Брайан Херберт - Битва за Коррин

• Название: Битва за Коррин
• Автор: Брайан Херберт
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Эпическая фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-040286-1, 978-5-9713-5346-1, 978-5-9762-2535-0

Минуло 56 лет после событий романа «Крестовый поход машин». После смерти Серены Батлер начались самые кровавые десятилетия Джихада. Синхронизированные Миры и Неприсоединившиеся Планеты освобождаются одна за другой, и, наконец, после долгих лет борьбы, человечество начинает надеяться, что конец многовекового конфликта с мыслящими машинами уже не за горами.

Впрочем, у Омниуса еще остается последняя карта, которую он надеется сыграть. В отчаянной попытке уничтожить человечество он выпустил смертельный вирус, который грозит вымиранием целых планет. Исход войны, охватившей несколько поколений, будет решен в Битве за Коррин, последнем решающем сражении против мыслящих машин.

А на планете Арракис легендарные фримены начнут путь тяжких испытаний, которые превратят их в тех самых пустынных воинов, спустя 10 веков положивших начало новому Джихаду.

© http://www.mirf.ru

---

Но Исмаил видел в глазах пасынка искорки страха и неуверенности. Это добрый знак.

За прошедшие десятилетия Эльхайим забыл о правилах уважения к пустыне. Не важно, что дзенсунниты приобретали предметы роскоши у чужеземцев и вели раскованный образ жизни — в пустыне продолжал безраздельно править Шаи-Хулуд. Старик Пустыни был нетерпелив и жестоко наказывал тех, кто пренебрегал его религиозными законами.

Эльхайим оставил подробные инструкции своим заместителям. Путешествие с Исмаилом должно было продлиться несколько дней, в течение которых дзенсуннитам деревни нужно было без перерывов поставлять пряность агентам корпорации «ВенКи» или другим иностранцам, которые предложат подходящую цену. Хамаль, несмотря на свой уже преклонный возраст, продолжала руководить женщинами племени, распоряжаясь их работами в пещерном поселении. На прощание она поцеловала отца в обветренную жесткую щеку.

Исмаил молчал, глядя тоскующими глазами на бесконечный и чистый простор дюн, когда они с Эльхайимом отправились в путь. Когда они оказались посреди залитого лунным светом моря открытого песка, он обернулся к пасынку.

— Вызови для нас червя, Эльхайим. Наиб поколебался.

— Я не могу лишить тебя этой чести, Исмаил.

— Ты не способен сделать то, что сотворило легенду из твоего отца? Сын Селима Укротителя Червя боится позвать Шаи-Хулуда?

Эльхайим нетерпеливо вздохнул.

— Ты же знаешь, что это неправда. Я много раз вызывал червей.

— Но это было очень давно. Сделай это теперь. Это необходимый шаг нашего паломничества.

Исмаил принялся смотреть, как Эльхайим устанавливает барабан в песок и начинает выбивать по нему ритм молотком. Старик следил за каждым движением своего молодого спутника, смотрел, как он готовит снаряжение и настраивается на встречу с чудовищем. Действия пасынка были верными и быстрыми, но слишком порывистыми. Наиб явно нервничал. Исмаил не стыдил его, но приготовился помочь, если что-то пойдет не так.

Даже для опытного мастера вызов чудовища был опасным делом, а Исмаил почти забыл, что значит жить рядом с опасностями. Паломничество напомнит ему о них, как, впрочем, и о многих других вещах.

Когда зловещий зверь наконец появился, он возвестил о своем прибытии звучным шорохом песка, тяжким рокотом и густым облаком меланжевого запаха.

— Он очень велик, Исмаил! — благоговение и волнение почти вытеснили из голоса Эльхайима страх. Это хорошо.

Червь замедлил бег, и Эльхайим побежал вперед, полностью сосредоточившись. Исмаил бросил свои крючья и веревки, чтобы помочь остановить зверя. Молодой спутник не заметил, какую работу сделал за него Исмаил, а тот не стал акцентировать на этом его внимание.

Радостный Эльхайим взобрался на спину червя, дерзко взглянув на вставшего рядом с ним старика.

— Куда мы едем?

Казалось, он вспомнил молодость. Наконец. Длинные, черные с проседью волосы Эльхайима развевались на ветру, а Исмаил указал на точку отдаленного горизонта.

— Мы будем править туда, в глубь пустыни, где будем одни и нам никто не помешает.

Червь, как мощный бульдозер, понесся по дюнам, пожирая окутанное ночной мглой пространство. Когда-то Укротитель Червя увел свой народ в глубины пустыни, где отступники смогли укрыться от врагов, а потом Марха увела их еще дальше, в вынужденный исход. Но со времени смерти Укротителя Червя большинство его последователей утратили свой пыл и рвение, искушенные удобствами и легкой жизнью. Когда-то изолированные поселения снова придвинулись к редким, рассеянным в пустыне крупным городам.

Селим был бы разочарован, узнав, что впечатление от его видений сотрется в памяти народа уже в следующем поколении, а ведь он пожертвовал жизнью ради того, чтобы легенда о нем пережила века. Как первый наиб после смерти Селима, Исмаил делал все, что в его силах, чтобы сохранить преемственность и память о легендарном предводителе, но после того, как бразды правления были переданы сыну Селима, он чувствовал, что все, достигнутое им, уплывает из рук как песок, сыплющийся сквозь мозолистые пальцы.

