Павел Белов - За нами Москва

• Название: За нами Москва
• Автор: Павел Белов
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1963

Аннотация издательства: 13 декабря 1941 года всю нашу страну облетела радостная весть о поражении немецко-фашистских войск на подступах к Москве. Это была первая крупная победа Советской Армии, оказавшая большое влияние на дальнейший ход Великой Отечественной войны. Весь советский народ приветствовал и поздравлял славных защитников Москвы. Газеты печатали портреты отличившихся полководцев. Среди них был и генерал П. А. Белов. В своих воспоминаниях П. А. Белов рассказывает о тех героических днях. 2-й кавалерийский корпус, которым он командовал, с боями отступал под натиском гитлеровских войск на Украине, а потом был переброшен под Москву. Здесь ему было присвоено почетное наименование 1-го гвардейского кавалерийского корпуса. Гвардейцы стойко защищали подступы к столице. Автор рисует подвиг народа, поднявшегося на священную борьбу против фашистских оккупантов. В этой книге впервые освещается рейд конно-механизированной группы под командованием генерала Белова в тыл врага. Пять месяцев она в тесном взаимодействии с партизанами Смоленщины удерживала обширную территорию, отвлекала на себя крупные силы противника и наносила ему чувствительные удары.

---

Теперь задача состояла в том, чтобы обмануть гитлеровцев еще раз, отвлечь их главные силы от действительных маршрутов нашего движения. Я дал командирам соединений приказание прорываться через шоссе западнее Шуи, чтобы потом сосредоточиться между населенными пунктами Снопоть и Киров. Одновременно мы подготовили ложный приказ, в котором перечислялись все наши соединения (номера их противник знал), в том числе партизаны и те силы, которые уже пробились через шоссе. Каждое из соединений получило свою «задачу». Указана была и ось предстоящего движения, проходившая якобы по лесам около Рославля, то есть значительно западнее истинной. Тем самым мы хотели внушить противнику, будто наша группа в полном составе уходит в район Рославля и южнее, в Брянские леса, где действовало много партизанских отрядов. Тогда гитлеровцы бросили бы туда свои войска, а это облегчило бы прорыв наших частей через Варшавское шоссе.

Приказ был составлен по всей форме. Я, А. В. Щелаковский и начальник штаба Вашурин скрепили его своими подписями. «Доставку» его противнику мы поручили подполковнику Кононенко.

На опушке леса окопалось наше прикрытие - кавалерийский полк 2-й гвардейской дивизии, насчитывавший около двухсот человек. Расстояние между позициями фашистов и нашего полка было в среднем около пятисот метров. По «ничьей» земле тянулась проселочная дорога, на ней Кононенко и разыграл инсценировку.

Из леса выскочили два всадника, «не знавшие», что находятся на «ничьей» земле. Наше прикрытие сразу открыло сильный огонь по немцам. Гитлеровцы ответили тем же. Головной всадник пришпорил коня, галопом помчался к лесу и скрылся среди деревьев. Второй кавалерист бросился за ним, но лошадь его, убитая пулей нашего снайпера, рухнула на землю. Кавалерист притворился тяжелораненым. К нему подбежали красноармейцы и под огнем врага «спасли» своего товарища - утащили в укрытие.

На лошади, убитой на «ничьей» земле, было хорошее седло, а в переметной сумке лежал планшет с ложным приказом. Несколько раз красноармейцы нашего прикрытия делали вид, что пытаются добраться до валявшейся на дороге лошади, но отползали назад, как только немцы усиливали огонь.

Вечером гитлеровцы пошли в наступление. Наш кавалерийский полк отступил в глубь леса. Замаскировавшиеся на опушке наблюдатели рассказывали, как немцы сгрудились возле лошади, сняли седло и утащили в укрытие. Впоследствии по ряду признаков я понял, что немцы воспользовались приказом. Нам удалось обмануть неприятеля.

Управление корпуса с дивизионами связи и разведывательным выступило в путь еще засветло. Двигались в общем направлении на запад по азимуту. Ночью попали в мелкий, заболоченный лес. Сотни людей растянулись цепочкой один за другим. Вода доходила иногда до колен. Особенно трудно было коноводам, которые вели лошадей в хвосте колонны. Лишь утром выбрались мы на сухое место. Измученные, мокрые люди валились на землю, чтобы хоть немного поспать. Но отдохнуть нам не удалось. Вскоре послышалась стрельба, появились пехота и танки противника. Двинулись дальше, теперь уже по сухому и редкому лесу. Можно было ехать верхом, и поэтому мы быстро оторвались от гитлеровцев.

18 июня мы приблизились к Десне. Форсировать реку удалось без особых затруднений: Десна тут неширока, а крупных сил противника поблизости не оказалось. Только коноводы с лошадьми застряли в болоте, а когда подошли к реке, их нагнал противник. Коноводы не решились переправляться с лошадьми из-за слишком быстрого течения. А немцы нажимали. Коноводы оставили лошадей в лесу, а сами, перейдя реку по бревнам, пешком догнали наш отряд.

Я узнал об этом, когда мы отошли от Десны километров на десять. Возвращаться уже не имело смысла. Хотел строго наказать виновных, и только убедительные доводы А. В. Щелаковского удержали меня от этого.

