Гарольд Карлтон - Ярлыки

• Название: Ярлыки
• Автор: Гарольд Карлтон
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-193-6

Майя Стэнтон, Дэвид Уинтерс и Маккензи Голд впервые встречаются в школе «Макмилланз», куда с трудом поступают, мечтая о карьере кутюрье. Они завоевывают славу в 60-е годы, поразившие сексуальной революцией и синтетикой, хиппи и «Битлз». Каждый из молодых людей отдает свою дань времени. Но уходят 60-е, и подобно тому, как среди дешевого блеска неона и синтетики возрождается элегантность и высокая мода — «от кутюр», так и над сексуальной свободой и наркотическим раем, увлекшим многих, торжествуют вечные человеческие ценности: доброта, преданность и способность любить.

---

Когда наконец Эд ушел, она позвонила врачу, которого кто-то рекомендовал ей. Ей пришлось пригрозить ему, что она совершит самоубийство, если он не примет ее сегодня же. Она никогда не была такой усталой. Маккензи вышла из дома и двинулась по направлению к Парк-авеню.

* * *

Корал не успела ничего понять, как новый дизайнер Анаис Дю Паскье уже продавала свои модели в отделе «Хедквотерз». В Нью-Йорке еще не видели подобных моделей. Они были явно навеяны Парижем. Покупательница попробовала качество шерстяной ткани и заявила:

— Филипп Ру, Курреж, Унгаро — их идеи объединены ангелом!

Уэйленд, стоявший неподалеку, только улыбался.

Майя чувствовала прилив вдохновения. Она работала удивительно быстро и представила новую коллекцию в «Хедквотерз» за две недели до Рождества. Уэйленд был поражен и обрадован. Он дал объявление в воскресном номере «Нью-Йорк тайме» на целую страницу о том, что в его бутике открывается «новый отдел работ нового прекрасного дизайнера…»

Анаис Дю Паскье была названа француженкой, «которая привнесла детали «от кутюр» в готовую одежду!» Коллекция состояла из двенадцати вещей. Великолепно исполненные, они несли в себе что-то новое, были изысканными, самого высокого класса. Они привлекали тысячи женщин — отнюдь не поклонниц «Битлз» или же стареющих хиппи. Коллекция разошлась в неделю.

Уэйленд был счастлив. Майя пришла к соглашению с изготовителем верхней одежды из Нью-Джерси, и продукция поставлялась прямо в «Хедквотерз». Уэйленд заказал партию одежды разных цветов и начал опасаться Корал.

Мир моды был постоянно насторожен и не мог не обратить внимания на Анаис Дю Паскье. В его офис звонили репортеры из «Уименз Уэр» и других модных журналов. Он понимал, что когда-нибудь кто-нибудь проговорится и Корал все узнает и никогда его не простит. Уэйленд пригласил ее на ужин и попытался прощупать ее мнение насчет Майи.

— Ее ошибку вполне можно понять, — заметил он, когда они уже перешли к десерту, — простить…

— Было бы великолепно! — Корал грубо рассмеялась. — Кого же ты хочешь, чтобы я простила? — спросила она его.

Они ужинали в «Руморз», ресторанчике, отделанном бархатом винного цвета. Там подавали блюда французской кухни, пианист тихо играл бродвейские мелодии, и великосветская публика с удовольствием посещала это заведение.

Корал отпила глоток кофе.

— Разве уже не настало время простить Майю? — нежно спросил ее Уэйленд.

Корал осторожно поставила крохотную чашечку на стол.

— Если бы ты видел кусок зеркала, который воткнулся в мою… — Она вся задрожала. — Я не собираюсь подставлять другую щеку, она может изуродовать и ее!

— Она ведь не желала навредить тебе, — продолжал настаивать Уэйленд.

Корал пристально посмотрела на него.

— Если ты мой друг, ты перестанешь просить за это отродье! Убийца! Ей повезло, что я не подала на нее в суд, она могла бы оказаться в тюрьме. Я знаю, что она здесь. У нее хватило наглости позвонить мне вчера из моего подъезда. Я сказала, что не стану встречаться с ней…

Уэйленд прекратил бесполезный разговор. Они допили кофе, обсуждая последние сплетни.

Вечер закончился в квартире Корал, где они продолжили беседу за рюмкой водки. Корал спросила его:

— Ты как-нибудь помогаешь Майе в ее работе?

— Ты считаешь, что я стану это делать? — ответил он ей вопросом на вопрос.

— Да. — Она закурила сигарету. — Ты всегда хорошо относился к ней, и она вовсю использовала твою слабость. Если ты позволишь ей снова воспользоваться твоей помощью и я об этом узнаю — мы враги навсегда.

Уэйленд допил свою водку, и у него воинственно оттопырилась нижняя губа.

— Почему ты считаешь, что меня заденет, если ты перестанешь упоминать мое имя в своем журнале? — резко спросил он.

Прежде чем ответить ему, Корал глубоко затянулась сигаретой.

— Мне кажется, что не так уж плохо, когда твои модели появляются на обложке моего журнала, да еще и со значительным текстом…

— Только не заставляй меня испытывать к тебе благодарность, — резко прервал ее Уэйленд. — Ты мне кое-что должна после всех наград Ру. Ты уговорила меня заключить с ним контракт на два года, а теперь не работаешь с ним, потому что он не желает тебя трахать!

