Александр Алтунин - На службе Отечеству

• Название: На службе Отечеству
• Автор: Александр Алтунин
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Сержант Александр Иванович Заточный за подвиг на плацдарме был удостоен ордена Ленина. К сожалению, награда пришла, когда отважного бойца в живых уже не было.

Бой за Лесные Халупы продолжался несколько часов кряду. Иные усадьбы, дворы, дома по два-три раза переходили из рук в руки. Фашисты упорно не хотели уступать населенный пункт. Не раз о результатах боя справлялся штаб полка, да и дивизии. И тем не менее подразделения продвигались медленно или вообще лежали в ожидании, когда артиллеристы уничтожат фашистские пулеметные расчеты. Но не успевали подчиненные Горшкова уничтожить одну огневую точку, как рядом с нею возникала другая. И так почти до самого рассвета. Десять - пятнадцать метров вперед - полчаса-час на месте. И все время - наивысший накал огня.

Какие только попытки не предпринимались, чтобы выполнить задачу! В одних местах фашисты уступали, в других даже на метр не удавалось продвинуться. Но мы настойчиво искали слабые места в обороне противника, стараясь разогнуть фланги дуги. Напряженный бой не стихал.

Исход борьбы за Лесные Халупы решил выход группы бойцов во главе с капитаном Бухариным в тыл противника. Старший лейтенант Ковалев нащупал слабо защищенный участок в обороне фашистов. По всей вероятности, это был стык между его подразделениями. То ли немцы в спешке не успели его прикрыть огнем и инженерными сооружениями, то ли перебросили отсюда пулеметы. Как мы убедились, гитлеровцы оборудовали на этом направлении лишь несколько огневых точек. Бухарин - человек инициативный, решил воспользоваться случаем. Отобрал группу добровольцев из 5-й роты, приданных нам пулеметчиков и истребителей танков старшего лейтенанта Николая Шабанова, с моего согласия зашел в спину обороняющимся гитлеровцам и устроил такой, как он после выразился, тарарам, что фрицы в панике начали бросать дворы, огневые позиции минометов и пулеметов в садах и на выгоне деревни. Когда же противник попытался оказать новую помощь гарнизону из колонии Цишицы, то наткнулся на организованную оборону и вынужден был отойти с потерями для себя.

Пока мы очищали от немцев последние усадьбы, устанавливали локтевую связь с продвинувшимися также вперед соседями, Бухарин сумел не только удержать рубеж, но и организовать систему огня. Фашисты попробовали атаковать, но вынуждены были отойти.

За инициативу, проявленную в ходе боя за Лесные Халупы, стойкость, мужество и дерзость при отражении атак немецко-фашистских захватчиков на западном берегу Вислы капитан Бухарин был награжден орденом Богдана Хмельницкого III степени.

После ночного боя и оставления Лесных Халуп немцы почувствовали себя неуверенно. Эту неуверенность выдавал бессистемный, бесцельный артиллерийско-минометный огонь с их стороны.

В один из таких обстрелов на НП батальона раздался звонок. Меня срочно просили прибыть в 5-ю роту. На вопрос о причине вызова телефонист ответил что-то невразумительное и еще раз виноватым голосом произнес:

- Товарищ капитан, командир роты просит. Сам он не может подойти к телефону.

- Ранен?

- Да как вам сказать...

Боец о чем-то умалчивал.

Положив трубку, я снял со стены автомат, кивнул ординарцу. Уже на выходе с НП обернулся к капитану Бухарину:

- К Ковалеву, Николай Яковлевич.

- Что там произошло?

- Не знаю. Просит меня - и срочно.

- Мудрствует он, Ковалев. Утром с миной немецкой все возился, мол, нельзя ли ее приспособить, а мина-то незнакомого образца. Пока я его не отругал и не заставил заниматься обороной. Теперь, наверное, что-либо еще придумал, теоретик. Посмотри, готова ли у него схема огня.

- Ладно, разберусь.

* * *

Дворами, садами и огородами мы пробрались к околице населенного пункта. Здесь начиналась извилистая траншея с ходами сообщения к запасным пулеметным площадкам и огневым позициям для расчетов противотанковых ружей. Пригибаясь, двинулись по ней.

- Осторожнее, товарищ капитан, - послышался чей-то басок. - Тут фриц простреливает.

Оглянувшись, увидел невысокого пожилого бойца, с малой саперной лопатой в руках.

- Напарника моего с полчаса как срезал. Только что отправили в санроту.

Подбежал сержант.

- Мошка!

- Я, товарищ капитан, сержант Мошка.

- Как тут у вас?

- Нормально, дооборудуем позицию. - Сержант посмотрел на меня и в раздумье продолжил: - Что-то там у ротного случилось. Вроде снарядом накрыло!

- Когда? Где?

