Евгений Красницкий - Покоренная сила

• Название: Покоренная сила
• Автор: Евгений Красницкий
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9922-0233-5

Уцелеть в бою, убить или обратить в бегство противника, конечно, победа, но вовсе не самая трудная. Во много крат труднее победить себя – понять, увидеть грань: между самоуважением и чванством, между гордостью и гордыней, между принципиальностью и упрямством. А увидев и поняв, суметь не переступить ее. Порой для этого нужно иными глазами посмотреть на окружающий мир, отказаться от привычных, устоявшихся за десятилетия взглядов. И совершенно неважно, когда формировались эти взгляды и привычки – в XX веке или в XII, потому что в любые времена справедливы слова: «Истинно силен тот, кто победил себя». Победа над собой – победа, при которой нет побежденных, потому что сила, которая повелевала тобой против твоей же воли, становится покоренной силой.

---

– И при таких малых силах целой сотней раскидываться? Не били вас как следует, страху не знаете.

– У переяславского князя больше?

– Три тысячи кованой рати. И каждый вольный муж по первому знаку за оружие взяться способен. И из Киева подмога быстро приходит. А киевский князь может и десять тысяч собрать. Не сразу, конечно.

«Да, в нынешней Европе, после развала империи Карла Великого, многотысячных армий нет. Три сотни викингов брали на щит такие города, как Гавр, Париж, Генуя. На Руси та же ситуация. Да и где взять людей? Сколько сейчас вообще населения? Миллион? Полтора? Вряд ли больше.

Где-то я читал, что во времена призвания варягов на территории будущей Руси проживало пятнадцать славянских племен или племенных союзов. Численность каждого из них определялось как «тьма», то есть десять тысяч. Оценка, конечно, очень приблизительная, но вряд ли общая численность достигала хотя бы четверти миллиона.

С тех пор прошло два с половиной века – десять поколений. Пять-семь детей в семье ЗДЕСЬ не редкость, а норма, но высокая детская смертность, войны, эпидемии, неурожай… Пожалуй, до двух миллионов не дотянет, хорошо, если полтора есть. И это на огромной территории – почти половине Европы. Прав Митька – сотней профессионалов, по нынешним временам, пренебрегать нельзя».

Следующей темой, заинтересовавшей Дмитрия, оказалась отдаленная перспектива.

– Когда выучимся, где служить будем: в княжеской сотне или в воеводской дружине?

«Да, сэр, парень субординацию понимает и разницу между боярской и княжеской службой тоже. Другие так даже и не задумываются о таких тонкостях».

– Хочу дать тебе под начало десяток, согласишься?

– Чему учить? – Дмитрий еще раз порадовал Мишку – сразу понял свою главную задачу.

– Ты в Турове сам все видел.

– Верхом я не хуже вас могу…

«Еще бы, в степи вырос!»

– …Кинжал могу метать, но хуже, чем вы, и только один. Сулицу тоже могу, но не очень пока, да и не упражнялся давно. А самострела в руках не держал.

– Так и никто, кроме меня и братьев, не держал. Будем учить.

– Меня учи отдельно, – сразу же поставил условие Дмитрий, – и быстрее, иначе, какой я десятник?

– А мы все учиться будем, и я тоже. Вот Роська, единственный из нас, кто с кистенем хорошо обращаться умеет, будет нас всех учить. А еще мы с Петькой всех грамоте учить будем. Ты случайно не грамотный?

– Отец учил, но подзабылось…

– Ничего, вспомнишь. Значит, так, ставлю тебя десятником третьего десятка, сотник Корней, я думаю, будет не против. Ты из воинского рода – отец воином был, а дед?

– Тоже, и прадед, и прапрадед, – с законной гордостью перечислил новоиспеченный десятник. – Наш род из Любеча вывели.

– Выходит, ты полянин. А прозвище у твоего рода было?

– Нет.

– А как прапрадеда звали, знаешь?

– Никола Вихорь.

– Значит, ты – пятое колено воинов Вихревых. Гордись!

Митька помрачнел и отвернулся.

– Что такое, Мить?

– Нечем мне гордиться – родня неотомщенной осталась.

«Однако, сэр Майкл, в молодом человеке живет самурайский дух! А сестру он, похоже, уже в мыслях похоронил».

– Как того черниговского князя звали?

– Не знаю, я его даже не видел.

– Но хоть что-нибудь знаешь?

– Нет. – Митька закусил губу и потер рукой свой жуткий шрам, наискось пересекающий лоб. Было заметно, что он старается не показать перед старшиной слабости. – Я думал, что со Своятой как-нибудь в Чернигов попаду, смогу что-то разузнать… А он – то в Киев, то в Ростов, даже в Берестье были, а в Чернигов… – Голос у парня прервался.

– Значит, не судьба. – Мишка уже пожалел, что затронул эту тему. – Христос сказал: «Мне отмщенье, и аз воздам!» Рано или поздно против тех злодеев их же злодейство и обернется. Может, уже обернулось.

– Я сам воздать должен!.. Или хотя бы видеть, как воздалось! – Дмитрий в ярости сжал кулаки, стиснул зубы, на его изуродованном лбу вздулись жилы. – Они там пропивали награбленное, а я у Свояты на дудке играл!

