Иннокентий Анненский - Меланиппа-философ

• Название: Меланиппа-философ
• Автор: Иннокентий Анненский
• Жанр: Драматургия
• ISBN: 5-87604-083-5

Один из крупнейших русских поэтов рубежа веков Иннокентий Анненский — еще и замечательный драматург и переводчик античных трагедий. Оставаясь в стороне от бурных споров и дискуссий, он, тем не менее, убежденно отстаивает свое представление о природе и назначении драматического действа. Читатель не только получит подлинное наслаждение, следуя за прихотливыми изгибами мысли поэта и интерпретатора-эрудита в одном лице, но и пополнит свои знания об античной драме и древнегреческом театре.

---

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

Эол (за сценой)

О, боги!..

Корифей

Подруги… Тише… Стон мне из дворца
Почудился…

Эол (за сценой)

О, мой отец… О, царь…

Корифей

Отца зовет… Иль Геллена словам
Разгневанным он внемлет?

(Прислушивается.)

Нет, там плачут.
Иль с Гелленом неладно? Я рабынь
Стенания… я вопли различаю…
Произнести мне страшно это слово,
Но кажется, что жизнь угасла там.

Из чертога, из средних дверей выходит Эол в трауре, обритый, с небольшой траурной свитой, за ним несколько гостей и рабов.

Эол

О Пелия приветливые гости,
Вы, граждане, вы, верные рабы!
Понизьте голоса… Волос в печали
Терзайте пряди… потому что Геллен,
Великий Геллен умер, и его
На смертное уж положили ложе.

Обрядовая сцена плача.

Корифей

Печаль твою делю я, властелин…
Но если скорбь Эолу позволяет
Нам передать, как царь почил, горит
Твоих речей мое послушать сердце.

Эол

Без муки он почил. И не успел
Плаща ему я на лицо набросить
В минуту расставанья с жизнью, девы,
Как ветерок, в морщинах лицевых
Последнее прошло усилье жизни
И сделалось как мраморным лицо.

Корифей

Ты говорил в то время с ним, владыка?

Эол

Про наш позор — о, лучше б никогда
Мне не рождать ее — ему смущенно
Я говорил… Вдруг вижу, что с ланит
Сбежала кровь у старца… «Посейдон»,
Он прошептал с усильем… Не расслышал,
Что бледные еще шептали губы,
Но кажется, что было то «прости»,
И не «прости» разлуки, а любовью
К виновному звучащее «прости».
Просил ли сам прощенья он, не знаю,
И у кого… Иль завещал простить,
Он медленно склоняться начал, точно
Хотел он сесть… На ложе мы его
Перенесли поспешно… Там он умер.
Увы! Кого б ни завещал простить
Эолу он; сходя в могилу, — это
Напрасный был завет… Давно рабам
Я отпустил их вины… А над тою,
Кого назвать я не хочу, чтоб вам
Не оскорбить ушей девичьих, гостьи,
Творится суд не мой… Эол — один,
Двух жен имел… Шесть сыновей и шесть
Он дочерей родил на зависть вышним,
А кто придет ему глаза закрыть?
О, Аполлон!.. Игрушкою твоей
Я сделался? Или твоих не понял
Священных слов Эол? Но о каких
Ты говорил мне внуках, славе царской?

Корифей

Прости мне, царь! Последние слова
Великого когда бы фессалийцам
Ты передать велел… Не смертным мужем,
Кронидом был почивший царь рожден…
Прощение — завет его священный…

Эол

О, это было бы уж поздно… Там
Клубится пыль. Гонца я различаю.
Не знаю как, но дело решено.

ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Те же и Вестник, угрюмый старик, жаркий, запыленный (слева).

Время послеполуденное, ближе к закату.

Вестник

Царь, да хранит тебя с небес бессмертный
Твой дед и бог… Что вижу я? Хитон
Растерзан твой, и волосы обриты…
Иль ранее кто был здесь, не пойму.

Эол

О, вестник зол… Ты более, чем думал,
Сказал, гонец… Постой… Ее сожгли?
Покончили с детьми?.. Скорей, не медли…

Вестник (неторопливо)

Не знаю, как сказать тебе: явленных
На луг снесли: пускай, мол, ищет их
Кто их рождал… А мать их ослепили.
Восклицания среди окружающих.
И, кажется, от непосильных мук
В ней помутился разум…

Корифей

Ужас, ужас!

Эол

Ты все сказал?

Вестник

Чего ж еще, Эол?
Иль, может быть, ты ждал конца другого
Я ни при чем. Меж судий не сидел
И ваших дел позорных я не ведал.
Вот погоди: еще накажет бог
Обидчиков девицы, и престол
От божьего суда им не защита.

Эол (помолчав)

Награды дать тебе я не могу
За эту весть — отраднее бывают…
В чертог иди к своим занятьям, раб,
И царские оставь царям печали.

Вестник уходит налево в дверь.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ

Без Вестника.

Хор

О, горе! О, сын
Кронида блаженный, в сребристых
Сединах почил ты… О, лучше б,
Владыка, вослед за твоими
Мои молодые, о Геллен,
Закрылись и светлые вежды,
Не так, как царевны кровавой
Печатью сожженные веки,
А сном благодатным и тихим,
Как лебедя песня, как утра
Осеннего бледное солнце,
Так тихо закрылись, о Геллен…
Чтоб этой семьи разоренной
Чертога пустого и муки,
Снедающей сердце, и жизни
В Магнесии, пышной когда-то
Эоловой славой, не видеть.

