Поль Феваль-сын - Кокардас и Паспуаль

• Название: Кокардас и Паспуаль
• Автор: Поль Феваль-сын
• Издательство: Дом
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-85201-215-7, 5-85201-212-2

Романы «Марикита», «Кокардас и Паспуаль» завершают серию книг о приключениях Горбуна – отважного де Лагардера. Их действие разворачивается во Франции и Испании XVIII века.

---

– Как? Это вы? – вскричал изумленный домовладелец.

– Тише! – быстро ответил Жан-Мари, увлекая хозяина во дворец и поспешно закрывая дверь, дабы укрыться от назойливого любопытства зевак.

– Что мне теперь делать?.. – начал было плаксиво сьер де Ламот, но юноша произнес суровым тоном, сразу пресекая все сетования:

– Будьте довольны, что сами уцелели. Да вас и сейчас еще можно отправить в тюрьму Шатле за пособничество…

– Вам легко говорить! А я разорен… дом мой разрушен, да и кто согласится жить в разбойничьем притоне…

– Хватит жаловаться, приятель! Вам возместят убытки, – неторопливо оборвал его Берришон, хлопнув по кошельку, издавшему приятный мелодичный звон. – Возьмите себя в руки. Нам нужно получить от вас некоторые сведения…

– Что желаете знать ваша светлость? – спросил воспрянувший духом хозяин.

– Сущие пустяки. Во-первых, никакая я не светлость, меня зовут просто Берришон. Во-вторых, куда девались негодяи, которых вы приютили в своем доме? Кто-нибудь из них возвращался сюда?

– Нет! И я боюсь, что никогда их больше не увижу… плакали мои денежки! Такие тяжелые времена, сударь… а уж когда отказываются платить по счетам, то просто режут без ножа!

– Перестаньте хныкать! – бросил Берришон, сунув в руку домовладельца несколько золотых монет, что произвело немедленный эффект: сьер Ламот внезапно расцвел и рассыпался в льстивых благодарностях.

А Жан-Мари продолжал:

– Вот еще что нужно сделать: если кто-нибудь из этих людей появится здесь, вы немедленно дадите знать в Неверский дворец… Не забудьте об этой моей просьбе! Вы дорого заплатите за измену, господин Ламот!

– Я все исполню, можете положиться на меня! Я ваш душой и телом! И никогда вам не изменю!

– Очень хорошо. Итак, прощайте… и помните!

Толпа перед дверьми несколько поредела, и Жан-Мари покинул Мантуанский дворец без всяких затруднений. На площади де Виктуар его поджидали мастера фехтования.

– Мерзавцы вряд ли вернутся на улицу Монмартр, – сказал им ученик, – придется искать в другом месте.

Когда Лагардеру сообщили неприятную новость, он не выразил ни малейшего удивления. Этого следовало ожидать. Таким образом, разведка Берришона принесла удовлетворение одному только хозяину дворца, весьма пострадавшего в ходе ночного сражения. Предстояли новые поиски, и никто не мог сказать, сколько они продлятся. Ситуация становилась невыносимой.

Лагардер чувствовал, что силы его слабеют. Сколько раз уже приходилось ему ставить на карту жизнь, а цель была по-прежнему далека. Безжалостный и неуловимый враг мог в любую минуту нанести удар. Все нужно было начинать сначала.

В это утро после штурма граф был особенно печален. Аврора, видя, как он неприкаянно бродит с опущенной головой по дворцу, вспоминала тяжкие дни в Испании: им казалось тогда, что лишь смерть может избавить от мук, и Лагардер признавался священнику, что готов уйти вместе с ней в мир иной. Она же отвечала ему: «Друг мой Анри, я не страшусь смерти и последую за тобой повсюду». С тех пор прошло много лет: она стала взрослой и познала любовь; вскоре должна была состояться их свадьба, – но все то же препятствие, все тот же человек преграждал им путь, и, казалось, от него не было спасения.

Не в силах смотреть на страдания возлюбленного, Аврора уже хотела сказать ему, как в былые времена:

– Друг мой Анри, я не страшусь умереть. Если счастье в этом мире для нас недостижимо, уйдем рука об руку в мир иной.

Однако Флор зорко следила за ними. Угадав, какая пропасть отчаяния разверзлась в их душах, она поняла, что не смеет терять надежду, хотя собственное счастье тоже представлялось ей ускользающей мечтой. Силой своего духа она должна была помочь Авроре и Лагардеру обрести мужество. Поразмыслив, донья Крус решила, что всем им необходимо совершить паломничество к надгробной часовне Филиппа Лотарингского. Граф Анри укрепится там в решимости сдержать свою клятву; Аврора ощутит незримую поддержку того, кто дал ей жизнь, а мадам де Невер обретет силы, дабы терпеливо ожидать неизбежную развязку. И все они вознесут молитву, свято веруя в справедливость Господнего суда.

