Дилан Трой - Ария: Легенда о динозавре

• Название: Ария: Легенда о динозавре
• Автор: Дилан Трой
• Жанр: Биографии и Мемуары

Эта книга представляет собой первую попытку проанализировать творческий путь легендарной группы «Ария». Первую — поэтому очень многое в этой книге написано неправильно. «Что же неправильно?» — заволнуется читатель, возможно немало смущенный таким предисловием. Отвечаю: очень многое. Ибо безболезненно объединить рассказы более двух десятков людей, имевших отношение к истории группы, практически невозможно. Хотя я и старался изо всех сил быть объективным, не могу не констатировать очевидный факт — хорошей книгой про «Арию» будет третья или четвертая по счету, написанная уже не мной. (Дилан Трой)

---

Потом «Ария» вздумала сыграть концерт в ДК имени Горбунова, и с самого начала все не заладилось. Первым номером в дьявольском «маппет-шоу» выступил автобус, у которого неожиданно кончился бензин, а когда бензин все же залили, средство передвижения, Поворчав с минуту, окончательно и бесповоротно заглохло, предоставив музыкантам возможность добираться до Горбушки на своих двоих. Концерт, как нетрудно догадаться, начался с опозданием, но «арийцев» это не особенно расстроило. Зал был полон, фаны ревели, одним словом — все в кайф. Неожиданно во время исполнения «Бесов» из оркестровой ямы потянулась тоненькая струйка дыма. «Кипелыч! Сцена горит!» — закричали фаны. «Мне-то что! Да пускай она, проклятая, хоть вся сгорит!» — отвечал Кипелов, сверкая бешеным взором. «Арийцы», вопросительно переглянувшись, начали следующую вещь — «Антихриста», но, как только Кипелов дошел до слов «мой же отец — Сатана!», вся оркестровая яма озарилась пламенем. Среди фанов началась паника, кто-то побежал за шлангом. Шланги как назло оказались дырявыми и успешно заливали не столько очаг возгорания, сколько сам зал. Через двадцать минут в партере образовалось небольшое рукотворное озеро, в то время как из-под сцены все еще продолжал валить густой дым. Концерт пришлось продолжить в гримерке, но уже исключительно для своих и под аккомпанемент бутылок. «Не надо было с Этим связываться», — твердил суеверный Кипелыч. «Да ладно уж! — махал рукой Холст, подливая водки и поминая недобрым словом Камю. — Это все Пушкина виновата!» В дальнейшем на Пушкину списывали любые неполадки электрического происхождения, которые, согласно какой-то необъяснимой закономерности, происходили именно во время исполнения «Антихриста». И если все прогрессивные русские люди привыкли списывать хозяйственные неурядицы на А.С.Пушкина, то, скажем, пятеро «арийских» мужчин теперь почти всегда уверены, что лампочку в подъезде вывинтил не Александр Сергеевич, а его однофамилица…

«Антихрист» вообще никак не хотел дружить с электричеством — то проводка на концерте полыхнет, то комбик гитарный сгорит… Кипелов стал откровенно бояться петь «Антихриста». (В 1998 году в Новороссийске Кипелов заявил, что больше он эту вещь петь не намерен. И что же? Во время концерта все равно полопались несколько прожекторов, а тентовый навес над сценой весело озарился пламенем без видимых на то причин.) Если «слово — не воробей», то и песня — не голубь мира. Тем более если это песня про Антихриста.

Записав альбом, «арийцы» продолжили беззаботную гастрольную жизнь с непременным устройством жутких беспорядков в гостиницах. Менеджер группы Юрий Фишкин даже попытался ввести штрафы, но, как вы понимаете, особым успехом эта затея не увенчалась. Концертов после записи «кровавого альбома» «Ария» играла уже не так много, как раньше. К тому же, как выяснилось, мистика еще не закончилась…

В городе-герое Харькове потусторонние силы в очередной раз наглядно продемонстрировали «арийцам», про что они вздумали спеть в песне «Прощай, Норфолк!». Концерт «Арии» планировалось провести на открытом стадионе, и когда группа приехала утром осматривать предстоящее поле брани, техники только начинали монтаж сцены. День обещал быть жарким, и даже в столь ранний час нестерпимо припекало. Наконец над стадионом спасительно зависло небольшое сизое облачко… «Наверное, дождь пойдет», — сказал Кипелов, поглядывая на небо. «Какой дождь! — бросил кто-то из технического персонала. — Сейчас это облако ветром в два счета сдует!» В этот самый момент «облачко» резко спикировало на монтажные конструкции и начало бомбить их градом величиной с голубиное яйцо. Люди в панике бросились врассыпную в поисках хоть какого-нибудь укрытия, леоесная атака продолжалась недолго, от силы минут пятнадцать, однако за эти четверть часа сцена была полностью разгромлена.

Концерт пришлось отменить. Когда об этом прознали местные металлисты, толпа разгневанных фанов двинулась к гостинице с устрашающими лозунгами «Арию» давай!». Поскольку сыграть концерт не было никакой возможности, отдуваться пришлось Кипелову. И Валерий, выйдя к местному памятнику Ленину, битых полчаса объяснял, что произошло и почему «Ария» не сможет выступить, а также исполнил a capella несколько русских народных песен.

