Джон Маккормак - Друг стад (Айболит из Алабамы)

• Название: Друг стад (Айболит из Алабамы)
• Автор: Джон Маккормак
• Жанр: Домашние животные
• ISBN: 5-9668-0011-1

Роман Джона Маккормака представляет собою остроумно и живо написанные воспоминания сельского ветеринара, обосновавшегося вместе с семьей в штате Алабама, графство Чокто: в литературных кругах этого автора называют «Американский Хэрриот». Первые годы практики начинающего «звериного доктора» на патриархальном американском Юге изобилуют забавными ситуациями, каждая из которых оборачивается для героя уроком терпимости, снисходительности и любви к «братьям нашим меньшим». Роман, несомненно, украсил бы любую серию книг о животных.

Книга также издавалась в 2006 г. издательством "Софион" под названием "Айболит из Алабамы. Героические будни сельского ветеринара".

---

Но вот операция завершилась, Броську перенесли в клетку, и толпа быстро рассеялась. Кое-кто из зрителей слонялся по парковочной площадке, надо думать, обсуждая хирургические подробности последних полутора часов.

— А ты видел, как доктор узлы на кетгуте серебряными щипчиками завязывал? — возможно, говорил один из них. К этой фразе я уже привык; в сходной ситуации она звучала всякий раз.

Похоже, что большинство людей считают, будто в хирургическом кабинете медицинского центра Западной Алабамы происходит нечто магическое, так что их всегда неудержимо тянет заглянуть в дверь с надписью «Посторонним вход воспрещен», где на столе лежит пациент под анестезией, а одетые в халаты доктора и сестры суетятся над ним с «серебряными щипчиками» и прочими невиданными инструментами. В обычном госпитале простому смертному такое зрелище заказано, зато посмотреть операцию на животном шансов куда больше, — надо лишь оказаться в клинике в нужное время, когда ветеринару требуется помощь. Наверное, возможность понаблюдать за работой ветеринара-хирурга удовлетворяет эту внутреннюю потребность.

Позже в течение дня меня вызвали на одну из ферм, и я бросился к пикапу. Божественный аромат, наполняющий кабину, напомнил мне о том, что мое барбекю в клубе «Раддер Хилл» так и осталось нетронутым. На сиденье стояли две огромные тарелки, сверху накрытые фольгой. Даже не заглядывая внутрь, я знал: какая-то добрая душа, заметив, что пообедать толком мне не удалось, приготовила эти порции для нас с Джан. Этот немудреный жест, за который оставшйся безымянным даритель даже слов благодарности не ждал, красноречивее слов говорил: «Спасибо вам большое за то, что вы делаете для нас и наших животных. Мы вас любим и ценим!»

Когда вечером часов в десять я заехал к Броське, пес был вполне бодр и даже попил водички. На следующее утро он поел немного собачьего корма, попил еще, и, похоже, уже позабыл о том, что совсем недавно перенес серьезную хирургическую операцию. Неделю спустя он вернулся домой, к любящей семье; хотя за оленями стал бегать вновь только два месяца спустя, в самом конце сезона. Карни Сэм Дженкинс, великий провидец, как всегда, оказался прав. Разумеется, Карни уверял, что пес стал бы охотиться двумя неделями раньше, если бы я только вливал ему по два наперстка знаменитой в графстве Чокто «белой молнии».

23

Был канун Рождества, и дело близилось к вечеру. Год назад в январе я дал себе зарок: следующий раз планировать покупку рождественских подарков более разумно и упорядоченно, и никогда, никогда больше не откладывать этого дела до последнего момента. Нет, я вовсе не собирался сравняться с Джан по части организованности, — Джан начинала составлять планы на праздники и закупать подарки на следующий же день после предыдущего Рождества. Но я думал, может, в начале декабря мне и удастся в какой-нибудь денек поспокойнее урвать пару часов, чтобы по-быстрому пробежаться по магазинам. Однако декабрь выдался напряженный, на фермы к заболевшим животным меня вызывали чаще обычного, плюс прибавьте к этому плановую работу со стадами, тестирование скота на бруцеллез, да и с мелкими животными возни было — хоть отбавляй, возможно, из-за школьных каникул. Карни Сэм некогда объяснил мне, что здоровье собак, кошек, хомячков и прочих домашних любимцев становится вопросом первостепенной важности, когда дети не в школе. Вот почему такое количество вызовов приходится на выходные, на каникулы и на дни снежных заносов. Так что я снова откладывал и откладывал этот кошмарный поход за покупками — пока не стало слишком поздно. А теперь я пребывал в панике — как оно обычно и бывает в последнюю минуту.

— Ну, и что мне, ради всего святого, купить для Джан в этом году? спрашивал я себя, нервно роясь в разнообразных предметах женского белья и затейливых блузках. Гладкая, шелковистая ткань модной дамской одежды, — ну ни дать ни взять вареная окра! — казалась ужасно непривычной на ощупь, тем паче для моих-то грубых, мозолистых рук!