– Мертвые говорят, если такова их воля, – сказала цыганка. – Герцог Филипп некогда разрушил планы Гонзага… Уверяю вас, что сегодня вы вновь услышите его голос, его призыв к отмщению.

– Вы правы, дорогое дитя, – воскликнула мадам де Невер, прижимая ее к груди. – Мы должны услышать тех, кого больше нет: это укрепит наш дух; мы должны исполнить их приказ, и тогда непременно одержим победу… Родные мои, пойдемте молиться на могилу герцога Филиппа Неверского!

Час спустя возле церкви Сен-Маглуар остановилась карета, и из нее вышли четыре женщины: мадам де Невер с дочерью, донья Крус и Мелани Льебо. Лагардер, Шаверни и все остальные их спутники шли пешком, окружив экипаж, словно почетная стража.

Аврора побледнела, увидев место, где ей довелось пережить столько мук, когда она в подвенечном наряде ожидала своего жениха, идущего на казнь. В одну секунду тысяча восхитительных и ужасных воспоминаний промелькнула перед ее умственным взором, и все случившееся после показалось ей каким-то кошмарным сном. Вот сейчас она снова услышит отдаленный ропот толпы, сопровождающей осужденного! Она уже не помнила, как ее похитили сообщники Гонзага; забыла о физических и душевных страданиях, пережитых ею в Испании, а затем и в Париже; о радости спасения, когда она вновь обрела и Анри, и мать, – в эту страшную минуту мадемуазель де Невер еще раз переживала невыразимую муку, как в ужасный час у алтаря церкви Сен-Маглуар, в которую с тех пор избегала ходить. И вот во второй раз привела ее сюда роковая судьба!

Анри увидел, как Аврора пошатнулась, и протянул руку, чтобы поддержать ее. И лишь при прикосновении его теплой ладони, лишь при взгляде на любимое лицо она пришла в себя и осознала, что происходит. Взор ее упал на скульптурное распятие – на Христа, который страдал больше, чем она. Тогда девушка стала медленно подниматься к алтарю, опершись на руку графа, и в глазах ее внезапно вспыхнула надежда.

У подножия она остановилась – на том самом месте, где некогда преклонила колени, и куда пролились ее слезы!

Рядом с ней молилась мадам де Невер, припав к холодным мраморным плитам, – молилась об отмщении супруга и о счастье дочери. Флор возносила молитву за всех и за себя, а мадам Льебо безмолвно взывала к небу, доверяя лишь ему тайну своего сердца.

Позади женщин, преклонив колено и опустив голову, стояли их верные защитники. Конечно, Кокардас с Паспуалем не способны были уже вспомнить ни одну молитву, – но они убеждались в существовании Бога, видя простершегося пред ним Лагардера. И в простоте души по-своему просили даровать счастье тем, кому были преданы всем сердцем.

Но если бодрствует Господь, то не дремлет и враг рода человеческого. Безымянный переулок соединял один из боковых притворов церкви Сен-Маглуар с особняком принца Гонзага – бывшим особняком, ибо у изгнанников нет достояния.

По этой улочке редко кто ходил даже днем, и здесь легко было устроить засаду: под прикрытием кладбищенской стены можно было не бояться любопытных глаз.

В тот самый момент, когда мадам де Невер, Аврора и их друзья входили в храм Господень, в саду при особняке тихо скрипнула калитка. Филипп Мантуанский и его фактотум, озираясь, осторожно выскользнули за ограду и пошли вдоль стены, пока не оказались у бреши, пробитой для того, чтобы к церкви могла подойти процессия с мощами святого Гервазия. Пятеро человек с обнаженными шпагами в руках поджидали тут своего повелителя, готовясь выполнить любое его распоряжение. Ибо Гонзага решился действовать с безоглядной отвагой, поскольку другого выхода у него просто не было. Изгнанный из Мантуанского дворца, он принужден был скрываться не только от Лагардера, но и от полиции господина де Машо. Все пути к отступлению оказались отрезаны, и принц напоминал загнанного зверя, которому не остается ничего другого, как защищаться до последней капли крови, с яростью отчаяния.

Бросая вызов судьбе – что было, как ни странно, самым разумным в его положении, – он поселился в бывшем своем доме, надеясь, что никому не придет в голову искать его именно здесь. Вот почему он услышал, как подъезжает карета, и увидел, как враги его входят в церковь. Сам дьявол предавал ему в руки Аврору и Лагардера!

Первой мыслью принца было воспользоваться счастливой случайностью немедленно, но, поразмыслив, он отказался от этого намерения. Была ли тому причиной святость места? Конечно, нет! Гнев Господень не страшил принца Гонзага. Однако он не посмел напасть на своих врагов в открытую, предпочитая разить в спину. Целью его было убийство, а не честный бой. Тем не менее, он мысленно поздравил себя с удачным решением занять особняк, ибо это позволило подготовить последний, решающий удар.