Генри Джеймс - Женский портрет

• Название: Женский портрет
• Автор: Генри Джеймс
• Издательство: Наука
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1984

Генри Джеймс – признанный классик американской литературы. Его книги широко издают и переводят на иностранные языки, творческое наследие усиленно изучают и исследуют. Ему воздают должное как романисту и теоретику романа, как автору рассказов и путевых очерков, критику и мемуаристу.

«Женский портрет» – один из лучших романов Джеймса. Изабель, главная героиня повествования, познает прелести брака с никчемным человеком. Ее судьба – стечение роковых обстоятельств. Будучи бесприданницей и оказавшись в Европе, она отказывает вполне достойным претендентам на руку, а получив состояние, связывает жизнь с проходимцем Осмондом, женившимся на ней только для того, чтобы обеспечить внебрачной дочери Пэнси, рожденной от куртизанки, приличное существование. Иллюзии рушатся, надежды на счастье никакой, но Изабель со стоическим мужеством переносит все выпавшие на ее долю беды.

Издание содержит статьи Генри Джеймса, перевод, примечания и заключительная статья М.А.Шерешевской.

---

– Вовсе нет. Она не произвела на меня впечатления особы, которую нужно жалеть. Скорее я ей завидую. Впрочем, чтобы мне решить этот вопрос, объясните хотя бы в общих чертах, в чем вы видите свой долг.

– В том, чтобы показать ей четыре европейских страны – две из них пусть сама выберет – и дать возможность в совершенстве выучить французский. Она уже и так его неплохо знает.

– Звучит суховато, – слегка нахмурился Ральф. – Даже при том, если две страны она выберет сама.

– Суховато? – сказала миссис Тачит, смеясь. – Предоставим Изабелле сбрызнуть наше путешествие живою водой. Ее присутствие освежает, как летний дождь.

– Вы считаете ее одаренным существом?

– Не знаю, одаренное ли она существо, но девица она умная, с характером и пылким нравом. Она понятия не имеет, что такое скука.

– Охотно верю, – сказал Ральф и вдруг добавил: – А как вы ладите между собой?

– Не хочешь ли ты сказать, что со мной скучно? Она так не считает. Другие девушки – возможно, но не она – она слишком умна для этого. По-моему, ей очень занятно со мной. И мы превосходно ладим, потому что я ее понимаю; я знаю девушек этой породы. Она во всем прямодушна – я тоже. Мы обе знаем, чего нам друг от друга ждать.

– Милая мама! – воскликнул Ральф. – Кто же не знает, чего ждать от вас. Меня вы ни разу не удивили. Разве что сегодня, подарив мне хорошенькую кузину, о существовании которой я даже не подозревал.

– Ты и в самом деле считаешь ее хорошенькой?

– Прехорошенькой. Впрочем, это не главная ее прелесть. В ней есть что-то необычное, что-то свое – вот это-то меня и поразило. Кто эта своеобразная девушка? Что она такое? Где вы нашли ее? Как познакомились?

– Я нашла ее в старом доме в Олбани. Шел дождь, и она сидела в мрачной зале с толстенной книгой в руках и умирала от скуки. Правда, она не понимала, что скучает, но, когда я уходила, она, по-моему, была весьма благодарна мне за то, что я открыла ей на это глаза. Ты скажешь, незачем было это делать – незачем было вмешиваться в ее жизнь. Возможно, ты и прав, но я сделала это намеренно: мне показалось, она предназначена для лучшей доли. И я подумала, что сослужу ей добрую службу, если возьму с собой и покажу белый свет. Она считает себя весьма осведомленной особой – как и многие девицы в Америке. Однако, как и многие девицы в Америке, она глубоко заблуждается. Кроме того, если хочешь знать, я подумала, что с ней не стыдно показаться на люди. Приятно, когда о тебе существует хорошее мнение, а в моем возрасте ничто так не красит женщину, как хорошенькая племянница. Ты знаешь, я много лет не встречалась с дочерьми моей сестры: у них был отвратительный отец. Но я всегда намеревалась что-нибудь для них сделать, как только он переселится туда, где всем найдется местечко. Я навела о них справки и без предупреждения отправилась к ним сама. И объявила, кто я. Кроме Изабеллы, там еще две сестры, обе замужем; я познакомилась только со старшей и ее мужем – крайне неприятный субъект, к слову сказать. Его жена, по имени Лили, очень обрадовалась, узнав, что я заинтересовалась Изабеллой; она утверждает, будто ее сестре как раз и нужно, чтобы ею заинтересовались. Лили говорила о ней так, точно это непризнанный талант, который нуждается в поощрении и поддержке. Возможно, Изабелла и в самом деле непризнанный талант, только я еще не разобралась, какой. Миссис Ладлоу пришла в восторг, когда я сказала, что возьму ее сестру в Европу. Они все там смотрят на Европу как на прибежище для эмигрантов, для ищущих спасения, как на край, куда можно сбыть излишек населения. Изабелла с радостью откликнулась на мое приглашение, и дело сладилось без хлопот. Правда, некоторые затруднения возникли, когда речь зашла о деньгах – Изабелла, насколько я могу судить, решительно не желает ни у кого одолжаться. Но у нее есть небольшие средства, и она думает, что путешествует на собственный счет. Ральф внимательно выслушал этот пространный отчет, который, однако, только в незначительной мере утолил его любопытство.