Я знал, что Джан предпочитает в качестве подарка что-нибудь очень личное, а, скажем, не какой-нибудь бытовой прибор или «волшебное» приспособление для кухни. Она всегда радовалась новому миксеру, набору острых ножей или солонке и перечнице в форме маленьких голштинских коровок, однако судя по тонким намекам и подсказкам в течение всего года Джан куда больше оценила бы новую ночную рубашку из дамского бутика.

В том, что касается покупки женской одежды, я оказываюсь перед лицом двойной проблемы. Во-первых, встает вопрос размера и модели. Я уже пытался занести размеры Джан в свой ежедневник, но в силу неведомой причины расшифровать свой же собственный почерк мне потом не удавалось, или же поверх этих цифр я записывал новую информацию, скажем: «в следующий визит завезти Джо Уорду лекарство от глистов» или «кастрировать жеребца к югу от Нанафалии, имени хозяина не помню, справиться в лавке Комптона». Обычно я просто-напросто спрашиваю у продавщицы, какая модель, по ее мнению, понравилась бы Джан, а потом уточняю размер. В таком случае, если цвет, размер и стиль «подкачают», я всегда могу переложить вину на чужие плечи. Вот вам еще одно преимущество жизни в провинциальном городке.

Вторая проблема — это «фактор конфуза». Мне всегда страшно неловко обсуждать подробности дамского гардероба, особенно если собеседница не приходится мне женой.

— Хорошо, а какой размер свитера она носит? — обычно начинает продавщица. И выглядит всегда так, словно только-только сошла со страницы эксклюзивного журнала дамских мод.

— Э-э-э… в точности не скажу. Наверное, «M» или вроде того, сбивчиво бормочу я.

— Примерно как у меня? — выпаливает она, подбоченивается и разворачивается в профиль, кокетливо наклонив голову.

— Нет, э-э-э, на размер-другой больше; кроме того, она предпочитает… э-э-э… не такие облегающие. — К этому моменту я уже сквозь землю готов провалиться и мечтаю поскорее укрыться в безопасном пикапе. Покупатели оглядываются на меня и хихикают; я горестно переминаюсь с ноги на ногу, полыхая румянцем. Вот почему куда проще просто-напросто купить вафельницу.

Магазинчик принадлежал Мэри-Джо Дженкинс и потому носил вполне уместное название «Мэри-Джо». И по праву считался дамским; именно здесь обслуживали прекрасную половину человечества. Продавщицами там работали Кейт и Лоуис, а также и сама Мэри-Джо, и все трое были одержимыми «собачницами». Собственно говоря, эта причина еще больше умножала мое нежелание заглядывать в магазин. Стоило мне переступить порог, неразлучное трио, едва опознав знакомые черты, атаковало меня в прямом смысле этого слова и сей же миг пускалось в нудные и многословные, частично перекликающиеся рассуждения о «подвигах» своих ненаглядных четвероногих любимцев. Когда я пытался, сосредоточившись на одной из дам, выдавить из себя осмысленный ответ, остальные лишь пододвигались ближе и начинали говорить громче.

Самые щекотливые темы здесь обсуждались «открытым текстом». Например, непрекращающийся понос у Ветрика, или отвратительные, изматывающие ночные вылазки Герцога к этой скверной соседской дворняге, или, скажем, вечная проблема с Пушком, взявшим в привычку елозить по полу на заду из-за закупорки анальных желез.

— Ах, доктор Джон, я ведь Пушка только на той неделе в клинику возила, — ворковала Лоуис, — а он опять за свое! И ведь до сих пор на меня злится за тот ваш укольчик! — Этот клубок белой шерсти, именуемый пекинесом, и я не то чтобы ладили, несмотря на то, что песика то и дело привозили ко мне в клинику с самыми разнообразными жалобами. Впридачу к хронической закупорке анальных желез, он страдал от инфекции в левом глазу: однажды в воскресенье пекинесик сцепился с немецкой овчаркой, и в драке у него вывалилось глазное яблоко. В считанные минуты мы вернули глаз на место, однако роговица оказалась неизлечимо повреждена. Для того, чтобы поддерживать глаз в более-менее нормальном состоянии, приходилось закапывать в него три раза в день. Ко всему этому следовало прибавить аллергический дерматит, бронхит, скверные зубы, неприятный запах из пасти, и впридачу бедняга храпел во сне. Лоуис часто жаловалась, что громкий храп и зловонное дыхание мешают ей спать, однако мои советы насчет операции гортани и лечения зубов по-прежнему игнорировались.

Каждый Божий день Пушок сопровождал Лоуис в дамский магазин. По большей части он сидел в витрине, подремывая среди манекенов и наблюдая за покупателями, спешащими туда-сюда по тротуару. Устав от любопытных взглядов, он уходил поспать в притулившуюся у кассы корзинку, — из тех, что продаются в супермаркете. Иногда, будучи в угнетенном и повышенно мизантропическом состоянии духа, он удалялся вглубь магазина и прятался в первой примерочной.

Приподняв двумя пальцами шелковую, в оборочках, красную ночную рубашку, я внимательно ее разглядывал, — как вдруг ногу мою чуть выше правой пятки пронзила резкая, острая, мучительная боль.