удар я перехватил, рванул ее ногу в сторону и мутантка, потеряв равновесие, рухнула на меня. Мгновенно перекатившись, я оказался сверху, прижал ее к холодным плитам пола. Под руку попала упругая, горячая грудь…

Дальнейшее произошло на автопилоте. Отчаянно извивающееся подо мной тело. Мои руки мнут ее груди. Плотно сжатые губы, не желающие отвечать моим губам. Хриплое дыхание, боль, ужас и недоумение в ее глазах… В следующую секунду ее губы раскрылись, ответили мне жадным, хищным поцелуем. Яростная борьба ног и двойной крик — победителя и жертвы. Долгие и сильные толчки моего тела, словно я хотел вбить ее в холодные металлические листы пола.

Потом мы лежали рядом на холодных плитах пола. Я ощупывал языком искусанные губы смотрел в серый потолок, презирал себя и не мог понять, как дошел до такого скотства. И что буду делать, если Веда родит мне сына без рук.

— Это не любовь, — сказал я.

— Уходи, — сказала Веда. — Здесь ты взял все, что хотел.

Я поднялся, помог встать ей и погнал ее в душ. Вымыл себя и ее. Смыл машинное масло отпечатков моих ладоней с ее щек и ребер, девственную кровь с бедер. Пока мыл, опять захотел ее тела.

Чего уж теперь? — подумал я и опять взял ее. Взял стоя, яростно и жестоко, зажав в углу душевой кабинки.

Потом я растер ее полотенцем. По ее требованию распечатал упаковку каких-то таблеток и дал ей четыре штуки. А затем вернулся в мастерскую. Веда тащилась за мной, ругала и требовала, чтоб я не прикасался к Кенту. Я пообещал посадить ее на цепь, если будет мешать и разобрал Кента по винтику. Веда забилась в угол и тихо всхлипывала, неотрывно наблюдая за мной.

Это была настоящая работа. Та, которую проклинал в космосе, и по которой так соскучились руки. Серьезных поломок не было, но механизмы изношены до предела. Все полости забиты грязью. Смазка давно загустела или смешалась с пылью. Узел за узлом я отмывал детали в керосине, изучал степень износа, рылся в стеллажах в поисках запчастей, смазывал, собирал, проверял. Так шли долгие часы. И вдруг оказалось, что все! Последний манипулятор собран и отлажен, осталось вернуть все агрегаты в корпус. Это заняло не больше двух часов. И только тут навалилась усталость.

— Вот и все, приятель, — объяснил я Кенту, прогнав базовый набор тестов. — А уж внешним видом займемся в другой раз.

Взглянул на часы. Ремонт занял тридцать пять часов. Бросил взгляд в угол, где угольками горели глаза Веды и, пошатываясь, побрел разыскивать спальню.

Утром в постели рядом со мной оказалась Веда. Похоже, это становится традицией — ложиться одному, а просыпться в компании.

— «Что ты здесь делаешь»? — спросил я мысленно.

— Любой труд должен быть оплачен, — вслух ответила она. — Ты починил Кента. Я тоже не люблю жить в долг.

— «Шлюха», — подумал я.

— Кобель, — парировала она.

В телепатии есть свои плюсы. Наше соитие было яростным и очень удачным. Веда чувствовала меня и не допустила ни одной неверной ноты.

— Образцовая шлюха. Третий раз в жизни — тебе, должно быть, было больно.

— А тебе? — усмехнулась она. Я слизнул с губы капельку крови.