Сергей Шхиян - Юродивый

• Название: Юродивый
• Автор: Сергей Шхиян
• Издательство: АСТ; Северо-Запад Пресс
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-035916-0

Он хотел всего лишь съездить на пикник. Но врата времени отворились и забросили его в далекое прошлое. И теперь он не простой российский парень. Он — БРИГАДИР ДЕРЖАВЫ. В его руках — штурвал истории. В его памяти — будущее России…

---

— Теперь иди к Кошкиным и помогай им справляться с горем. А сюда ко мне пришли Марфу, и прикажи дворовым холопам, чтобы нас не беспокоили.

Степан кивнул и направился к выходу, но не удержался и задал еще вопрос:

— А что, Марфа тоже не Марфа?

Я засмеялся и махнул рукой:

— Нет, с ней-то, как раз, все в порядке.

— Все-таки я насчет Сечи сильно сомневаюсь, — грустно сказал он, — вдруг меня казаки не поймут.

Я пожал плечам и запорожец ушел в такой задумчивости, что я подумал, непременно забудет о моей просьбе. Однако минут через пять появилась Марфа, оглядела светелку и меня, уже покоившегося на перине, скромно потупив глаза, спросила:

— Ты меня звал?

— Звал. Ложись со мной, отдохни, а то, наверное, уже падаешь от усталости, — ответил я, отодвигаясь на край полатей.

— Как скажешь, — послушно ответила девушка и начала развязывать свой монастырский платок.

Я, чтобы ее не смущать, закрыл глаза. Лежал и думал, смогу ли, наконец, попасть в заветный лес. Гривов теперь был свободен, и если не оставаться на похороны, то отправиться туда можно хоть завтра.

— А вот и я, — сказала мне на ухо Марфа, прижимаясь к плечу теплой грудью.

— Ты? Да… Я, в общем-то, не это имел в виду…

— Ты не очень устала? — спросил я, когда мы кончили целоваться. — Может быть, просто поспишь?

— Спать нужно ночью, а не днем, — здравомысляще, объяснила она, очередной раз, продемонстрировав, что у мужиков, в частности у меня, с адаптацией к обстоятельствам не все в порядке. — Будет еще время выспаться!

Против этого мне нечего было возразить, да и не особенно хотелось. Тем более что мы все равно уже были раздеты…

Потом, после всего, мы, сумели немного поспать. Отдохнуть было жизненно необходимо. Вечером должны были прийти крестьяне, и к этому времени следовало решить, что семейство Кошкиных будет делать дальше. То, что я говорил Степану, о его женитьбе, будущей семье, были лишь предположения, правда, построенные на наблюдении за отношениями молодых людей. Как пойдут переговоры с мужиками, я прогнозировать не мог. У помещика было столько врагов, что ненависть к нему, даже мертвому, могла привести к самым неприятным последствиям. Теперь, когда от меня ушел Полкан, мы со Степаном остались вдвоем против всех. Гривова и Ивана Степановича, я не считал. Защищать помещичьих пащенков было не их дело, к тому же они были пришлые, погорельцы и авторитета в здешней общине не имели.

Чем кончится сегодняшний день, я не представлял, но знал твердо, что пока жив, не позволю убить детей, каким бы подлецом и тираном ни был их отец. И еще не мог допустить, чтобы сюда для разборки и наказания крестьян, пришли стрельцы. Тогда пострадают и взрослые, и дети, только не барские, а крестьянские. Короче говоря, ситуация складывалась очень сложная и разрешать ее нужно было на чистую голову.

Проспав около часа, мы с Марфой проснулись от гомона в нижней части терема. Дверь в светлицу почему-то закрывалась на засов только снаружи, внутри запоров не оказалось и в любую секунду нас могли прихватить, что называется, голенькими и тепленькими. Оставив девушку досыпать, я оделся как по тревоге и пошел узнавать, кто так шумит.

Оказалось, что внизу собрались дворовые люди и обсуждали ситуацию.

Мое появление заставило всех замолчать. Похоже, то, что мы с Марфой заняли теремную светелку, никто не знал. Холопы молча смотрели, как я спускаюсь вниз по лестнице.

Все они были безоружны, а я при сабле и кинжале. Больше других струхнул давешний герой, заколовший барина. Он сменил свой красный кафтан на серый крестьянский армяк, но я его все равно сразу узнал.

— О чем спор, добрые люди? — миролюбиво спросил я, присаживаясь на свободное место.

То, что я никак не представляю интересы помещика, холопы знали. Как знали и о сожженной по приказу Кошкина избе, в которой мы с Марфой жили. Может быть, кто-то из них был даже исполнителем. Однако сегодняшнее утреннее противостояние с оружием в руках, ставило нас по разные стороны баррикады.

— Вот, собрались, поговорить, как дальше жить, — сказал представительный мужчина, с круглыми, калорийными щеками. — Не знали, что ты здесь…

— Понятно, — сказал я и спросил убийцу. — Ты за что барина заколол?

