Константин Крылов - Нет времени

• Название: Нет времени
• Автор: Константин Крылов
• Издательство: Владимир Даль
• Жанр: Культурология
• Год: 2007
• ISBN: 5-902565-08-1

Константин Крылов — один из интеллектуальных лидеров российских "новых правых". Последовательный русский националист, радикальный критик российской политической и культурной реальности — и блестящий публицист и литератор, чье творчество стало одним из самых ярких явлений духовной жизни России начала нового века.

В сборнике представлены тексты, посвященные культуре в самом широком ее понимании — начиная от рецензий и литературных обзоров и кончая некрологами. Автору удается соединить крайнюю злободневность с глубиной мысли и обращенностью к "последним вопросам" человеческого бытия.

---

Мы должны привыкнуть к мысли, что люди будут стреляться, топиться, сходить с ума. Уже покончила с собой Юлия Друнина… Это только начало. Уже отреклись от свободы без справедливости (а это две вещи несовместные) Юрий Власов и Михаил Челноков. За ними последуют другие… Я благодарна Ельцину за то, что он не помешал Разрушению. Но он должен быть готов к проклятиям. Слепые будут проклинать. А зрячих у нас меньшинство…

202

В дальнейшем в тексте упоминаются (без расшифровки) образы, связанные с книгой Д. Андреева «Роза Мира». «Все читали».

203

Оксюморонная природа так называемых «магических предметов» — тема для отдельного рассмотрения. Можно сказать, что они представляют собой именно что овеществлённые «логические парадоксы» и имеют чисто словесное происхождение. Классическим примером объекта такого рода является цепь, на которую боги посадили пса Фенрира: она была скована из «кошачьих шагов, женской бороды» и т. п. Скорее всего, литература (в форме мифов, сказок и т. д). первоначально возникла как чисто лингвистическое, «левополушарное» явление, не предполагающее своей интерпретации в зрительных или слуховых образах. В этом смысле идея «реализма» (то есть описания, которое можно себе «вообразить») является очень поздней и очень далёкой от первоначальных форм литературы.

204

Этот нонсенс прочувствован и обыгран автором:

ШЛЯПНИК: Без всякой примерки, бросив один взгляд на заказчика, я делаю вещи, которые удивительно украшают людей, и в этом моя радость. Одну даму, например, муж любит, только пока она в шляпе моей работы. Она даже спит в шляпе и признается всюду, что мне она обязана счастьем всей своей жизни. Сегодня я всю ночь работал на вас, сударь, и плакал, как ребенок, с горя.

ЛАНЦЕЛОТ: Почему?

ШЛЯПНИК: Это такой трагический, особенный фасон. Это шапка-невидимка.

ЛАНЦЕЛОТ: Прелестно!

ШЛЯПНИК: Как только вы её наденете, так и исчезнете, и бедный мастер вовеки не узнает, идет она вам или нет. Берите, только не примеряйте при мне. Я этого не перенесу. Нет, не перенесу.

205

Для того, чтобы особо подчеркнуть этот момент, в текст, в частности, вводится «цыганская тема»:

ШАРЛЕМАНЬ: Он избавил нас от цыган.

ЛАНЦЕЛОТ: Но цыгане — очень милые люди.

ШАРЛЕМАНЬ: Что вы! Какой ужас! Я, правда, в жизни своей не видал ни одного цыгана. Но я еще в школе проходил, что это люди страшные.

ЛАНЦЕЛОТ: Но почему?

ШАРЛЕМАНЬ: Это бродяги по природе, по крови. Они — враги любой государственной системы, иначе они обосновались бы где-нибудь, а не бродили бы туда-сюда. Они воруют детей. Они проникают всюду. Теперь мы вовсе очистились от них, но еще сто лет назад любой брюнет обязан был доказать, что в нем нет цыганской крови.

ЛАНЦЕЛОТ: Кто вам рассказал все это о цыганах?

ШАРЛЕМАНЬ: Наш дракон. Цыгане нагло выступали против него в первые годы его власти.

ЛАНЦЕЛОТ: Славные, нетерпеливые люди.

Советские интеллигенты часто понимали это место как прозрачный намёк на советскую политику «государственного антисемитизма».

206

Астрологические соответствия см. ниже.

207

Об этой основополагающей дихотомии военного искусства см. Сунь-цзы, Трактат о военном искусстве, глава 5, «Мощь»: «То, что делает армию при встрече с противником непобедимой, это правильный бой и маневр. (…) Вообще в бою схватываются с противником правильным боем, побеждают же маневром».

208

Вопрос об использовании автором пьесы символики Младших Арканов Таро (более чем вероятной, в особенности в связи с «цыганской темой») мы оставляем открытым.

