Л. Антипенко - Ум и воля полководца (Сталин в области пограничных явлений)

• Название: Ум и воля полководца (Сталин в области пограничных явлений)
• Автор: Л. Антипенко
• Жанр: История

Как неоднократно подчеркивал в своих исследованиях испанский философ Ортега-и-Гассет, в окружающей действительности мы видим, как правило, лишь то, что предвидим. И если случается что-то совсем непредвиденное, люди отказываются в это верить. И. В. Сталин принадлежит к тем явлениям всемирной истории, которые выпадают из кругозора абсолютного большинства штатных историков и журналистов. В Великой Отечественной Войне, став во главе народа освободителя, он совершил то, что, казалось, не по силам любому смертному.

Как и в чем Сталин черпал силы во время противостояния мировому злу, «князю мира сего»? В какой-то мере на этот вопрос пытается ответить в своем исследовании кандидат философских наук Л. Г. Антипенко.

Находки автора подрывают фальшивые устои заказного толкования биографии Сталина и определяют направление дальнейших поисков в этом вопросе.

---

Напомним кратко те этапы, где Джугашвили в то время набирался соответствующего опыта. Осенью 1903 года его ссылают в Восточную Сибирь (Балаганский уезд Иркутской губернии). Почти два года он пребывает в этой ссылке. Затем арест (1908 г.) и ссылка, после почти восьмимесячного предварительного заключения, в Вологодскую губернию. Побег оттуда, совершенный в 1909 году. Тот же вариант ссылки и бегства повторился в сентябре 1911 г. феврале 1912 г. Наконец ссылка в феврале 1913 г. в далекий Туруханский край, где он провел 1914, 1915 и 1916 годы. Напрасны были бы наши усилия, направленные на то, чтобы хоть что-то узнать об этой стороне жизни Сталина из его официальной биографии. В «Краткой биографии», составленной шестью авторами, в числе которых академики Г. Ф. Александров, М. Б. Митин, П. Н. Поспелов, последняя ссылка вождя характеризуется одной простой фразой: «Это была самая тяжелая политическая ссылка, какая только могла быть в глухой сибирской дали». И вся жизнь Сталина в уголовном сообществе подается только в строгих рамках политического аспекта. Отсутствует даже малейший намек на его отношение к параллельному миру. Несомненно, что он не был заинтересован в более открытом освещении данной стороны своей биографии. А между тем изучение путей русского богословия в Тифлисской православной духовной семинарии (1894–1899 гг.) психологически подготовило его к встрече с той категорией лиц уголовного мира, которая выше названа категорией «блядей», или «проституток». Как же они выглядят в историческом ракурсе?

Корни проституции на Руси обнажились наиболее явно в страшные годы религиозного раскола, произошедшего в середине XVII столетия. Опальный протопоп Аввакум (1621–1682) огненным словом клеймил тех, кто стал на путь измены традиционному православно-русскому богословию. «Житие протопопа Аввакума» — ценнейший исторический документ, позволяющий вскрыть духовную основу всей цепи исторических событий в России, простирающейся от эпохи Аввакума в обе стороны — в сторону прошлого и в сторону будущего. Что из этого документа можно узнать? Ересь никонианская, свидетельствует Аввакум, была лишь частью общей ереси, соблазняющей и калечащей души православных. Ведь она шла в наступление вместе с римско-католическим обрядом, вместе с проникновением в православную церковь греков-униатов. Имя же этой общей ереси было «ересь жидовствующих». Отсюда у Аввакума отчаянный возглас: «Безобразники, жиды, единоличники…» и прошедшая сквозь века характеристика поддерживающих разрушительную ересь: «блядины дети».

Первые дошедшие до нас сведения о борьбе православных с ересью жидовствующих на Руси относятся к концу XV века. Тогда жидовствующие обосновали свой центр в г. Новгороде, куда, по свидетельству Иосифа Волоцкого, приехал из Литвы в 1471 году жидовин Схария. Но в действительности ересь жидовствующих стала распространяться на Руси вместе с принятием христианства. До той поры наши славянские предки были знакомы лишь с одной категорией преступников, коих называли извергами. Таковых изгоняли, извергали из общества, поскольку сами себя они ставили вне законов общинной жизни. (Старинный обычай славян нашел поэтический отголосок в поэме Пушкина «Цыганы»: «Оставь нас, гордый человек… Ты для себя лишь хочешь воли…»).

Христианство вместе с Новым заветом от Бога несло Ветхий завет, полнящийся материальными соблазнами и духовными оправданиями всевозможных преступлений: богоизбранному народу все позволено. А значит позволено и всем тем, кто выступает в его защиту. Это как раз в полной мере продемонстрировала Российская революция 1917 года, отдавшая власть в руки «проституток». От ужасов такого невиданного переворота содрогнулись даже самые закоренелые «воры в законе». Как бы себя ни вели они во время революции и гражданской войны, никто никогда не сможет вменить им в вину, будто тогда их законы были возведены в ранг революционных и государственных законов.