Еще одна история произошла, когда «Ария» на поезде подъез жала к славному городу Челябинску. Как и многие другие рок-группы, «арийцы» заготовили для коротания поездного маршрута значительную «винную порцию» (да что там рок-группы, любые командировочные мужики в тридцатилетнем возрасте, сбившись в стаю, первым делом бегут за бутылкой). Через некоторое время после ее употребления, часть группы в лице Холстинина, Дубинина и Манякина отправилась спать в свое купе. В другом «арийском» купе (где, собственно, и происходил банкет) также начали укладываться Кипелов, Удалов (на сей раз экс-барабанщик «Арии» ехал в качестве звукорежиссера) и техник с колоритной кличкой Таракан. И лишь у Маврина и техника Вадика Верещагина алкогольное опьянение вызвало бессознательную тягу к приключениям. И, будьте уверены, они их получили по полной программе. Однако все по порядку. Без особой цели прогулявшись по перрону некой станции, Маврин и его соратник вошли в вагон, и вдруг на глаза им попался висящий на стене огнетушитель, который тут же стал объектом их действий. Какое именно шоу с противопожарным средством они собирались устраивать, главные действующие лица сейчас уже не помнят, однако шум и гам привлек проводницу, для которой музыканты в вагоне — хуже эпидемии сибирской язвы. Не долго думая проводница вызвала милицию, и дуэт дрессировщиков огнетушителей был взят под конвой. Однако этим стражи порядка не ограничились и за компанию загребли остальных обитателей веселого купе: Кипелова, Удалова и Таракана. Вышеперечисленный квинтет был ссажен с поезда еще и потому, что никто из пятерых не «вязал лыка», а точнее — не смог объяснить милиционерам, что они являются участниками известной группы, следующей к месту гастролей. Для начала стражи порядка со знанием дела прошлись дубинками по головам и спинам нарушителей спокойствия, а потом погрузили расслабленных «звезд тяжелой эстрады» в «воронок» и доставили в участок. Здесь, наверно, стоит упомянуть, что в кульминационный момент вышеописанных событий Дубинин, Холстинин и Манякин, вовремя закрывшиеся в своем купе, уже мирно похрапывали. Тем временем доставленных в отделение милиции разделили: Маврина и Верещагина как наиболее злостных правонарушителей поместили в КПЗ, остальные томились на лавочке напротив дежурного по отделению. К радости задержанных, приблизительно через час к Кипелову вернулся дар речи, и он смог конструктивно пообщаться с начальником отделения.

А в это время Сергей Маврин наслаждался сладким бременем славы! В «обезьяннике» его узнали томящиеся там алкаши и прочие асоциальные элементы. «Кого вы, менты, свободы лишили?! — бесстрашно забурлил местный криминал, — это же «Ария»! Маврик, дай автограф!». Жаль, не было кинокамеры — сцена раздачи автографов кряхтящим от боли в спине Мавриным в камере предварительного заключения могла бы украсить любой фильм. Обламывало лишь то, что в сортир Сергею пришлось прошествовать под конвоем…

Наутро в поезде, продолжающем свое запланированное движение на восток, проснулись (или очнулись) Холстинин, Дубинин и Манякин (этот абзац следует читать голосом известного сатирика Михаила Задорнова, исполняющего известную миниатюру о лишнем девятом вагоне)… Они идут проведать остальных. «Норфолк какой-то! — побелевшими губами произносит Холстинин, не обнаружив братьев по рок-н-родльному разуму в соседнем купе. — Может, нейтронную бомбу кто рванул?» Тем временем поверившая арестованным мазурикам милиция торжественно везет освобожденных музыкантов обратно на вокзал, дабы они могли продолжить путь к месту гастрольного назначения. Денег, нашедшихся лишь у Маврина, в обрез хватило на пять билетов до Челябинска, и вскоре поезд с реабилитированными рок-звездами пускается в погоню за костяком группы. Еще через полчаса отставшим пришла в голову здравая мысль дать с ближайшей станции телеграмму прямо в поезд Дубинину, Холстинииу и Манякину о том, каким рейсом они следуют к месту гастролей.

Итак, на станции Бугульма (где поезд останавливался на двадцать минут) жертвы милицейского произвола отправили срочную депешу. Однако по возвращении к своему поезду, прямо на перроне, за несколько минут до отбытия поезда, пятерых наших героев обступили человек пятнадцать местных гопников в традиционных национальных прикидах — телогрейках. «Опанъки! — произносят гопники, сгибая ноги в коленях и поигрывая ножичками, — опанъки!». От этого «опаньки!» на душе у деятелей культуры становится тоскливо и неуютно. «Что-то, фраерок, мне твои свитер приглянулся, ~ ухмыляясь, говорит самый главный гопник, — не дашь поносить?». И начинает стаскивать с Верещагина свитер. В этот момент другой представитель местного криминалитета выразил желание стать новым хозяином мавринской кожаной куртки. Ошеломленные подобным поворотом событий, музыканты пятятся к поезду и, не дожидаясь очередной серии «опанек», влетают в тамбур вагона. В течение оставшегося пути до Челябинска никто из пятерых уже не покидал вагона на остановках, а когда они сошли в пункте назначения, их просто подкосило увиденное. На пустой привокзальной челябинской площади их ожидала МЕНТОВСКАЯ МАШИНА. Оказалось, у организаторов гастролей не нашлось другого транспорта, чтобы доставить отставший квинтет с вокзала к месту концерта. И еще одна интересная деталь. Впоследствии Холстинин припомнил, будто бы видел из окна купе Маврина, идущего по перрону в сопровождении милиционеров. Однако доза, употребленная до этого Владимиром, была слишком значительной, а потому с утра он был уверен, что сцена с Мавриным привиделась ему во сне…