Валерий Смирнов - Операция «Гиппократ»

• Название: Операция «Гиппократ»
• Автор: Валерий Смирнов
• Жанр: Юмористическая проза

Действие криминального романа «Операция „Гиппократ“» происходит в наши дни, насыщенные такими событиями прозы жизни, рядом с которыми бледнеют многие даже самые «закрученные» детективы. Многие, но только не эта очередная книга В. Смирнова, тематически продолжающая его успевший полюбиться читателям «одесский цикл».

Как и предыдущие произведения автора, «Операция „Гиппократ“» написана на том самом языке, который звучал испокон веков на одесских улицах. О чем же повествует книга? Да всё о том же! Мы искренне завидуем читателю, которому предстоит встреча с новым романом одного из самых популярных писателей нашей страны.

---

Кроме всего этого, на макушку Майки свалилось счастье заботиться за требования врачей вовсе не из скорпионовского отделения, больных по натуре и прочие хозяйские дела, от чего ее голова делалась квадратной, а мешки над глазами стали увеличиваться, словно доктор Майка засовывала свои сбережения именно в такие сейфы.

До чести Пилипчук, она не скулила, как стоило ожидать с-под хрупкой женщины. На плечи Майки упало огромное хозяйство: от спортивного клуба до санатория «Синие зори» со всеми вытекающими проблемами, будоражившими докторшу с раннего утра до поздней ночи. Только сейчас Майка стала догадываться, какой, без понтов, объем работы взвалил на себя Моргунов, и удивилась, как это Славка выдерживал сильное напряжение, ни разу не выйдя из себя с помощью хотя бы пистолетных выстрелов?

Скоро Майка поняла: приходит то время, когда эти самые выстрелы не проканают элементарным снятием стресса, и врубилась – нужно подлечиться, как завещал Гиппократ. А потому выписала сама себе сильное лекарство, после которого, как учит народная медицина, любая женщина чувствует себя гораздо лучше. Пилипчук выдернула трех медбратов из женского отделения и потребовала от них доказать, на что способны эти жеребцы. Они обязаны стараться изо всех сил на благо «Гиппократа», нехай даже под видом взятки исполняющей обязанности главврача.

На следующее утро Майка приступила к работе с утроенной энергией без помощи белой колдуньи Анны. Встревоженный Скорпион оторвал ее от жмени важных дел, сильно переживая, как три его лучших сотрудника делают на себе вид парализованных, лишь бы не заниматься своими непосредственными медицинскими обязанностями.

Пока Майка воспитывала Скорпиона клятвами Гиппократа и другими словами, поднимающими докторов на благо страдающих, Капон спокойно сидел в квартирке Сони, не переживая, что это уютное счастье пролетело мимо рук шести кандидатов в опекуны мадам Левицкой, фраера резко перестали здесь бегать, когда вместо сильно смахивающей на пожилую мумию бабаньки им открывал дверь мордоворотистый Сучок. Бывший лучший друг всех собак города замечал опекунам, не успевшим оформить все необходимые для счастья старушки бумаги: он есть единоутробный внук владелицы квартиры.

Опекуны резко скрипели зубами, услышав за такую приятную новость, как появление внука на жилплощади, которую они расценивали в мечтах личной собственностью. Сучок сходу добавлял радости, визжа им в морды: он здесь прописан, а бабушка так вообще вымерла, и по этому трагическому поводу все пошли вон из его хаты. Посетители шатались вниз по лестнице, мысленно желая внуку поскорее добраться до его бабаньки, но при этом даже не пытались оформить опекунство над Сучком.

Кабинет хаты белой колдуньи был нашпигован видеотехникой до такой степени, что сенсею Капону показалось – он находится в специально оборудованной комнате «Синих зорь». Сидящий рядом с Капоном старичок в бабочке полюбопытствовал: что имеет ему сказать Спорщик после просмотра видеокассет?

– Напрасно ждешь комплиментов, Гиря, – ровным голосом заметил сенсей. – Это твоя работа. И если ты думаешь, что в те поганые времена, когда я пасся у троллейбусах, кричал водиле «Спасибо за титанический труд!» перед тем, как слинять – так глубоко ошибаешься. Или думаешь, я сейчас выпаду в осадок от твоих понтов? Тоже еще событие! Жору Помпиду ты делал, по идее, гораздо интереснее.

– Да, – мечтательно протянул Гиря. – Это был такой Помпиду, весь в медалях с ног до головы. Боже ж ты ж мой, они в своем Париже не имели такого Помпиду, а, Капон?

– Да, что было – то сплыло. Вместе с теми бабками, – не изменил каменного выражения под бровями сенсей Вонг. – Давай сюда живьем нашего Эдю.

– Закрой шнифт, Капон, – не попросил, а чуть ли не скомандовал старичок, – и не открывай его до моей команды. Можешь крепче держаться за стул двумя клешнями, иначе имеешь шанс побывать на полу.

– Еще чего, – по губам Капона скользнула презрительная улыбка, но тем не менее он закрыл настоящий глаз, – я при виде первого секретаря горкома в обморок не грохался. И вообще, что за понты, Гиря? Во мне живет дух великого Дуа, который завещал всех посылать к е… к евойному монастырю Чуй, чтоб он пропал вместе с этими кимонятами и астропсихами.