Только позднейшее течение событий повернулось в другое русло, и революционный террор стал обретать неожиданный смысл для тех, кто его затеял. В 1933 г., когда по личному распоряжению Сталина издательством «Academia» была выпущена в свет книга «Житие протопопа Аввакума», контуры священной сталинской войны с «легионом» были уже вполне различимы. Ведь ее продолжительность составляла к тому времени не менее 10 лет.

В телефонном разговоре, состоявшемся между Сталиным и Крупской в 1922 году, Иосиф Виссарионович недвусмысленно дал понять на соответствующем жаргоне, к какой категории людей относит он ее, а вместе с ней и всех остальных ближайших сподвижников Ленина.

Ленин, будучи к тому времени безнадежно больным, вынужден был реагировать на этот вызов, о чем свидетельствует специальная записка, подготовленная им к очередному съезду РКП (б) в декабре 1922 г. с добавлением от 4-го января 1923 года. Обнаружив в своих рядах влиятельного человека, находящегося в противоположной категории революционного сообщества, и видя предстоящий в связи с этим раскол в партийной верхушке, он делал последние судорожные попытки свести к минимуму ущерб от того ряда «негативных» событий, которыми он уже не мог управлять. Записка интересна прежде всего тем, что мы находим в ней характеристику представителей ленинской «когорты», полученную изнутри самой этой «когорты».

Ни один честный исследователь, ознакомившись с ней, не сможет утверждать, что облик «истинных революционеров» искажен их врагами. Вот примеры отдельных персоналий с короткими к ним комментариями: «… тов. Троцкий, как доказала уже его борьба против ЦК в связи с вопросом о НКПС, отличается не только выдающимися способностями. Лично он, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК, но и чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела» (см.: Ленин В. И., ПСС, т. 45, с. 345).

Из «чисто административной стороны дела» Троцкому, как известно, принадлежит инициатива по организации в России концентрационных лагерей, что и было оформлено соответствующим решением IX-го съезда РКП (б). Ленин, видимо, не хотел, чтобы такая черта деятельности Троцкого была слишком заметной. «… октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева, конечно, не является случайностью, но он также мало может быть ставим им в вину лично, как необольшевизм Троцкому» (там же). Речь в данном случае идет о прямом предательстве интересов партии со стороны Зиновьева и Каменева, когда они раскрыли замышляемый большевиками план государственного переворота в октябре 1917 года. Но Ленин не ставит в вину лично им данное предательство, так как такое поведение присуще всей когорте и в особенности важнейшему ее представителю — Троцкому. «Из молодых членов ЦК хочу сказать несколько слов о Бухарине и Пятакове. Это, по-моему, самые выдающиеся силы (из самых молодых сил), и относительно их надо бы иметь в виду следующее: Бухарин не только ценнейший и крупнейший теоретик партии, он также законно считается любимцем всей партии, но его теоретические воззрения очень с большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским, ибо в нем есть нечто схоластическое (он ниюгда не учился и, думаю, никогда не понимал вполне диалектики)» (там же).

При такой характеристике Бухарина любой нормальный человек станет в тупик, так как он не поймет, как можно быть крупнейшим теоретиком партии и в то же время никогда ничему не учиться, даже марксизму. Какими же принципами руководствовались эти люди, присваивая себе эпитеты «честнейших» и «крупнейших»? Их принципы были подчинены жесткому правилу отбора, выражаемому словами: «принадлежит — не принадлежит». О какой принадлежности идет речь, становится ясным из характеристики Сталина. «Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью». «Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общении между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т. д. Это обстоятельство может показаться ничтожной мелочью. Но я думаю, что с точки зрения предохранения от раскола и с точки зрения написанного мною выше о взаимоотношениях Сталина и Троцкого, это не мелочь, или это такая мелочь, которая может получить решающее значение» (там же, с. 346). За вязью таких слов, как «слишком груб», «терпим», «лоялен», «ничтожная мелочь» (превращающаяся в мелочь, «которая может получить решающее значение») и т. п., проглядывает у Ленина в конце концов однозначный эталон принадлежности к «когорте», и таким эталоном в данном конкретном случае выступает Троцкий, которого, как известно, сам Ленин называл «проституткой». До поры до времени как Сталин, так и его противники внутри партии, не были заинтересованы в том, чтобы раскрывать свою принадлежность к противоположным категориям параллельного мира. Грубый партийный жаргон, о котором упоминает в своей записке Ленин, указывает лишь на общий признак этого мира. Его же фундаментальные внутренние противоречия были раскрыты позже. И теперь мы можем судить о них благодаря публикации таких документов эпохи, как «Красная симфония» И. Ландовского.