Мужик нахмурился и не ответил. За него объяснил другой, совсем маленького роста, но с большой лобастой головой:

— Бабу его боярин велел до смерти забить, Нельзя гайдукам жениться, а он, — маленький кивнул на убийцу, — ослушался и тайно венчался. За ослушание и запороли.

Налицо оказалась еще одна любовная драма и человеческая трагедия.

— А почему не тебя запороли, а жену? — спросил я, не поняв логики в наказании.

— Баба его барину глянулась, хотел, что бы только с ним жила, а Гаврила ее увел да под венец.

— Не успели мы с ней к вам в казаки уйти, — с тоской сказал убийца. — Что ж, на мне грех, я и отвечу. Мне теперь без Прасковьи все одно не жить…

«Ну, какие же мы все оказывается, романтичные, — подумал я, — как любовь, так до гробовой доски. Ромео и Джульетта отдыхают».

— Мы вот тут думаем, — продолжил головастый, — как нам дальше жить, Дарья девка хорошая, добрая, но хоть и в поре, а в хозяйстве не понимает. Не бабье это дело. Мальчонки малы, им еще много годов в тычки играть. А что с нами будет?

— Уходить надо к черкасам, — подал голос Гаврила, — все равно здесь не жить!

— Куда ж уйдешь с бабами да детьми малыми! — разом забыв обо мне, продолжили спор холопы. — Вот ты Гаврила душегубец, так и уходи. С тебя с вдовца, какой спрос. А у меня семеро по лавкам, все друг друга мала-мала меньше.

— И уйду! — сердито сказал Гаврила. — Мне все одно не жить, будет не кнут, так топор, не плаха, так кол.

— За нашего барина, поди, не то что на кол посадят, а, пожалуй, и колесуют, — вступил в разговор еще один холоп, добавив убийце лишний заряд оптимизма.

— Послушайте теперь, что вам скажу, — вмешался я в разговор, когда он пошел по второму кругу. — Если Дарья пойдет замуж за моего друга казака, то лучше барина у вас не будет. Человек он смелый, честный и добрый. И с хозяйством со временем разберется и от врагов защитит. А ты, Гаврила, правда, уходи в казаки. На тебя все равно кто-нибудь донесет, не чужие, так свои.

Все молчали, обдумывая мои слова. Было тихо, никто не спешил высказаться. Вдруг убийца схватил шапку, закрыл ею лицо и заплакал. Потом встал и поклонился собранию в ноги.

— Простите меня православные, грех на мне великий. Загубил я свою душу! Не за то каюсь, что кровопийцу убил, а за то, что Прасковью от лютой смерти не сберег и свою душу отдал на вечную муку. Простите, если можете!

Его порыв был неожидан, как и слезы у здорового, крепкого мужчины.

— Ты, Гаврила, того, не рви душу, — мягко заговорил головастый холоп, — на ком греха нет. Прими обет, покайся, Господь милостив, глядишь и простит.

— Нет мне прощения, пропащий я человек! — ответил тот, размазывая слезы по лицу.

— Погоди убиваться, — остановил я его, — хочешь, я тебе помогу?

Что-то меня сегодня весь день тянуло на добрые дела, не иначе к скорым неприятностям.

— Помоги, казак, помоги, век за тебя молиться буду!

— Степан, мой товарищ, запорожский казак, Запорожье самое опасное место на свете. Сечевики малым числом насмерть стоят против татарских набегов, потому ни жен у них, ни детей, ни изб, ни пашни, а одно святое товарищество. Хочешь грех искупить, иди служить вместо него.

Почему-то предложение заинтересовало не только Гаврилу, но и всех холопов. Я принялся рассказывать о вольной и опасной жизни запорожцев, живущих в лесных вырубках на островах, ниже знаменитых Днепровских порогов. О том, что живут они куренями и сами выбирающие себе командиров, об их походах против турок и персов, и богатой добыче…

Рекламная акция мне удалась, крестьяне слушали сказочный рассказ о вольной запорожской жизни, затаив дыхание. Только вот, окончить мне его не удалось, в терем влетел мальчишка и закричал, что приехали стрельцы. Гаврила вскочил с лавки и заметался по каморе. Забрезжившая ему воля, вот-вот могла обернуться отрубленной головой. Остальные слушатели тоже заволновались. Все понимали, если начнутся разборки с властями, то мало никому не покажется. Они у нас испокон века сначала бьют правых, а уже потом ищут виноватых.

— Что за стрельцы? — я поймал мальчишку за рукав, спросил я. — Много их?

— Видимо-невидимо! — торопливо, ответил он, спеша еще кому-нибудь рассказать сенсационную новость. — Все с топорами и саблями!

Я отпустил пацана и попытался успокоить Гаврилу:

— Не вздумай убегать, лучше сиди здесь. Может быть, они просто так заехали! А вы предупредите всех своих, чтобы рта не раскрывали! — закричал я остальным холопам. Я сам начал волноваться. Нежданный приезд стрельцов мог опять сорвать мне поход в заповедный лес.