Ансельм Одли - Инквизиция

• Название: Инквизиция
• Автор: Ансельм Одли
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига,
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-034468-6, 5-9713-2159-5, 5-9578-3282-0

Положение дел…

В Лепидоре Сфера потерпела поражение. Двоих уцелевших, Мидия и Сархаддона, с позором отправили обратно в Экваторию. Катан замещает выздоравливающего отца, графа Лепидора, и вместе с друзьями наслаждается бабьим летом, внезапно наступившим в конце года.

Гамилькар возвращается в Танет, позже к нему присоединится Илессель. У Гамилькара давняя вражда с Форитом, и есть новая возможность союза с Домом Кэнадрата, – этот Дом позвал на помощь Катана после отравления Элнибала.

Архипелаг по-прежнему стонет под игом Сферы, и именно туда направляют свое внимание Катан, нетерпеливая Палатина и Равенна – наследница фараона, о чем знают только они трое. Катан также должен найти древний флагманский корабль «Эон».

Сэганта и его команда продолжают разрабатывать все более хитроумные планы.

А в Селерианском Эластре, во дворце, плетет паутину интриг император…

---

И это бесспорная истина, хотя танетские шкиперы и кэмбресские адмиралы утверждают иное. Остальной мир рассматривает океан как проезжую дорогу и торговый тракт, а также обширную природную рыбную ферму, но для фетийцев океан – это нечто большее. Не бог или богиня, и не огромный живой организм, как верили полумифические эксилы, но больше* чем проезжая дорога и рыбный садок. И именно фетийцы основали Океанографическую гильдию.

– Так ты говоришь, что это флот поддерживает их могущество?

– Флот и император.

Этой темы она до сих пор избегала. В докладе не было никакого упоминания об Оросии, что меня заинтриговало. Как можно писать о коммерции в Фетии, не упоминая человека, который – хотя бы номинально – обладает большей властью, чем любой другой властитель на Аквасильве? Даже кэмбрессцы боятся открыто противоречить императору, хотя ревниво следят, чтобы не попасть даже в тень вассальной зависимости от Фетии.

– Ты оставила его напоследок.

Палатина кивнула.

– Он опаснее всех прочих, вместе взятых.

– Что он собой представляет? Как человек, я имею в виду.

– Вероятно, он самый блестящий император за всю нашу историю. Когда ты с ним говоришь, ты чувствуешь, что он всегда опережает тебя на несколько шагов. Разумеется, Оросий играет в шахматы, и он никогда не проигрывает. Но он бессердечный, холодный, безжалостный – и все прочее в том же роде. Оросий – неподходящий правитель для Фетии, потому что хочет быть абсолютным монархом, а мы ему не позволим.

– Я думал, в этом весь смысл императорской власти?

– Не нашего императора, – заявила Палатина с оттенком гордости. – В Фетии император – или императрица, у нас их было несколько – не то же самое, что например, хэйлеттский царь царей. Оросий не может казнить человека без суда или издавать указы, какие ему захочется. Фактически, – девушка помолчала, сжав кулаки, словно концентрировалась на чем-то неуловимом, – он вообще не император. Он командует флотом и руководит ассамблеей кланов. Но все законы принимают они – Оросий просто их уравновешивает. Без него кланы воевали бы все время. При нем мы воюем только время от времени. Оросий хочет большего. Он хочет править сам – и он хочет вернуть старую империю. Но поскольку большинство кланов сильно дезорганизованы, Оросий ничего не может добиться и потому обращается за помощью к Сфере.

Что было самой серьезной проблемой. Мегаломаньяк на фетийском троне – не слишком большая беда, учитывая ослабленное состояние империи, но если он действует рука об руку со Сферой, то это меняет дело.

– Отец сказал мне, что он под башмаком экзарха, и говорил что-то о его болезни.

Экзархи были властителями Сферы, которые повиновались только четырем Премьерам – а в некоторых случаях не подчинялись даже им. Экзарх Архипелага, неизменно гнусный тип, правил своими обширными духовными территориями как светской империей с тех пор, как Священный Поход оставил на Архипелаге вакуум власти. Экзарх Фетии, хоть и не столь могущественный, тоже обладал огромной властью, равной власти короля моего собственного континента Океании.

– Отчасти это так, – подтвердила Палатина. – В тринадцать лет Оросий тяжело заболел, и эта болезнь его изменила. Иногда у него бывают головные боли, от которых он теряет сознание и по несколько дней не появляется на людях. Радуйся, что ты не на его месте, иначе у тебя были бы те же проблемы.

Я не хотел, чтобы девушка напоминала мне об этом. Мы оба были кровными родственниками Оросия: Палатина была его двоюродной сестрой, а я, вероятно, двоюродным братом, хотя я еще не был уверен. И хотя я никогда не признавался в этом, эта мысль меня ужасала. Если император или Сфера когда-нибудь узнают, кто я такой, я и глазом не успею моргнуть, как снова окажусь на костре, и на этот раз поблизости не будет никаких торговых лордов, чтобы мне помочь. Оросий уже пытался убить Палатину, а она – женщина, и потому куда меньшая угроза в глазах Сферы. И что касается болезни – я мог это вспомнить, потому что сам болел в том же самом возрасте.

