Луанн Райс - Следы на пляже

• Название: Следы на пляже
• Автор: Луанн Райс
• Издательство: ТД «Издательство Мир книги»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-486-01051-4

В далекие семидесятые три близкие подруги Эмма, Стиви и Мэделин каждое лето отдыхали на побережье Хаббард-Пойнта. Дни напролет они плавали в море, грелись под ласковыми солнечными лучами, сплетничали о мальчишках и просто приходили в ужас от того, что с началом учебного года им придется расстаться. Переступив порог взрослой жизни, они надолго потеряют друг друга. Пока ветер перемен вновь не закружит их в диком урагане страстей, переплетая судьбы, словно нити следов на песке. Куда же теперь они приведут бывших подруг? И подруг ли?

---

– Пошли – чего мы дожидаемся? – сказала она, чтобы переменить тему.

Держась за руки, все трое, наконец, вбежали в воду, не останавливаясь и не разрывая цепочки. Все вместе они ныряли в крутящиеся серебряные волны. Всплыв наверх, чтобы передохнуть, они образовали кружок, потом вытянулись на песке, болтая ногами в воде. И как всегда море загадочным образом прогнало все непрошеные чувства, все вернуло на свои места. Эмма выплюнула соленую воду, которой она набрала полный рот. Эмоции могли приходить и уходить, но это были ее лучшие подруги, и она любила их, и будет любить всегда.

– Что мы делаем сегодня вечером? – спросила Мэделин.

– Смотрим на восход луны, – ответила Стиви.

– Пойдем в кино на пляже, посмотрим, кто там будет, – предложила Эмма. – Остерегайтесь, мальчики…

– Можно это совместить, – сказала Мэдди, улыбаясь. – Луна и кино.

– Вот и я так думаю, – сказала Эмма, наблюдая, как Стиви уставилась в небо, кажется, не слыша их. Волны бились в изгиб бухты. Серп луны, сохранившийся с ночи, был неподвижен и бледен, подчеркивая совершенную синеву неба. Эмма повернулась к нему спиной, теперь она видела только сияющее синее небо, выгнувшееся над ее головой, обнимавшее весь берег и девочек на берегу.

Лето только начиналось.

Часть 1

Глава 1

Июнь, 2003

Лучшая подруга ее матери жила в голубом доме, и это было все, что знала о ней Нелл Килверт. Поэтому с той самой минуты, как они с отцом приехали на побережье на время ее летних каникул, внимание Нелл было приковано к домам голубого цвета. Когда она спросила отца, где бы это могло быть, он сказал, что с тех пор прошло так много лет и в его памяти о Хаббард-Пойнте сохранилось только то, как он влюбился в ее мать, прогуливаясь по променаду вдоль берега океана.

Пляжные девочки сейчас, пляжные девочки завтра, пляжные девочки до скончания веков…

Нелл хорошо помнила мамины рассказы о Хаббард-Пойнте, где она проводила летние месяцы своего детства. Мама рассказывала что она, тетя Мэделин и ее лучшая подруга – как же ее звали? – были самыми счастливыми, когда бегали босиком по соленой морской воде. Ее мама говорила, что где бы они ни были, куда бы их ни бросила жизнь, их всегда объединяли синие летние небеса, высокие волны и неожиданные шторма, и горячий песок побережья под их босыми ногами.

Горячий песок побережья…

Нелл очень даже ощущала сейчас этот песок, он обжигал ее непривыкшие ступни.

– Ой-ой! – вскрикнула она, подпрыгивая.

Девочка лет девяти – ее ровесница – взглянула на нее снизу:

– Вставай сюда, – сказала она, подвинувшись на своем полотенце, чтобы Нелл могла встать на него.

– Спасибо, – сказала Нелл, шагнув на краешек полотенца.

– Ты здесь живешь? – спросила девочка.

– Мы снимаем коттедж, – ответила Нелл. – мы с отцом.

– Здорово, – сказала девочка. – А как тебя зовут?

– Нелл Килверт. А тебя?

– Пегги Мак-Кейб. Я здесь живу. Круглый год.

– О! – воскликнула Нелл. Ей казалось забавным стоять на углу полотенца незнакомой рыжеволосой девочки и странным, что она живет на побережье круглый год. Потом, когда она вдруг осознала, что к ее услугам человек, знающий Хаббард-Пойнт, ее глаза расширились. – Ты знаешь здесь какие-нибудь голубые дома?

Пегги выглядела озадаченной.

– Ну, хоть этот? – сказала Нелл, показывая пальцем.

Нелл вгляделась вдаль. По краю берега росла высокая трава, благодаря которой песок не размывался волнами. Большой дом голубого цвета угнездился на низкой дюне. Нелл сразу подумала, что это пляжный клуб, но отец сказал ей, что он принадлежит одному богатому семейству. Отец говорил также, что он возведен на сваях, чтобы возвышаться над волнами в момент высшей точки прилива, и что, когда они с мамой были молодыми, они бегали за этот дом целоваться. Не это ли дом маминой подруги, спросила Нелл, немного смущаясь.

– Нет, мы не знали, чей он, – ответил отец.

– Нет, не этот, есть ведь другие голубые дома? – спросила Нелл Пегги.

– О, – произнесла Пегги, состроив забавную гримаску. – Ведьмин дом. Там живет ведьма.

– Ведьма?