– Мить, я тебе обещаю…

Мишка прекрасно понимал, что говорить такого нельзя, что вяжет себя практически невыполнимым обещанием, но иначе не мог.

– …Обещаю: если что-то станет известно, я сам с тобой пойду и братьев возьму… За все рассчитаемся! А сейчас учись. Чтобы с теми нелюдями справиться, надо силу иметь и умение. Понимаешь меня? Веришь мне?

– Понимаю… Верю.

* * *

«Бери ложку, бери хлеб, собирайся на обед!» – рожок, конечно, звучит не так, как горн, но этот сигнал любому солдату любезен в любом исполнении. Да и играл Дударик – ученик Артемия – виртуозно.

Артемий…

Оказалось, что он внук мастера, изготавливавшего музыкальные инструменты. Родом Артюха был из «культурной столицы» Древней Руси – Ростова Великого. Родителей своих он не помнил, жил с дедом. Какая беда оставила деда бобылем с малолетним внучонком на руках, Артюха так и не дознался, дед об этом говорить почему-то не хотел. Соседи тоже ничего не знали, дед поселился рядом с ними уже после случившегося.

Артемий не только перенял мастерство деда, но еще и умел играть на всем, что выходило из-под его рук. Но и этого матушке-природе, видимо, показалось мало – одаривать так одаривать. Артюха обладал еще и педагогическим талантом. Как выяснил Мишка, это Артемий, а вовсе не Своята, как можно было подумать, выучил играть Матвея на рожке, а Дмитрия на флейте.

Вообще, вся музыкальная часть в оркестре держалась на Артемии, а Своята, скорее, был администратором. Заполучил себе такого ценного кадра Своята очень просто. Будучи постоянным клиентом деда, он случайно оказался в Ростове в то самое время, когда старик умер, и, нахально назвавшись дальним родственником, просто-напросто забрал Артемия себе. Так же как и денежки, вырученные от продажи имущества покойного. Фактически, Своята ограбил талантливого сироту и заставил пахать на себя лишь за скудные харчи. Века проходят, а отношения в шоу-бизнесе не меняются.

* * *

Ученика Артемию нашел Мишка. По случаю выздоровления раненых крестников, мать устроила… праздник не праздник, так – посиделки с пирогами, а ребята решили порадовать крестную музыкой. Народу на звуки рожков и флейты набралось столько, что пришлось перенести концерт во двор.

Там-то Мишка и обратил внимание на мальчугана лет восьми-девяти, зачарованно глядящего на музыкантов и перебирающего пальцами около рта, словно он играл на свирели. Малец и малец, таких во дворе была целая толпа, но как-то очень уж четко и осмысленно двигались его пальцы, перебирая невидимые клапаны свирели.

Мишка подозвал паренька и тихонько спросил:

– Нравится?

– Ага, у меня тоже дудочка была, только потерялась.

«Да уж, выселялись из Куньего городища, мягко говоря, торопливо. Где уж там было думать о детской дудочке».

– Пойдем-ка со мной.

Мишка привел мальца в кладовую, выбрал на полке два берестяных туеска величиной примерно со стакан, всыпал в каждый по горсти сушеного гороха и закрыл крышками. Потряс, прислушался к получающемуся звуку, еще потряс.

– Понимаешь?

– Ага, только, дядька Михал, надо вот в этот туесок еще горошку подсыпать, чтобы звук одинаковый был.

Мишка даже сам не понял, что его больше удивило: обращение «дядька» или тонкость музыкального слуха мальчишки.

– Ну подсыпь сам.

Малец и добавил-то всего три или четыре горошины. Потряс туески, открыл оба и отсыпал понемногу из каждого. Снова потряс, склонив голову набок, и расплылся в улыбке:

– Теперь ладно!

– Ну беги подыгрывай.

Артюха, услышав ритмичное погромыхивание самопальных шейкеров, удивленно поднял брови, не прерывая игры, отыскал глазами мальца и кивком указал тому на место рядом с собой.

«Вот так, сэр Майкл, коллекционируйте счастье на детских лицах, и чем обширнее будет ваша коллекция, тем дольше проживете. Да и потом… если там, наверху, кто-то и вправду есть – зачтется. Ей-богу зачтется, вернее, чем все поставленные в церкви свечи».

Дня через два или три, проходя по двору, Мишка вдруг услышал звуки рожка и свирели:

Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой
Выходила на…

Свирель сбилась, следом за ней умолк рожок, а потом дуэт зазвучал снова:

Расцветали яблони и груши…

Малец оказался из той самой семьи, которую Мишка с таким скандалом выкупил у Афони. В Нинеину весь семья переехала вместе с воинской школой, и Артюха, научив пацаненка играть на рожке, заставил его разучить воинские сигналы, которые напел ему Мишка: «Подъем, отбой, тревога, целься, приступить к занятиям» – все, что удалось вспомнить.

Так Мишкин протеже стал сигнальщиком «Младшей стражи», а звать его стали Дудариком, и прозвище это ему очень шло.

Артемию же Мишка поручил искать мальчишек, обладающих музыкальным слухом и способных выучиться игре на каком-либо музыкальном инструменте. Мысль о создании военного оркестра была совершенно несвоевременной, Мишка сам себя обзывал дураком, но этот дурацкий проект засел в мозгу, как рыболовный крючок, и избавиться от него никак не получалось.