– Но насколько сильно на него влияние экзарха?

– По обстоятельствам. – Палатина откинулась на спинку стула, поправляя складку своей толстой зимней туники. – Когда император болен, экзарх фактически всем распоряжается, а в остальное время Оросий полагается на него, как на Первого советника. Есть еще человек по имени Заратек, который руководит секретной службой. Эти двое и Танаис – единственные люди, которым он доверяет.

Мы далеко ушли от первоначальной темы – коммерции в Фетии, – но я не возражал. Танаис обещал открыть тайну моего происхождения, когда вернется, и в основном ради этой информации я откладывал наш отъезд. Если повезет, Сфера не узнает о существовании еще одного кузена Оросия.

Одно меня озадачивало: как люди могли с самого начала потерять мой след? Я знал, что я урожденный Тар'конантур, член императорского клана, что на свет я появился в Фетии, и что по некой причине тогдашний канцлер империи похитил меня, когда мне было несколько часов от роду. Никакие поиски тогда не велись – очевидно, весь этот инцидент был как-то замят. Но зачем вообще было идти на все эти хлопоты?

– Если мы будем продавать оружие в Селерианском Эластре, империя узнает? – спросил я, резко меняя тему. По какой-то причине мне больше не хотелось говорить об императоре.

– Селерианский Эластр – очень космополитичный город, – ответила Палатина. – Там меньше людей, чем в Танете, но он расположен на более крупном острове. Очень трудно проследить, кто что делает, и если нас не будут искать…

– Танетских торговцев, продающих оружие в фетийской столице? Вряд ли мы будем заметны.

Палатина игнорировала мой сарказм. Окна слегка задребезжали под порывом ветра. Взглянув на небо, я увидел вместо сплошной серой облачности рваные тучи, несущиеся на запад, к морю. Они приобрели более темный оттенок, почти фиолетовый; стало быть, шторм. Один Рантас знает, сколько он продлится.

– Думаю, вам придется подписать соглашение с фетийским кланом. Не с одним из главных, вроде моего, а с маленьким. Откуда-нибудь с окраины, у которого мало коммерческих интересов. Лучше бы со старшим кланом, но все они слишком ненавидят танетян. Это единственное, в чем они согласны.

– Такой договор не покажется странным?

Я нацарапал несколько слов в конце ее доклада, чтобы не забыть.

– Нет, подобное уже бывало.

– Ты можешь кого-нибудь рекомендовать?

– Я могу подать тебе идею, – сказала она и поежилась, как от холода. – Но Кэнадрат будет полезнее. С тех пор как я уехала, обстоятельства могли измениться. А почему здесь так холодно?

С преувеличенным вздохом я встал и пошел к вентилю обогревателя. Зимой и во время штормов дворец отапливался горячей водой, пущенной по трубам вокруг каждой комнаты. В подвале есть печь, работающая на огненном дереве, которая нагревает эту воду; содержать ее дорого, но необходимо, учитывая морозы в середине зимы.

Открыв вентиль чуть сильнее, я вернулся на свое место. Интересно, каково жить там, где теплее? В Архипелаге и Фетии не бывает суровых зим, одним Стихиям ведомо почему. Да, здесь холоднее, и очень мало солнца. Но на Архипелаге сейчас сезон муссонов, когда каждый день идет дождь, иногда по несколько, недель кряду. Что касается меня, то любые муссоны неизмеримо предпочтительнее стужи и сугробов величиной с дом.

– Поезжай и поживи немного в Фетии, и ты увидишь, что такое цивилизованный климат, – посоветовала Палатина.

– Хочешь, чтобы я утонул под дождем?

Я встал на защиту Лепидора, несмотря на мои личные ощущения. Здесь мой дом, и хотя я острее чувствовал холод из-за своей фетийской крови, я уже привык к этому климату.

– Я думала, тебе нравится быть мокрым.

– Есть маленькая разница между плаванием в море и плаванием по улице, – парировал я.

Палатина ухмыльнулась:

– Тебе бы понравилось. Я уверена, в тебе есть что-то от тюленя – ни у кого больше нет такого пристрастия к океану.

– И ты еще утверждала, что все фетийцы связаны с морем. Берегись, не то заговоришь как танетянка.

– Я предпочитаю Танет, – ответила Палатина, снова вдруг посерьезнев. Я понял это, потому что она начала играть с карандашом, водя им вверх и вниз по краю стола. – Танет растет, он куда-то движется. Достаточно послушать речи Олтана, чтобы это увидеть. Кэнадрат – большой Дом, с надежными торговыми маршрутами и кучей денег. Они могли бы спокойно сидеть и плевать в потолок, пока денежки текут к ним рекой, а всю энергию направить на то, чтобы попасть в Совет Десяти. Вместо этого, поскольку им хватает ума заранее видеть проблему, они задумывают рискованное новое предприятие. И с Домом Барка, который они едва знают. Будь на их месте фетийцы, они бы так не поступили. Они бы прикончили своих конкурентов, всадив им нож в спину, но палец о палец не ударили бы, чтобы попробовать начать что-то новое. Фетия живет за счет прошлой славы, и никого это не волнует.