209

Запад примерно так и играл с Советским Союзом: довоенный период (в основном враждебный) — союзничество во Второй мировой войне — холодная война (начавшаяся со знаменитой речи Черчилля в Фултоне) — «детант» («разрядка напряжённости») — рейгановский период (начавшийся со знаменитой речи Рейгана об «империи зла» и «сияющем городе на холме») — горбачёвское «новое мышление» и фактическая капитуляция СССР.

210

Очевидная солярная символика (путь на Запад — это всегда ещё и «закат») здесь осложнена образом победы над Драконом-Солнцем (об этом см. ниже).

211

Очевидные ницшеанские коннотации этой фразы мы оставляем без рассмотрения.

212

Здесь можно ещё упомянуть о сцене с отравленным ножом, который Эльза бросает в колодец, а также некоторые другие детали.

213

Кроме, может быть, мистика и духовица Даниила Андреева, который уже тогда писал о том, что западные державы приняли решение уничтожить СССР без всякой войны и что это произойдёт до начала наступления нового тысячелетия.

214

«Музыкальное сопровождение Матюшина опиралось на его четвертитоновую теорию. В музыке щедро использовались диссонансные аккорды, извлекаемые из расстроенного рояля; звуковую заумную какофонию усугублял хор студентов, поющий невпопад где намеренно, а где случайно. Спектакли, предназначенные взорвать пошлость общественного вкуса, нацелены были прежде всего на вселенский скандал — и публика незамедлительно откликнулась на художническую провокацию. Зрители в переполненном зале, неведомо для них самих, включались в представление как своеобразные со-творцы».

215

С либретто оперы можно ознакомиться, например, по изданию: «Поэзия русского футуризма», СПб., 1999.

216

Именно это обстоятельство позволило целому ряду талантливых авторов влиться в начинающийся «соцреализм», — начиная от позднего Маяковского и кончая Заболоцким среднего периода (см., наприер, «Торжество Земледелия», чисто футуристическую поэму, в которой, однако, фигурируют абсолютно все знаковые элементы соцреалистической «сельской прозы» — в том числе пресловутый трактор, а также козни «кулаков» и последующее «раскулачивание»).

217

Сам Дракон, однако, говорит следующее: «Знаешь, почему бургомистр притворяется душевнобольным? Чтобы скрыть, что у него и вовсе нет души»

218

Например:

БУРГОМИСТР: <…> Мы быстро и скромно совершим обряд бракосочетания, а потом приступим к свадебному пиру. Я достал рыбу, которая создана для того, чтобы её ели. Она смеется от радости, когда её варят, и сама сообщает повару, когда готова. А вот индюшка, начиненная собственными индюшатами. Это так уютно, так семейственно.

219

Ланцелот практически не пользуется числами для описания объектов. Только в одном месте, упоминая Жалобную Книгу, он говорит, что она «исписана до половины». Однако при втором её упоминании («…исписана почти до конца») становится ясным, что и в первом случае речь шла, скорее, о качественной оценке: «до половины» здесь означала примерно «осталось ещё много свободного места». Ещё он упоминает «пять лет ходьбы» до места, где скрывается Книга, — тем самым демонстративно измеряя пространство временем.

220

Слово «корни» применительно к дракону всё-таки один раз появляется в тексте пьесы. Эио место уже цитировалось, но не грех и повторить:

ЛАНЦЕЛОТ: Работа предстоит мелкая. Хуже вышивания. В каждом из них придется убить дракона.

МАЛЬЧИК: А нам будет больно?

ЛАНЦЕЛОТ: Тебе нет.

1-Й ГОРОЖАНИН: А нам?

ЛАНЦЕЛОТ: С вами придется повозиться.

САДОВНИК: Но будьте терпеливы, господин Ланцелот. Умоляю вас — будьте терпеливы. Прививайте. Разводите костры — тепло помогает росту. Сорную траву удаляйте осторожно, чтобы не повредить здоровые корни.

Очевидно, в несчастных горожанах имеются и «больные», «драконьи», корни, которые придётся с болью и кровью выкорчёвывать. Понятно, что имеется в виду «десоветизация», то есть уничтожение самой памяти о величии и достижениях советской власти и полном духвно-нравственном подчинении Западу.

221

Характерно, что Ланцелот, верный себе, использует качественно окрашенное название единицы — «первый».

222

Это можно считать классическим выражением идеологии российской интеллигенции: «Убейте, наконец, Россию, и отпустите нас на свободу». Под «свободой» понимается некая идеальная эмиграция, но без необходимости учить иностранный язык — например, вступление войск НАТО в Россию.