Несмотря на этих речей, великий мастер Вонг открыл свой видевший многое глаз только после команды Гири. Капон не собирался падать с кресла, потому как давно знал за Гиревые способности, но тем не менее он чуть было не изменил выражение лица. Посреди кабинета стоял мэр Одессы, доказывая гостеприимным видом – ему все дела до лампочки при отключенной электроэнергии, лишь бы иметь радость повстречаться с Капоном.

– Чего ты лыбишься? – сходу выдал критическое замечание Капон. – Мэр должен изображать из себя серьезнее больного накануне хирургического свидания. Врубился?

Сидевший рядом Гиря недовольно покачал головой.

– Слушай, Капон, – нагловато обратился до сенсея Вонга мэр. – На тебя напал склероз. Ты чего мне баки втираешь? Я три дня смотрел кассеты с документальными кино. Гурвиц всю дорогу улыбается, даже когда ему говорят гадостные штуки или чистую правду, хрен его разберет. Так что я добрал образа, и качай права в сторону Гири.

– До Гири замечаний бывает с трудом, – отрезал сенсей, – ему всё одно делать из тебя мэра или губернатора…

– Боже ж ты ж мой, шесть часов на грим ушло, – поднял палец Гиря и нервно поправил бабочку.

– Вот именно, – на всякий случай не стал оспаривать заслуг Гири Капон, тем более, что оплата гримера была вовсе не почасовой. – Гире один хрен, он может делать из говна пулю или с меня президента Помпиду, и хрен кто отличит с трех метров копии от оригиналов. Если, конечно, в меня, президента, не палить той самой пулей… Зато ты должен делать из себя мэра. Потому держись гораздо серьезнее, Пурген. Как соответствует твоему костюму.

– Он улыбается! – стоял на своем Пурген.

– Это он народу улыбается, – отрезал Капон. – А чего ему лыбиться на того дешевого Тарана? Кто тебе такой этот Таран? Голый ноль в пустом месте. Ты ему просто делаешь одолжение по просьбе кореша, и не больше этого. Нехай Таран вспотеет, фалуя тебя, но ты до конца должен быть неприступным, строгим и справедливым. И только, когда Таран будет готов расстегнуться за любых условий, тогда ты сделаешь ему вид одолжений… Короче, что я тебе рассказываю, как ты должен раскрутить эту заграничную интервенцию. Слушай сюда… Или принимай моих слов и работай, или иди до Гурвица и улыбайся на пару с ним. Пускай он тебе платит. За такие бабки, Пурген, ты бы мог меньше пердеть своих возражений…

– Хорошо, – неожиданно легко согласился с критиком Вонгом Пурген. – За твои бабки ты таки да прав. Если надо, я могу сделать на морде хоть вид за полчаса до расстрела. Вот так тебе сойдет?

По мышцам лица Пургена прокатилась волна, и он замастырил на себе такое выражение, словно устраивал миру огромное одолжение своим появлением на свет.

– Вот так значительно хорошо, – поддержал действия Пургена доктор Вонг. – Костюмчик тоже один в один. Только, Гиря, теперь у меня вопросы до тебе. Гурвиц в телевизоре гораздо его объемистее. И ростом Пурген на мэра не тянет.

– Всего, Боже ж ты ж мой, десять сантиметров, – заметил Гиря.

– Ты что, их обоих измерял? – полюбопытствовал доктор Вонг.

– Капон, я же не лезу до тебя в душу дурными вопросами, – отрезал гример, нервно поправив бабочку, – если я говорю – десять сантиметров, значит отвечаю за свои речи. А вес мы нагоним. Знаешь, сколько Пурген жрет калорий вместе с салом на ночь? Эти бы калории раздать малоимущим… Боже ж ты ж мой, они бы все распухали прямо-таки на глазах.

– Они и так пухнут, – отмахнулся Капон. – На кой мне твои малоимущие, у меня своей плесени хватает. Моя забота за мэра, а не за других. Допустим, ты разожрешь Пургена до нужной толщины – время пока есть. А как быть с недостающими до мэра сантиметрами? Может, его в растяжку отдать, или ты хочешь, чтобы Пурген швендял в туфлях на платформе толщиной с железнодорожную?

– Если бы я знал, что надо столько жрать, хрен бы согласился на двадцать пять тысяч, – вмешался в разговор Пурген. – Мне ваши калории через уши лезут.

– Ты бы лучше еще подрос вместе с зажиреть, – буркнул Капон. – Врубись, Гиря, Таран, наверняка видел Гурвица хотя бы на фотографии или в телевизоре. Что за времена? Кто раньше видел тех мэров, какие они из себя? Зато сейчас этот Гурвиц торчит в телевизоре не реже самого меня. Правда, я иногда там бываю с Анькой или Жаном. Так мэр тоже никогда не лезет до кино один. Это погано, потому что никто не отгадает какой рост у человека, если вокруг его нет других. Зато мэр прямо-таки нам пакостит своим ростом, не считая комплекции. Зачем за него голосовали? Лучше бы мэром стал Костусев – он меньших размеров. Не то, что Гурвиц.

– Считай, Пурген уже с ним на одном уровне, – неожиданно улыбнулся Гиря. – Что надо, чтобы Пурген стал выше? Надо, чтобы его окружение стало ниже. Если нетрудно, организуй, чтобы все эти телохранители-заместители были меньших ростов.