Дилан Трой - Ария: Легенда о динозавре

• Название: Ария: Легенда о динозавре
• Автор: Дилан Трой
• Жанр: Биографии и Мемуары

Эта книга представляет собой первую попытку проанализировать творческий путь легендарной группы «Ария». Первую — поэтому очень многое в этой книге написано неправильно. «Что же неправильно?» — заволнуется читатель, возможно немало смущенный таким предисловием. Отвечаю: очень многое. Ибо безболезненно объединить рассказы более двух десятков людей, имевших отношение к истории группы, практически невозможно. Хотя я и старался изо всех сил быть объективным, не могу не констатировать очевидный факт — хорошей книгой про «Арию» будет третья или четвертая по счету, написанная уже не мной. (Дилан Трой)

---

Первым его серьезным шагом на профессиональной сцене стала группа «Черный Кофе», внесшая, кстати, немалый вклад в развитие русского хэви-метала. Работая в «Черном Кофе», Сергей Маврин уже считался профессиональным музыкантом — его трудовая книжка лежала в Актюбинской филармонии. Родители Сергея, поначалу не приветствовавшие «несерьезного» увлечения сына, потихоньку оставили своего отпрыска в покое. Все-таки их сын имел постоянную работу, которая приносила стабильный заработок. Единственное, что их огорчало, так это его частые отлучки. Иногда гастроли затягивались на целых полгода!

Но в «Черном Кофе» Сергей задержался ненадолго. Дала о себе знать патологическая страсть лидера группы Дмитрия Варшавского к перемене состава. Вместе с барабанщиком Максимом Удаловым Маврин перебрался в «Металлаккорд». Ну а после «Металлаккорда» была «Ария»…

…Фу, наконец-то мы доехали! Едва распахивается дверь квартиры, раздается дружный лай трех мопсов добродушнейшей наружности. Все трое — девицы, и имена у них соответствующие — Маня, Катя и Даша. «MAKADASH» — уточняет Маврин и, в подтверждение своих слов, демонстрирует мне гитарный звук, найденный им на процессоре и названный так в честь своих любимиц. Дисплей процессора это подтверждает. (Кстати, на альбоме 1998 «Скиталец» присутствует инструментальная композиция «Макадаш». — Прим, автора.) «Собаки у нас как члены семьи, — продолжает Сергей, довольный произведенным впечатлением. — Все, как видишь, «дворники», они к нам самыми разными способами попали: кого у метро купили, кого просто подобрали. А хобби? Раньше рыбалку любил… Сейчас не могу, рыбу жаль — прикинь? А вообще, природу люблю, лес, речку…» Сергей задумался и мечтательно посмотрел в окно.

— Когда мы встречались с тобой в последний раз, ты был гораздо более волосат, чем сейчас, — не удержался я, наблюдая на голове Сергея модное удлиненное каре.

— Ты знаешь, волосы достигли такой дикой длины, что я просто не выдержал и постригся. Поверь, голове стало намного легче.

— А из татуировок у тебя за последнее время ничего нового не появилось?

— Пока, как видишь, ничего.

(В 1991 году «арийцам» понравилось украшать себя татуировками, а Сергей Маврин стал в этом деле первопроходцем. На правой руке у него соседствуют беркут и тигр, левая же конечность посвящена изображениям двух монстров, один из которых является по совместительству эмблемой английской группы Allmighty, играющей мелодичный хард-н-хэви. Елена подтверждает, что разделяет увлечение своего мужа. Более того — последний рисунок Сергею она подобрала сама, выискав его в каком-то тату-журнале.)

Мы чинно рассаживаемся в гостиной, больше напоминающей апартаменты иностранного журналиста, аккредитованного в Москве. Лена незаметно скрывается на кухне, а Маврин категорически уточняет, что мы будем пить — чай или кофе: спиртного в последнее время он практически не употребляет, разрешая себе «оторваться» не более двух раз в году. Припомнив, сколько водки и пива было выпито во время встреч с остальными музыкантами, я покорно соглашаюсь и достаю диктофон и блокнот.

— Хороший кофе! Можно я начну с комплимента? По-моему, ты идеальный гитарист для хорошего вокалиста и…

— Очень лестно. Только что бы это значило?

— Могу пояснить. Во-первых, ты, будучи одним из лучших русских соло-гитаристов, — такую оценку, в частности, тебе дает и Холстинин, — никогда особенно не увлекался инструментальной музыкой, предпочитая работать с группой или каким-нибудь конкретным исполнителем, будь то Валерий Кипелов, Дмитрий Маликов или Ольга Дзусова…

— Наверное, ты все-таки не прав. Просто у меня не всегда получалось записывать инструментальные пьесы. Элементарно не хватает времени. Хотя на альбоме «Смутное Время» инструмен-тала в общей пропорции порядком хватает.

В качестве доказательства, что он не гнушается новомодных гитарных веяний, Сергей ставит свою вещь «Flying», быструю, очень энергичную — в духе MacAlpine. Я же быстро пробегаю взглядом по кассетам, лежащим возле магнитофона. К моему глубокому удивлению, никаким роком здесь и не пахнет: Григ, Берлиоз, Вивальди — исключительно классика.

