Александр Прозоров - Люди меча

• Название: Люди меча
• Автор: Александр Прозоров
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-93699-055-0

Война за прибалтийские земли набирает силу. Вспомнили и про группу ролевиков, захвативших ливонский замок. Передали им денег, для чего убедили Костю Росина оставить свою мануфактуру и отправиться в поход. И попросили занять ещё один замок, помочь русским войскам.

Ну, захватили. А что делать дальше? Долго ломали головы ребята, и придумали!

---

— Какие вы все-таки счастливые, смертные… Столько ощущений, столько наслаждений и радости.

— Как хорошо с тобой, — негромко признала Инга. — Как хорошо, что ты есть… Ты знаешь, я всю Жизнь мечтала о принце… Но вот никак не ожидала, что он окажется демоном.

— Я тоже никогда не думал, что моей наложницей окажется повелительница духов, — улыбнулся мужчина.

— Ты лжешь, демон, — приподнялась на локте девушка. — Ты сам подарил мне это кольцо. Наверное, ты всегда поступаешь так с девушками?

— Я всего лишь подарил тебе кольцо, — закрыл глаза мужчина. — Кто же знал, что из этого получится? Клянусь, за последние пятьдесят тысяч лет я впервые встретил подобную тебе, певунья.

— Ты живешь пятьдесят тысяч лет? — девушка перевернулась на живот, подгребла под грудь песка, Выходить из воды она явно не собиралась.

— Существую… — ответил ее кавалер. — Воплощаться удавалось всего раз двести, может, чуть больше. Совсем не часто.

— И надолго ты здесь? На этот раз?

— Я же говорил. Мы заключили договор с вызвавшим меня епископом. Два года я служу ему, два года я владею его телом. Потом снова служу и снова владею. Это тело мое еще на полгода, после чего я опять становлюсь рабом.

— Я люблю тебя, демон, — неожиданно призналась Инга.

— Меня или тело?

— Дурак ты, хоть и демон, — она обиженно ткнулась лицом в воду.

— Мне легче.

— Что? — соизволила вынырнуть девушка.

— Ты нравишься мне вся, — повернул к ней лицо мужчина, — и душой и телом.

— Просто нравлюсь?

— Не знаю… Мне нравится слышать твой голос, нравится созерцать тебя, говорить с тобой, овладевать тебя и просто прикасаться к твоему телу. Мне очень хочется, чтобы ты всегда была рядом.

— Это следует воспринимать как признание?

— Да.

— Но я так не хочу! — Инга уселась на песок, поджав под себя ноги. — Ты должен встать передо мной на колени, сказать, что любишь меня больше всего на свете и жить без меня не можешь. И осыпать цветами.

— Почему не могу жить? — удивился мужчина. — Вполне могу. Просто не хочется.

— Правда? — не сдержала довольной улыбки девушка.

— Разве я тебя когда-нибудь обманывал?

— Не знаю… — она провела ладонью по его груди, животу. — Получается, через полгода мне снова придется уйти?

— Иначе епископ сожжет тебя на костре. Помнишь, что он собирался с тобой сделать?

— Да уж, — зябко передернула плечами Инга. — Интересно, а что подданные думают, когда вы в теле меняетесь? Вы ведь оба по-разному правите?

— А ничего не думают, — мужчина тоже перевернулся на живот, и положил голову на скрещенные руки. — Не дело смертных мыслить о правителях. К тому же, ни одного приказа моего епископ не отменял. Он меня эти два года постоянно гонял купеческие тайны узнавать. Потом кредиты давал или отказывал, ставки менял, товар покупал. Четыре бочонка серебра, прежде чем тело покинуть, в подвале замка закопал. Податями да оброком такого ему за всю жизнь не собрать. Вот сервами больше и не интересуется.

Демон был прав. Последние годы оказались для Дерптского епископства золотым веком. Шах-Али, частым гребнем прошедший по прибалтийским землям, собирая добычу, словно не заметил существования Дерптского епископства. То ли Господь внял молитвам правителя здешних церковных владений, то ли демон смог достаточно ловко выполнить приказ господина епископа — но по дорогам и весям татары рассыпались, только пересеча реку Педью, словно сочли земли епископства русскими и прошли по ним без грабежей. А после набега во всей Ливонии хлеб, рыба, мясо, лес, ткани и прочие товары после этого изрядно поднялись в цене, принеся здешним сервам и ремесленникам хороший доход.

Но больше всех нажился сам дерптский епископ. Нажился настолько, что не стал отменять никаких из введенных в честь выздоровления московского царя послаблений, и даже летописцы псковские и ливонские отметили в своих трудах, что в священнике словно проснулся предприимчивый купец. И хотя правитель западного берега Чудского озера по-прежнему вынашивал замыслы нападения на Русь и даже засылал в сопредельные земли своих лазутчиков, но сил у него явно не хватало и последние годы ужасы войны не касались окрестных мест.

