Святослав Задерий - Дети равновесия

• Название: Дети равновесия
• Автор: Святослав Задерий
• Издательство: Издательство Сергея Козлова
• Жанр: Биографии и Мемуары

Алиса, Саш-Баш и др.

---

Это была забавная история. Короче, Саша и Настя были на Новом году в Москве, я сейчас не скажу — где именно, но на каком-то достаточно приличном фуршете. Так как Настя училась на театрального критика, была завязана с театром, она достала маски чертей настоящие театральные маски, достаточно эффектные. Потом приехал Костя, были Света, Настя, и мы пошли на Арбат. Надели маски, — и пошли по нему. И тут я понял, что на самом деле — чертям в Москве можно все. Расцветающие улыбки прохожих… хотя, согласитесь, ситуация странная. Мы прошли метров сто, и тут к нам подбегает парень в кожаной куртке, бритый наголо, с гоголевским носом — типичный панк московский. Он — к Косте: "Ты че, Кинчев, что ли?". А мы с Башлачевым шли в масках, Костя — без. ОН говорит: «Да». "Во, — говорит, — класс". Вытащил из кармана цепь такую, обвязал вокруг шеи, дал Косте другой конец в руки — пошли. говорит, вместе. И девушки с нами — очень красивые, с распущенными длинными волосами. Такой экипаж — очень эффектный.

Прошли пол-Арбата — решили взять вина. Мы — два черта, да Костя с этим парнем на поводке. Звали его Цикладол — кличка такая. Дошли до винного магазина, Цикладол говорит: щас возьму вина. Там, мол, сухое есть. Зашел — и выходит: очередь, говорит, страшная. А было дело после праздников, страждущих много. Дайте, говорит, масочку одну. Пошел в магазин в маске. Люди страждущие, увидев своего приятеля, душой растаяли — ну, черт пришел вино покупать, как ему не уступить очередь? И в кассе пробил без очереди, и у прилавка без очереди получил, хотя магазин был — битком.

Вышли оттуда, зашли в ближайшую парадную, взяли по бутылочке, стали пить. Вдруг открывается квартира, выходит женщина и начала на нас страшно ругаться: Вот ходют тут всякие! Там, туда-сюда, алкоголики проклятые, ну и так далее. Ну, мы обернулись, и Башлачев ей: "Тетенька, вы нас не узнаете? Мы ваши аборты!" Без слов захлопнула дверь и больше не появлялась.

Дальше мы выяснили, что, оказывается, чертям можно и в метро бесплатно ездить, и так далее. Лишний раз убедился, — что такое Москва. Которая не верит слезам, — зато чертям верит.

Пешком, с легким сердцем, выхожу на большую дорогу,

я здоров и свободен, весь мир предо мною,

Эта длинная бурая тропа ведет меня туда, куда я хочу.

Отныне я не требую счастья, я сам свое счастье,

Отныне я больше не хнычу, ничего не оставляю на завтра

и ни в чем не знаю нужды.

Болезни, попреки, придирки и книги оставлены дома,

Сильный и радостный, я шагаю по большой дороге вперед.

Земля, — разве этого мало?

Мне не нужно, чтобы звезды спустились хоть чуточку ниже,

я знаю, им и там хорошо, где сейчас,

я знаю, их довольно для тех, кто и сам из звездных миров…

УОЛТ УИТМЕН

С поездкой в Азию история получилась тоже достаточно забавная. Рашид Нугуманов — режиссер, который ставил фильм «Игла» с Цоем — сказал мне: Слава, если окажетесь когда-нибудь в АлмаАте — заезжайте. Казахстан место такое, где душевно-интеллектуальный рок еще не вложился в собственные формы. Можно будет сделать концерты". Я говорю Саш-Башу, что хочу поехать в Алма-Ату. Он мне: и я с тобой. Я говорю: ну, поехали. У нас не было денег сначала. Артем Троицкий устроил нам такой интеллектуально-элитарно-снобистский концерт. Не помню точно, как назывался тот ДК. МЫ с Сашкой взяли с собой кучу прибамбасов, включая настоящий пистолет. Мы подыгрывали друг другу, я параллельно вскрывал сумку и доставал оттуда всяческие погремушки. Так что непонятно было, кто же мы, в конце концов, такие — клоуны, террористы или политические деятели… Ну, концерт нам дал деньги, пришли мы в аэропорт, загрузились в самолет. Самолет начал набирать скорость — как поется в песне, "замелькали огни Москвы по обе стороны"… Я и говорю: Санечка, слушай, братик мой дорогой. Помнится, у тебя песенка такая была: "Хотел в Алма-Ату уехал в Воркуту". Он говорит: "Была!". А мы верили в то, что говорили — я до сих пор верю… часто получается так, что выходит по сказанному. Я ему: "Так тебе не кажется, что мы летим в другую сторону?" Он такой… вжался в кресло и посмотрел на меня таким взглядом, словно бы, знаешь… все, ку-ку, парень, поехали. Ладно, взлетели, летим, значит. Вроде бы как-то расслабились, мы сним начали разговаривать. Он мне рассказал о том, чем занимался раньше. Рассказал, что когда он учился в университете, у негобыла комната, где дворники держали швабры и метлы. Стояли у него кровать и тумбочка, и половину своих песен он написал там. Он говорил: пригласишь друзей, поставишь на стол бутылку вина, нальешь себе, возьмешь гитару, маленькое окошко, луна… что еще остается делать, как не писать песни?