— По крайней мере, я вижу, что от хэви-метал ты подустал.

— Даже не представляешь, как! «Смутное Время» — это первая попытка прорыва, первая ступень, что ли. Пока я толком не уверен, что из этого получится. Но надо работать, а не сидеть, сложа руки! Иногда меня просто берет отчаяние — такая огромная страна, и такое ничтожно малое количество музыкантов и новых музыкальных идей. Вообще я обожаю музыку старую. Ведь старая музыка, как и старые инструменты, — хорошая и надежная штука: «Queen», «Led Zeppelin»… Естественно, «Deep Purple». А из новых дел дико подсел сейчас на «Radiohead» — классная вещь! Попробовал послушать «Marilyn Manson», но осилил с трудом.

— А чем ты занимаешься, когда у тебя выдается свободное время? Помимо гитары, конечно.

— Фильмы, музыка, книги — стандартный набор, верно?

— Книги, если не секрет, какие?

— Разные: Голсуорси, Кинг. В былые времена я все-таки читал гораздо больше. Сейчас на первом месте у меня стоит гитара… Как, впрочем, и раньше.

— Ну уж если мы заговорили о гитаре, позволь спросить, какие гитаристы тебя привлекают или близки по духу? Кто в наибольшей степени повлиял на твою манеру игры?

— Конечно, Ричи Блэкмор. Сейчас, может, это не так заметно. Но все равно Ричи Блэкмор до сих пор остается одним из моих кумиров. Он и Брайан Мэй из «Queen».

— Какое интересное сочетание! Наверное, поэтому все твои соло такие мелодичные?

— Это у меня принципиально. С самого начала, как только я взял гитару в руки, я старался подчеркнуть мелодию. Не спорю, это влияние Брайана Мэя, потому что «Queen» — для меня все. Ведь каждый играет по-своему, у кого-то манера игры более хаотичная, импровизационная, что ли; у кого-то больше пентатоники. А у меня вот так.

— А русские гитаристы?

— Русские? Сложный вопрос. В свое время очень нравился Кузьмин. Сейчас, конечно, мне он не так интересен. По-своему интересны Иван Смирнов и Вадим Голутвин.

— Возвращаясь к надоевшему вопросу. Неужели для тебя было так принципиально играть только с Кипеловым?

— Да, конечно. Потому что выставлять Кипелова из группы — это самое настоящее безумие. «Ария» бы тут же закончилась. Я слышал пленки всех претендентов, их было всего трое. Последний, четвертый, кандидат в вокалисты на студию не приезжал, прислав только демо-запись. (Это была страшная смесь Дмитрия Варшавского и Преснякова.) Все трое мне понравились по-своему, и, уверен, с каждым из них получился бы очень сильный состав… но только не «Ария». Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что без меня группа могла существовать, а без Валерия группы бы просто не было. (Александр Морозов был, кстати, изначально против таких «экспериментов» с вокалистами.)

— А как ты относишься к своему преемнику Терентьеву?

— Сложный вопрос. Он клевый гитарист, у него клевый сольник, но у него совсем другое направление в игре, он сам по себе. Когда я был в «Арии», мы с Холстом прикалывались, что Холст играет так, а я — так, все взаимозаменяемо и гармонично… А насчет Тери мне сложно объяснить, хотя повторяю: он классный гитарист.

— На первых двух альбомах с твоим участием — «Герой Асфальта» и «Игра С Огнем» — вы играли с Холстининым, «как кошка с собакой». На «кровавом альбоме» ваши соло можно и перепутать. Я не берусь утверждать, что было лучше, а тебе самому в какой манере больше нравилось играть?

— Ну, наверное, в группе для того и существует два гитариста, чтобы каждый привносил что-то свое. Мне больше нравилось, когда мы играли в разной манере. Вот на «Кровь За Кровь» у нас получился самый удачный тандем. Вообще в «Арии» мне целиком нравится первый альбом и совершенно не нравится второй. «Кровь За Кровь» — просто обалденная песня, «Игра С Огнем» — вообще целая баллада, я люблю большие и фундаментальные, но мелодичные произведения.

— Наверное, ты сторонник «крупных форм в искусстве»? Тогда расскажи подробнее про «Смутное Время» — о том, как альбом создавался и записывался.

— Мы с Кипелычем давно собирались написать эдакое масштабное сольное творение! Еще в 80-х подобные планы неоднократно посещали нас. Дальше благих намерений никак не продвигалось, но полтора года назад наконец-таки наступило это время смутное, — название правда только потом появилось, — и мы с Валеркой уже серьезно решили что-то выпустить. Кипе-лов к моим порывам отнесся с пониманием, и, вспомнив былое, мы приступили к репетициям. Я, сказать честно, устал от по-псы — как-никак два года пришлось работать с Димой Малиновым…

(Наш разговор прерывает телефонный звонок. На том концг провода… Дима Маликов. Его интересуют координаты директора «Арии», с тем чтобы соорудить совместную с «арийцами» га строльную поездку. М-да…)