- Минут пятнадцать - двадцать назад. Сказывают, нашего командира роты оглушило, а вот старшего лейтенанта Чугунова срезало начисто. - Сержант Мошка посмотрел назад и кивнул в сторону полуразрушенного строения: - Вон в том сараюшке они находились. Там сейчас санинструктор и взводные.

Я кинулся туда.

В небольшом деревянном сарайчике, приютившемся на краю вошедшего в пору зрелости сада, санинструктор бинтовал старшину Мефодия Горобца. Рядом валялись опрокинутые котелки с макаронами, банки консервов, фляга со вспоротым наискось чехлом, из-под которого виднелись рваные края белого металла. В углу, взявшись обеими руками за голову, сидел, постанывая, старший лейтенант Ковалев. При моем появлении он повел мутными глазами, попытался встать, но тут же, сморщившись от боли, опустился на плащ-палатку.

- Сиди, сиди. Что у вас тут случилось?

- Собрались было ротные покушать, - пояснил мне кто-то из медиков. - А тут фашистская самоходка выползла и начала садить по нашему переднему краю. Ну и снарядом, значит, их накрыло. Ковалева контузило, а Чугунова...

- Так... Где Чугунов?

- Вынесли только что. Скончался. С противоположной степы сарая положили. Где ему теперь быть? Ковалева в медсанбат эвакуировать будем.

- Лейтенант Рубан говорит - не надо, - сказал санинструктор роты. Дать ему отдохнуть, и придет в себя.

Обогнули сарай. У стены, накрытый плащ-накидкой, из-под которой виднелись запыленные хромовые сапоги со сбитыми каблуками, лежал старший лейтенант Чугунов. Откинул полу плащ-накидки. Скуластое, с раскосыми, восточными глазами лицо было спокойно: ни тревог, ни печали, словно шел и прилег отдохнуть.

Я смотрел на Чугунова, и как-то не верилось, что он мертв. На фронте привыкаешь к смертям. Они неизбежны и часты. Но если с человеком живешь бок о бок не одну неделю, не один месяц в шквале боев, то как-то свыкаешься с мыслью, что с ним ничего не может случиться.

Было нехорошо, неспокойно. Подошел заместитель по политической части лейтенант Елагин, тяжело вздохнул и глухим голосом спросил:

- Чугунов из Башкирии у нас?

- Да, оттуда. Жена там у него, Анна Андреевна. Нужно написать ей, упредить сухую казенную бумагу. Хоть как-то смягчить боль утраты... Как-никак вместе не одну сотню километров отмахали, в полную меру черпнули и хорошего, и плохого.

- Многим нынче придется писать, многим, - вновь вздохнул Елагин.

...В бою за Лесные Халупы смертью храбрых погибли лейтенант Иван Исаев, младший лейтенант Карп Варивода, многие солдаты и сержанты. Горько стало от невозвратных потерь. Пройдут годы, уйдут в небытие их сверстники, родные и близкие, и, как туман, развеется память о каждом из них. Останется лишь общее, имя которому - подвиг. По ведь у каждого из них была своя жизнь. И каждый многое мог бы еще сделать на своем пути.

Раненых отправили на левый берег. С ними тоже нелегко было расставаться. Фронтовая жизнь, большие и малые бои сроднили нас и побратали на всю оставшуюся жизнь.

- Нелегко нам досталась эта деревня, - вывел меня из задумчивости голос капитана Бухарина.

Николай Яковлевич тоже прибыл сюда.

- У Ковалева все взводные вышли из строя, - доложил он. - Сержантов назначил командовать взводами. В четвертой Одегов с Чалаганидзе остались.

- Знаю, Николай Яковлевич. Ты вот лучше скажи мне, как могли мы допустить, что ротные командиры сошлись вместе на переднем крае?

- Да я их предупреждал, Александр Терентьевич. С радости, что наконец взяли Халупы, собрались. Ну а тут старшина с обедом. Вот и решили...

- Они-то могли решить, а мы где с тобой и замполитом были? Как могли упустить?

- Понимаю тебя, но что поделаешь. Виноваты. - И после небольшой паузы: - Нужно думать о живых.

- И я к тому говорю. Предупредить еще раз людей: вместе не собираться! Следить за этим и требовать от всех выполнения приказа.

6-ю роту приказал принять старшему лейтенанту Серпухину. Вместе с ним обошел участок обороны роты. Он проходил по краю заросшего кустарником неглубокого овражка, который хотя и выдавался несколько вперед, но давал возможность скрытого сосредоточения и подхода.

- Николай Павлович выбирал?

- Так точно, товарищ капитан, он, Чугунов, - ответил Петр Федорович Серпухин.

- Удачно выбрал. Теперь доводи тут за него. Взвод передай своему помощнику. Сержант у тебя толковый. Только проинструктируй его.

- Слушаюсь! - ответил Серпухин. - Передать и проинструктировать помкомвзвода.

- Держи связь с Пономаревым и пулеметчиками, И ни шагу назад, слышишь меня, Серпухин!