Короче, в середине полета, где-то часа через два неожиданно заглох мотор. Он посмотрел на меня таким просто убивающим взглядом: то есть, я виноват, что я его попрекнул, когда мы взлетали. То есть, я еще, оказывается, и виноват! Действительно, действительно самолет испортился, он некоторое время так мягко парил в воздухе, это продолжалось минуты три, потом двигатели, похрипывая, заработали. Нам объявили, что перед Алма-Атой у нас будет промежуточная посадка. Сели мы в маленьком городке — самолет у нас там чинили. Нас вывели в аэропорт, мы покурили, туда-сюда, короче говоря, потом загрузили снова, и мы долетели уже, Слава Богу, без приключений. Ну, а мы ехали с определенной целью: Азия — это место, где растет хорошая трава…

Прилетели в пять часов утра. Звоню Рашиду. Мы их подняли с постели — поставили перед фактом, даже не предупредив о своем приезде. Ну, пригласил — так пригласил, правильно? Он сказал номер автобуса, мы с Башлачевым сели и приехали к нему. Нас положили поспать. Я открываю глаза — вижу: совершенно очаровательная девушка проходит мимо, что-то взяла, ушла… Оказалось позже — жена брата Рашида, Мурата, они оба работают на студии «Казахфильм». Это была такая сразу же восточная экзотика: открываешь глаза в полудреме и видишь перед собой восточную красавицу. Проснулись мы попозже, и я спрашиваю у Рашида: "Ну, так, где она?". Он: "Кто она?". Я: "Как — кто? Конечно, конопля…" Он мне: да мы не курим, так, больше ВИНО…ну ладно, там что-нибудь придумаем. Говорит: ложитесь спать, отдыхайте. Мы опять легли — дорога всетаки тяжелая. Просыпаемся оттого, что приехали Рашид с Муриком на джипе, привезли целый фургон травы — съездили за это время на Аксай. Она свежая такая, и мы говорим: так ее как?… Нет, говорят, должна просохнуть. Разложили ее под газетками на балкончике. Мы с Саш-Башом, как два гусака, ходили вокруг нее в течение часов полутора: ну что, высохла или не высохла? Высохла, — попробовали: ну так себе… не очень. Не прицепило нас сильно. Зато Рашид, Мурик, его очаровательная жена Аля порадовали нас совершенно невероятным восточным гостеприимством — бешбармаки там, всякая национальная кухня. Для нас все это было ново. Показывали нам, как нужно есть руками, по национальной традиции.

Осмотрели всякие местные достопримечательности — памятник панфиловцам, туда-сюда… Вечером в местной церкви сыграли концерт. То есть это уже была не церковь — внутри нее находился местный горком партии. Столы белые, как в офисе. Собралась местная интеллигенция. Отыграли мы, я считаю, довольно неплохой концерт, но… все равно ситуация не та… Как раз было время, когда, так сказать, духовное отрывалось от политического.

Некоторое время побыли в Алма-Ате, познакомились с аборигенами, там замечательный человек — Моршанский, президент рокклуба.

Побывали у Рашида на свадьбе. У них оказался совершенно классный яблоневый сад. Яблоки — сантиметров двадцать, наверное: "алма-атинский апорт" называется. Весь сад засыпан яблоками. Весь, абсолютно. В этот год как раз запрещалось колхозникам и всяким частникам продавать яблоки на рынке, и девать их было некуда. Вся Алма-Ата была засыпана яблоками. Мы два дня походили по этим яблокам, потом я говорю: Мурик, Рашид, это невозможно, я не могу ходить по яблокам. Давайте мы вам поможем, — соберем их, что ли… Они нам: да, пожалуиста, чего там, подбирайте, сколько хотите, вон там, на чердаке есть фанера, сколачивайте ящики, отправляйте родственникам, все равно власти запрещают продавать… Мы так обрадовались, — представляете, такие яблоки! Мы с Башлачевым взялись, собрали по всему саду яблоки в кучки. Рашид в это время женился, свадьба была. Мы просыпаемся наутро — и ведь опять весь сад засыпан, наших кучек просто не видно. Яблони дают и дают, — а собирать некому. Рашид говорит: да ладно, мама приедет — соберет. Какая там мама, — тут грузовик не увезет, причем у каждого в городе такое… Взялись мы с Сашкой сколачивать ящики. Оказалось, сколачивать ящики не так-то просто. Мы с Башлачевым промучились четыре часа, пытаясь сколотить один ящик, чтобы отправить яблоки родственникам. Замеряли линейкой, пробовали делать прокладки… Плюнули, полезли на крышу — стали наблюдать, как пролетают самолеты.