Оставшись без лошадей, мы двигались вдвое медленней, чем я намечал, и оторваться от преследовавшей нас гитлеровской пехоты было теперь гораздо труднее.

В пути к нам присоединялись бойцы, отставшие от своих частей. Наш штабной отряд насчитывал около 550 человек. Такой большой группе трудно было незаметно проходить мимо гарнизонов противника, ускользать от преследовавших нас вражеских войск. Поэтому за Десной я разделил отряд и создал из него два эскадрона. В первый вошли командиры штаба, работники политотдела, бойцы комендантского эскадрона, разведывательного дивизиона и радисты с двумя радиостанциями. Всего более 200 человек. Командование эскадроном я взял на себя, а военкомом стал бригадный комиссар Щелаковский. Во второй эскадрон влились остальные бойцы и командиры.

За Десной мы повернули на юг, к Варшавскому шоссе. Днем 19 июня мой эскадрон остановился на отдых в кустарнике, километрах в 15-20 от большого села Екимовичи. Было пасмурно и холодно. Люди спали, прижавшись друг к другу. Я обдумывал дальнейший маршрут. Потом послал разведку осмотреть место, где предстояло пересечь Варшавское шоссе. До него было километров десять, и я рассчитывал, что разведчики успеют вернуться до наступления темноты. Разведка ушла, но не возвратилась. Опасаясь, что она наскочила на засаду, я принял решение пересечь шоссе в другом месте, ближе к нашему биваку. Правда, по ту сторону шоссе новый маршрут совпал бы с тем, который был указан в ложном приказе, оказавшемся в руках немцев. Но другого выхода у нас не было, пришлось идти на риск.

Перед выступлением с бивака я предупредил всех, что засады противника, выставленные вдоль шоссе, могут обнаружить нас с помощью осветительных ракет, и приказал при появлении ракет ложиться на землю и ждать команды. Действительно, вдали, в трех - четырех километрах от нас, взлетали порой ракеты, и каждый раз все бойцы и командиры мгновенно скрывались в траве. Это замедляло движение, и я потребовал, чтобы ложились только тогда, когда ракеты вспыхнут не далее полукилометра.

Двигаясь точно по азимуту, мы подошли к шоссе как раз там, где было намечено. Посланные вперед командиры обследовали шоссе и прилегающую местность. Немцев не оказалось, только на мосту маячили часовой с подчаском. Некоторые предлагали захватить часовых и вырезать полевой кабель на шестах, тянувшийся параллельно шоссе. Я не разрешил. Это ничего нам не дало бы и могло навести противника на наш след.

Соблюдая тишину, бойцы и командиры повзводно перебегали через шоссе. Все обошлось благополучно. Не раздалось ни единого выстрела.

Варшавское шоссе, так памятное нам по многим боям, осталось позади.

Эскадрон форсированным маршем двинулся на юг. Надо было затемно добраться до леса, обозначенного на картах, и укрыться в нем. Когда стало светать, разведчики обнаружили на росистой траве свежие следы крупного отряда: гитлеровцы прошли как раз по тому маршруту, который был указан в нашем ложном приказе.

Утро 20 июня застало нас в 15 километрах от шоссе, там, где должен быть лес. Но леса не оказалось: он весь был вырублен, остались только пни да редкие кустики, которые не могли укрыть нас от вражеской авиации. К счастью, небо было затянуто плотной пеленой низких облаков, и гитлеровские самолеты пока не появлялись.

После тридцатикилометрового перехода люди нуждались в отдыхе. Я разрешил остановиться и замаскироваться среди кустарника и в траве. Но через несколько минут разведчики сообщили мне, что в деревушке, в полукилометре от нас, разместилась прибывшая немецкая часть. Вероятно, она была из тех войск, которые гитлеровское командование бросило по маршруту, указанному в ложном приказе, чтобы «отрезать» нашу группу от лесов близ Рославля. Для главных сил нашей группы это выгодно, но штабной эскадрон оказался в незавидном положении. Мы попали в места, густо насыщенные войсками противника. Вместо отдыха двинулись дальше на юг, выслав усиленные дозоры. Пройдя еще километров пятнадцать, добрались наконец до большого леса, стоявшего на болоте.

Люди были совершенно измучены: уже две недели шли, отдыхая только урывками, одежда несколько суток не просыхала от дождей и росы. Обувь у некоторых бойцов развалилась, почти все натерли ноги, набили мозоли. А тут еще голод: продукты кончились, а достать их негде - деревни вокруг заняты противником.

Я разрешил бойцам развести костры, но только из сухих веток, чтобы дым не привлек внимание немецкой авиации. Люди обогрелись у огня, просушили одежду и крепко заснули на кочках.

Отдохнув несколько часов, эскадрон снова выступил в путь, торопясь в район действий 3-й партизанской дивизии, где было назначено место сбора всех частей группы.

Впереди двигались разведчики во главе с подполковником Кононенко. И вот на узкой лесной дороге они увидели людей в немецкой форме. Было их человек тридцать. Кононенко сразу определил, что это не немцы. Форма на них сидела кое-как, оружие разнообразное. Увидев наших, люди не схватились за винтовки. Улыбаясь и размахивая руками, они бросились к нашим разведчикам.