Два человека ехали на черве до самого рассвета, потом взяли свои мешки и спешились близ нескольких скал, где можно было найти дневное убежище. Пока Эльхайим искал место, куда положить мат и где воздвигнуть отражающий навес, Исмаил тревожно оглядывал угрюмую безрадостную местность..

Сидя напротив отчима под все сильнее припекающим солнцем, Эльхайим качал головой.

— Если мы жили раньше в таких вот условиях, старейшина Исмаил, то надо сказать, что наш народ сделал большой шаг вперед за прошедшие годы.

Он протянул руку и коснулся шероховатого горячего камня. Исмаил посмотрел на пасынка своими синими от пряности глазами.

— Ты не представляешь себе, как изменилось все на Арракисе за время твоей жизни — с тех пор как Великий Патриарх открыл нашу планету для старателей пряности. Все в Лиге, все, практически каждый человек, потребляют теперь меланжу — нашу меланжу — в огромных количествах, надеясь, что она защитит их от болезней и продлит молодость.

Он сделал пренебрежительный жест и презрительно фыркнул.

— Но не следует закрывать глаза и на то, что нам это принесло несомненную пользу, — подчеркнул Эльхайим. — Теперь у нас больше воды и больше пищи. Наши люди стали жить дольше. Медики Лиги сохранили множество жизней, которые в противном случае были бы у нас похищены, причем совершенно бессмысленно — как жизнь моей матери.

Исмаил почувствовал себя уязвленным этим напоминанием о Мархе.

— Твоя мать сама сделала выбор, честный и достойный выбор.

— И совершенно ненужный! — Эльхайим злобно взглянул на старика. — Она умерла из-за твоего упрямства!

— Она умерла, потому что ей пришло время умереть. Ее болезнь была неизлечима.

Младший собеседник зло бросил подобранный у ног камень в пустыню.

— Примитивные методы дзенсуннитского лечения и предрассудки не могли, конечно, излечить ее, но любой достойный врач в Арракис-Сити мог что-нибудь сделать. Есть методы лечения разных болезней, есть лекарства с Россака и из других мест. У вас был шанс, и им надо было воспользоваться!

— Марха не хотела пользоваться никакими шансами, — взволнованно ответил Исмаил. Он и сам испытывал безмерное горе, когда она умирала, но она посвятила свою жизнь философии и целям Селима Укротителя Червя. — Для нее это было бы изменой всему, во что она верила, и всему, ради чего жила. Это было бы предательством по отношению к самой себе.

Эльхайим надолго погрузился в горестное задумчивое молчание.

— Твои убеждения такого рода — это лишь часть той пропасти, которая разделяет нас, Исмаил. Ей не было никакой нужды умирать, но ее гордость и твоя приверженность старине убили ее точно так же, как и болезнь.

— Я тоскую по ней не меньше, чем ты. Если бы мы отвезли ее в Арракис-Сити, то, возможно, она пожила бы еще некоторое время на аппаратах для поддержания жизни. Но если бы Марха продала свою душу ради комфорта, то она перестала бы быть женщиной, которую я любил.

— Но она не перестала бы быть моей матерью, — возразил Эльхайим, — а своего отца я никогда не знал.

Исмаил нахмурился.

— Но ты слышал о нем множество историй. Он должен быть знаком тебе до мелочей, так, словно всю жизнь находился рядом с тобой.

— То были лишь легенды и россказни, призванные представить его героем или пророком, или даже богом. Я не верю в этот вздор.

Исмаил нахмурился еще больше.

— Ты должен внимать истине, когда слышишь ее.

— Истине? Отыскать ее труднее, чем отсеять меланжу от песка.

Они долго сидели молча, а потом, чтобы рассеять враждебность, Исмаил стал рассказывать эпизоды своей жизни на Поритрине. Он отвлекся от легенд об Укротителе Червя и рассказывал только то, что было истинной правдой.

Два этих человека достаточно сблизились за несколько проведенных в пустыне дней. Эльхайим явно страдал и тяготился суровыми условиями пустыни, но старался не показывать этого. Исмаил оценил его усердие. Он напомнил своему пасынку о традиционных обычаях жителей пустыни, обычаях, которым Эльхайим давно перестал следовать. Исмаил учил наиба искать в пустыне воду и пищу, учил как строить убежища, как предсказывать погоду по запахам и направлению ветра. Он говорил о разных свойствах песка и пыли, о том, как они движутся и взаимодействуют, об их предательской изменчивости.

Хотя Эльхайим всю жизнь был хорошо знаком с этими вещами, он искренне прислушивался к словам и наставлениям старика.

— Ты забываешь о самом главном способе выживания, — сказал как-то Исмаил. — Будь осторожен и не попадай в неприятные ситуации.

За эти несколько дней Исмаил почувствовал себя помолодевшим на много лет. Пустыня хранила молчание, и здесь не было видно никаких следов работы старателей пряности. Когда они наконец решили навестить одну из дальних деревень, старик чувствовал, что между ним и пасынком начинают выковываться новые узы дружбы и понимания.