Корал широко раскрыла глаза.

— Как ты груб! — сказала она. Было видно, что Уэйленд напился, и поэтому она позволила себе кривую ухмылку. — Теперь разреши мне кое-что сказать тебе, Уэйленд, — продолжала она. — Если бы ты видел… хозяйство Филиппа Ру, ты бы понял, что, когда он трахает тебя, ты испытываешь невероятные ощущения.

Уэйленд не мог удержаться от смеха, но потом снова надел на лицо маску недовольства.

— Почему ты считаешь, что будешь вечно руководить «Дивайн»? «Лейблз» постоянно печатает анонимные статейки о тебе. Они даже могут переименовать свою колонку «Сплетни» и назвать ее «Кое-что о Корал…»

Корал взяла новую сигарету и начала энергично выпускать дым.

— Мне уже надоел этот Говард Остин. Он так и не простил меня за то, что я им не увлеклась. У него, наверно, шпионы шныряют по всему Манхэттену. Если даже я просто провожу спокойный вечер в клубе, он обязательно пишет об этом в своей жуткой газетенке.

— Спокойный? Ты имеешь в виду вечер после присуждения премий? Ты же принимала там ЛСД, не так ли?

— Я жду не дождусь, когда еще раз попробую ЛСД. После него просто великолепное состояние.

— Да? Сделай это еще раз, и ты привыкнешь к нему. А за твой стол усядется миссис Донна Брукс.

— Он все еще не женился на ней, — прервала его Корал.

Уэйленд, покачиваясь, встал на ноги. Алкоголь прибавил ему смелости.

— Ты знаешь, я устал от твоей вендетты собственной дочери, — сказал от Корал. — Она — хорошая и очень талантливая девочка. Вместо того, чтобы ненавидеть ее, тебе бы стоило гордиться ею!

— Гордиться? — Повторила Корал, повернувшись к зеркалу на стене и откидывая волосы со лба. — Я должна гордиться меткой, которую я теперь ношу, как племенная кобыла?!

— Да ты ненавидела Майю еще до того, как у тебя появился этот чертов шрам, — ответил ей Уэйленд. — Слава Богу, что у нее всегда был я. Я ей буду помогать!

— Если хочешь, ты можешь официально удочерить ее, — пожала плечами Корал. — Но только теперь я тебе больше не помощница! Я выкинула рекламу Филиппа Ру из журнала и смогу сделать то же с «Хедквотерз».

— Но тогда не жди никакой помощи и рекламы от нас, — резко сказал ей Уэйленд, направляясь по коридору к входной двери. — Доброй ночи!

Корал сухо кивнула ему, когда он закрывал за собой дверь.

От ярости Уэйленд почти пробежал весь короткий путь от ее дома до своего. Не успев раздеться, он уже позвонил Колину Бомону.

— Колин, — сказал он, — ты мне просто не поверишь! — Будучи в подпитии, он несколько драматизировал свою ссору с Корал. — Представляешь, «Хедквотерз» практически выплачивает ей жалование — мы даем ей столько нашей рекламы. Я так взбесился, когда уходил от нее, что мне хотелось пойти в ближайший бар и затеять с кем-нибудь драку!

— Я рад, что ты не стал этого делать, — пробовал успокоить его Колин. — Итак, война объявлена!

— Ты постарайся некоторое время «позаботиться» о Корал. Я гарантирую тебе все права на это!

Из-за ссоры Рождество в этом году прошло весьма тихо. Уэйленд и Майя пригласили Колина к себе. Но все волновались по поводу праздничного номера «Дивайн» за январь 1967 года. Его назвали поворотным пунктом в журналистике моды. Номер был быстро распродан и стал ценностью для коллекционеров. Для этого номера Эйвдон прочесал все улицы Лондона и заставил позировать себе декадентов-аристократов в парчовых жилетах с бахромой и черных атласных широких брюках.

Мик Джаггер на фото получился с ужасающей ухмылкой — он нахмурился при виде камеры. В Нью-Йорке люди из «Энди Уорхол Фектори» позировали обнаженными, глядя через плечо в камеру. Было объявлено, что на Бродвее пройдет ревю с голыми участниками. Корал просто цвела. У нее не было времени заметить, что Уэйленд уже больше не общается с нею. Она была слишком занята, чтобы посещать открытия галерей искусств; не ходила на генеральные репетиции пьес, идущих вне Бродвея, на всякие «хэппенинге» и показы мод, которые следовали один за другим.

Одна из ее самых тощих моделей как-то упомянула доктора Роббинса с Парк-авеню, который делал ей уколы, чтобы у нее хватало энергии вести активный образ жизни. Когда к ней пристали с вопросами, что же именно ей кололи, она небрежно обронила:

— Ах, ну вы знаете, комплекс витаминов «В».

Так как никто на свете не представлял, что такое «комплекс витаминов «В»», все сделали вид, что поняли.

После первых уколов Корал летела обратно в журнал — она смогла организовать колоссальное количество статей. Она развила бешеную энергию, подгоняла фотографов, заинтересовывала авторов. Все сразу обратили на это внимание, и начались сначала незаметные и неопределенные намеки. Ей настолько понравилось действие уколов, что она стала ежедневно перед работой наведываться к доктору.