Пегги кивнула и передвинулась немного на своем полосатом полотенце, приглашая Нелл присесть. Она обвела жестом весь полукруг белого песка и искрящегося залива и показала на дом, стоявший на мысу, скрытый кружевной тенью дубов и сосен.

Нелл пристально вглядывалась, прикрывая рукой глаза от солнца.

– Но этот дом кажется мне белым, – сказала она.

– Это сейчас, – ответила Пегги. – Но раньше он был голубым. Когда я была совсем маленькой. Тогда моя сестра Энни пела о нем такую песенку:

Сердце камня, синий дом, Как придешь ко мне во двор, Сделаю я колдуньей тебя…

Нелл уставилась на дом. Она была настроена скептически: лучшая подруга ее матери не могла быть ведьмой. С другой стороны, Нелл уже проверила все другие коттеджи в Хаббард-Пойнт. Вместе с отцом они проехали на велосипедах вверх и вниз по всем городским улицам. И потом она вернулась уже одна к двум голубым коттеджам и спросила у живших там людей, не помнят ли они ее маму, Эмму Килверт. Но ни в том, ни в другом не знали Эмму Килверт.

– Почему ты называешь ее ведьмой? – спросила она.

– Потому что ее никто даже ни разу не видел, – сказала Пегги. – Она живет всю зиму в Нью-Йорке, а возвращаясь весной сюда, выходит в свой двор только ночью, когда совсем темно. Она разговаривает с совами. Она пишет детские книжки о разных птицах. Как сумасшедшие в фильмах. Люди, которые не знают, какая она странная, приходили увидеть ее, но она даже не ответила из-за двери! И каждое утро, перед восходом солнца, она ходит вдоль линии прибоя, смотрит на куликов и ищет свое бриллиантовое кольцо.

– Она потеряла бриллиантовое кольцо? – спросила Нелл.

– Да. Она разведенная. Она вышла замуж очень давно, У нее нет детей, хотя она и пишет детские книжки. Она собирает обручальные кольца и носит их на всех пальцах. Но, когда она купалась в шторм, она потеряла самое большое и хочет его найти. Оно стоит кучу денег. Она может наложить проклятие на человека, который перекрестится! И на детей, если они лезут в ее двор. Они читают ее книжки, а она их выгоняет. Все можно узнать по особому знаку, который у нее на лестнице…

Нелл нахмурилась, крепко обхватив колени и сжавшись. Ей не нравилось описание этой женщины. Может быть, и не стоит встречаться с ней?.. Но потом она подумала о своем отце и его новой подруге, Франческе, вспомнила мягкую голубизну маминых глаз с нежными лучиками в каждом углу и о словах, которые она проговорила, рассказывая о своей лучшей подруге:

Пляжные девочки сейчас, пляжные девочки завтра, пляжные девочки до скончания веков… – и Нелл почувствовала тоску в душе.

При воспоминании об этой присказке стало еще хуже, тоска увеличилась, и это сделало горе Нелл от потери матери таким сильным, что она подумала, что оно может раздавить ее прямо здесь, на берегу. И она уставилась на дом на вершине холма, обхватив колени еще крепче.

Может ли лучшая подруга матери быть писательницей, да еще и ведьмой? Ничто не казалось невозможным. В самом деле, по сравнению с другими вещами, происходившими в жизни Нелл, это было не слишком устрашающим или ужасным. Она поблагодарила Пегги за информацию, а сама решила найти какой-нибудь способ добраться до Дома-на-холме, бывшего-раньше-голубым.

Что до теннисных кортов Хаббард-Пойнта, то здесь не теряли времени с тех пор, как Джек Килверт был ребенком. В его воспоминаниях это было растрескавшееся щебеночно-асфальтовое покрытие, а береговые марши доходили до песчаной автомобильной стоянки, которую во время шторма заливало водой. Теперь же корты были покрыты зеленью, аккуратно разлинованы, прикатаны и содержались в исправности, и народ записывался в клубы.

– Тридцать – ноль! – крикнула Франческа с той стороны сетки.

Джек внимательно наблюдал, как она готовится к удару. Ее медово-каштановые волосы сдерживала широкая белая бандана, подчеркивавшая их яркий цвет. Гибкая, как лоза, ее фигура напоминала песочные часы, ноги у нее были очень длинные и быстрые, и, несмотря на то, что Джек пытался сосредоточиться на игре, он не успевал заметить, как она останавливалась для удара. Двое мужчин, куривших сигары и тащивших шезлонги и купальные принадлежности, прервали свой маршрут вдоль Фелпс-роуд, чтобы поглазеть на игру. Или на ее ноги.

Она подала мяч, он отразил удар, она подбежала к сетке, раскинув руки как бы для объятия.

– Ты выиграл – это нечестно, – сказала она, протягивая ему губы в поцелуе.

– Ты же не думаешь, что я собираюсь прыгать через сетку? – спросил он.

– Нельзя все время действовать по правилам. Может быть, я очень торопилась прижаться к твоему большому жаркому телу – ты об этом не подумал?

Джек улыбнулся, когда она поцеловала его. В его руках она казалась такой тонкой и сильной. Но были воспоминания, существовавшие только в его собственном внутреннем мире: как он обнимал Эмму двадцать пять лет назад почти на том же месте. Франческа была вылитым портретом его жены, когда та была молодой. Джек подумал о своем возрасте, и на сердце стало тяжело.