Корифей

Но вот они… О, вот они… владыка,
Собрать теперь все силы должен ты.
То, что сейчас увидишь ты, ужасно.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ

С той же стороны, откуда приходил последний вестник, среди нескольких вооруженных и толпы фессалийцев идет Меланиппа, ослепленная, в узах. За ней, плача и робко причитая, идет Старая кормилица.

Mеланиппа

Я слышу дым жаровен… Это наш
Старинный дом… Или к жилью другому
Вы привели меня? Как затаились,
Однако, вы, о судьи… Иль со мной
Вас больше нет? А мой отец, тот муж,
Который так когда-то назывался?..
Иль голоса и царь уже не смеет
Возвысить около слепой, чтобы она
. . . . . . . . .
Проклятьями его не осыпала?
О, если есть живые люди здесь,
Скажите мне, слыхали ль вы, чтоб ноги
Иль руки у кого, когда отпилят
От тела их, болели? Отчего ж
Мои глаза так чешутся? Ведь их
Уж нет… Кровавый этот студень, верно,
Растоптан уж давно… Мои глаза!
О, солнце… О, цветы… О, сны… О, дети.

Корифей

Несчастная царевна… Голос мой
Ты, может быть, узнаешь… Я подруга,
Я сверстница твоя… О, горький вид!

Меланиппа

Я узнаю!.. Вас с Пелия послала
За мной сюда Хирона дочь… Ведь так?

Корифей

Страдания ей разум помутили.

Меланиппа

Я, кажется, напутала. Мои,
Действительно, ко тьме еще не могут
Привыкнуть ни шаги, ни мысли, девы…

Корифей

Я, может быть, могла бы чем-нибудь
Страдания смягчить твои, царевна…

Меланиппа

Смягчить мои страдания? Иль труп
Ты вылечить возьмешься? Или глаз
Ты лишнею владеешь парой, дева?
Могу я сесть, о судьи, или нет?..
Истома мне колени подломила.
Вы, может быть, ослабить этот узел
Позволите мне, судьи? О рабыни,
Эола розе тесно… Тесно розе…
О, мой отец заплатит вам. Жалеть
Он ничего своей не будет Арне
И тем, кто верно, девы, ей служил.

Эол

Освободить ее, и пусть садится.

Меланиппу развязывают. Кормилица, плача, обнимает и поддерживает ее.

Меланиппа (поворачивает голову к Эолу)

Державный мой отец… Осмелюсь я…
«Ни слова, дочь моя, ни слова больше».
О, господи… А сыновья мои?..
Скажи, Эол… Куда ж ты дел малюток?
За этими несчастными глазами
О детях я забыла… Что за мать
Презренная!

Эол

О, боги!.. Точно, разум
Ее померк, как свет ее очей…
Скажите ей, что Геллен умер, девы!

Меланиппа

Как? Умер мой отец? Но он сейчас
Со мною здесь беседовал… Иль демон
То был, завистник славы Эолидов?
А тот старик, который все грозил
И жечь детей хотел, он тоже умер?

Корифей

Царевна Меланиппа, твой отец
Не умирал… На славу нам живет он,
А это дед твой, Геллен, старец белый,
В блаженное жилище перешел.
Пред смертию его уста шептали
«Прости ее» царю… Но суд тебя
Приговорил уж раньше и глаза
Кровавою тебе прижег печатью…

Меланиппа

Печатью, да… О, боги… Как мне больно…
Два глаза у меня, и было два
У Меланиппы сына… Где они?
Где? где они? О, сжальтесь… Принесите
Ко мне детей… В груди моей волною
Горячею теснится молоко…
Последняя волчица… крыса… в яме
Детенышей выводит, и кормить
Отцы и боги ей не запрещают…
Отдай детей, старик, мне… Иль скажи,
Что их убил… Да и меня прирезать
Вели зараз… чтоб не порочить род.

Эол

О, боги… Луч сознания верните
Ее душе… Мне кажется, что ум
И у меня мутиться начинает.

(Справившись с собою, с усиленной суровостью.)

О женщина… Я дочерью тебя
И девою назвать уже не смею…
Твоих детей не резали, не жгли,
А в стадо их на то же место судий
Решением вернули… Если их,
Как говоришь ты, бог родил, чего ж ты
Волнуешься?.. Он должен их спасти,
А смертному и рабскому, быть может,
Отродью нет спасенья, и не надо…
Осуждена в темницу ты, но здесь
Ты кончишь дни, не в узах, на свободе,
Благословлять ты Геллена должна.

Меланиппа

О царь, прости безумный ропот сердца;
Рассудок мой немного просветлел,
И если бы не эти боли… О!..
Как будто гвоздь тот раскаленный… мира
Последний луч для Арны… там в мозгу
Осколок свой оставил… Сжалься, вышний,
Ты разума мне мукой не гаси…
Державный царь, я лгала… Я не знаю,
То Посейдон ли был… Коль ты бесов
С детьми смешал, или возможно деве
Обманщика от бога отличить?
О, если б был то бог, ужели ж эти
Он выносить заставил бы меня,
Свою жену, не муки — поношенья…
Я покорюсь судьбе моей… Но тенью
Я Геллена, касаяся колен
Твоих, о царь, смиренно умоляю:
Вели своим ты пастырям, Эол,
Не отдавать детей моих зубастым
Зверям, отец… Ах, виновата, царь…
И трупы их, когда умрут, позволь мне
Самой убрать, и вымыть, и одеть,
Холодные их лобызая лица.

ИСХОД