— Думаю, нам пора, — мужчина поднялся, с тоской посмотрел на свои вымокшие одежды. — Инга, как ты могла? Что я теперь надену?

— Повесь на кусты и иди ко мне, — девушка, перекатившись с боку на бок, ушла на глубину больше, чем по колено и, раскинув руки, заколыхалась на поверхности. — За полчаса ничего не изменится, а тряпье все высохнет. Жара-то какая!

— Мы не успеем, Инга. У нас сегодня служба в Пале.

— Служба? — девушка опустила ноги на дно, поднялась во весь рост. — С чего это тебя так беспокоят службы христианскому богу, демон?

— Мне нравится слушать твой голос, — мужчина, развесив штаны и сорочку на гибких ветвях орешника, повернулся к ней. — Это истинное чудо, с которым и вовсе нечего сравнить.

— Так в чем же дело? — Инга набрала полную грудь воздуха, вскинула лицо к небу:

Солнце свет, ярким светом,
Над Москвою и вокруг.
Почему же, люди летом,
Отправляются на юг…

Мощные голос гулко отразился от поверхности воды, заставил всколыхнуться листву деревьев, выпугнул в небо стаи птиц, а на озерный простор — несколько утиных выводков, таившихся в камышах. Хотя, конечно, это были не те звуки, которые возникают под высокими сводами каменных соборов, заставляя испуганно креститься неверующих и благоговейно замирать истинных христиан. К тому же Инга почти сразу смолкла, раскинула в стороны руки и упала на спину:

— Господи боже, ну и жара…

Однако полноватый старец, сидевший в дубовом кресле в большом полутемном зале, вряд ли согласился бы с этим утверждением певицы, хотя королевский замок Стокгольма находился от Чудского озера совсем рядом — всего лишь через море, и над ним тоже расстилалось чистое небо и ярко светило солнце.

Увы, солнечные лучи уже не могли согреть кровь Густава Вазы, который собирался отметить в следующем году шестидесятый год, прожитый им на этом свете и тридцать второй, как он твердо восседает на шведском престоле.

Не могла согреть его и соболья шуба, подаренная восемнадцать лет назад новгородским наместником, в которую кутался король, глядя через высокое окно на серые морские волны. Временами он проваливался в полудрему, в которой перед его глазами катились все те же волны — серые, играющие яркими солнечными бликами и иногда хвастающиеся белыми барашками на гребнях. И когда Густав открывал глаза, он даже не замечал, что перешел к яви из царства снов.

— Ваше величество, ваше величество! Война! — дверь в залу растворилась и внутрь ворвался паренек лет восемнадцати, с длинными русыми кудрями, рассыпанными по плечам, одетый только в тонкие суконные чулки и брасьер: бархатную короткую свободную курточку с маленькой оборкой у пояса, с короткими рукавами из отдельных лент, скрепленных выше локтя. Из-под рукавов брасьера выступали рукава рубашки, перехваченные в нескольких местах голубыми атласными лентами. На ногах пажа красовались туфли с высоко загнутыми носками. — Ваше величество, война! Русские напали на наши суда возле Хакса!

— Что ты кричишь, Улаф? — вздрогнув в кресле, недовольно повернул голову король. — Какая война?

— Русские напали на наши суда возле островов Хакса, — подбежал к правителю паренек. — Они разбили часть кораблей, а остальных отогнали за острова. Это война!

— Война, война, — закряхтел, ворочаясь в своем кресле старик. — У нас вот уже сорок четыре года с русскими никаких войн не бывало. А если точнее, то и все двести, потому как договор по Ореховскому миру по сей день в силе остается. Откуда война, коли у нас никаких споров больше двух веков не случалось? Ну, говори: какие суда, чьи, откуда и куда плыли? Сколько людей перебили, сколько купцов?

— Там купцов не побили, — несколько смутился паж. — То из Оула корабли, они ставни рыбные проверяли.

— Ага, вот как, — кивнул король, возвращаясь к созерцанию морских просторов. — Тогда так и говори: потопили не корабли, а несколько рыбацких лодок. И не напали русские, а потопили лодки, подравшись на море из-за мест лова, удобных для ставней рыболовных. Война, война! То у нас каждый год то тут, то там между рыбаками и промысловиками драки. То тюленей не поделят, то лосося. Мне что, из-за каждого болвана войну начинать? А то и вовсе вместе ловят, а потом от податей увиливают, друг на друга кивая. Много потопло-то людишек?

— То в письме не указано…

— Стало быть, ни единого, — подвел итог король. — А сколько лодок попортили?

— Три.

— Вот олухи!

— Неужели вы, ваше величество, так все это русским и простите, никак ответно не покарав?