– Что ж, если у нее есть талант, – сказал он, – нам остается выяснить – к чему. Может быть, ее талант в том, чтобы покорять сердца?

– Не думаю. При беглом знакомстве ее, пожалуй, можно принять за кокетку, но это ошибочное впечатление. Во всяком случае, разгадать ее, по-моему, не просто.

– Значит, Уорбертон пошел по неверному пути, – воскликнул Ральф. – А он-то гордится своим открытием.

Миссис Тачит покачала головой.

– Лорду Уорбертону ее не понять. Пусть и не пытается.

– Он очень умен, – возразил Ральф. – Однако вовсе неплохо заставить его иногда поломать себе голову.

– Изабелла с удовольствием заставит английского лорда поломать себе голову.

Ральф снова нахмурился.

– А что она знает о лордах?

– Ровным счетом ничего. А это тем более не сможет уложиться в его голове.

При этих словах Ральф рассмеялся и, взглянув в окно, спросил:

– Вы не собираетесь спуститься к отцу?

– Спущусь, без четверти восемь, – отвечала миссис Тачит.

Сын посмотрел на часы.

– В таком случае у вас еще целых четверть часа. Расскажите мне еще об Изабелле.

Но миссис Тачит отклонила эту просьбу, сказав, что ему придется самому разбираться в кузине.

– Да, – продолжал тем не менее Ральф, – с ней, безусловно, не стыдно показаться на люди. А вот не причинит ли она вам беспокойства?

– Надеюсь, нет. Ну а если и причинит, я все равно не отступлюсь. Я никогда не меняю своих решений.

– Она показалась мне очень непосредственной, – сказал Ральф.

– От непосредственных людей еще не так много беспокойства.

– Безусловно, – сказал Ральф. – И вы первая тому доказательство. Я не знаю никого непосредственнее вас, но, уверен, вы никогда никому не причиняли беспокойства. Ведь, беспокоя других, надо обеспокоить себя. Но вот что еще скажите – мне это только что пришло в голову: умеет она давать отпор?

– Хватит! – воскликнула мать. – Конца нет твоим вопросам. Изволь разбираться сам.

Но Ральф еще не исчерпал своих вопросов.

– А ведь вы так и не сказали, что намерены с ней делать, – напомнил он.

– Делать? Ты говоришь об этом так, словно Изабелла штука ситца. Ничего я не собираюсь делать ни с ней, ни тем паче из нее. Она будет делать, что ей заблагорассудится. Это было ее непременное условие.

– Значит, в той телеграмме вы хотели сказать, что характер у нее самостоятельный.

– Я никогда не знаю, что хочу сказать в телеграммах, особенно в тех, которые посылаю из Америки. Ясность обходится слишком дорого. Пойдем вниз, к отцу.

– А разве уже без четверти восемь? – спросил Ральф.

– Я могу снизойти к его нетерпению, – ответила миссис Тачит. Ральф имел свое мнение на этот счет, но возражать не стал. Вместо этого он предложил матери руку, что позволило ему, спускаясь с нею по лестнице – просторной, пологой, с широкими мореного дуба перилами, считавшейся одной из достопримечательностей Гарденкорта, на минуту задержаться на площадке.

– Вы, кажется, собираетесь выдать ее замуж?

– Замуж? Мне было бы жаль сыграть с ней такую шутку. К тому же она и сама вполне может выйти замуж. У нее для этого есть все возможности.

– Вы хотите сказать, что она уже избрала себе мужа?

– Ну, мужа, не мужа, а какой-то молодой человек из Бостона существует!

Ральф снова двинулся вниз – он не испытывал ни малейшего желания слушать о молодом человеке из Бостона.

– Как говорит отец, у каждой американки непременно есть жених. Мать отказалась удовлетворить любопытство сына, отослав его к первоисточнику, и вскоре ему представилась возможность воспользоваться ее указанием. Оставшись в гостиной вдвоем со своей юной родственницей, Ральф мог вволю наговориться с ней. Лорд Уорбертон, прискакавший из своего поместья за десять миль, уехал еще до обеда, а мистер и миссис Тачит, которые за это время успели, по-видимому, исчерпать интерес друг к другу, под благовидным предлогом усталости удалились каждый на свою половину. Ральф целый час болтал с кузиной, которая вовсе не казалась измученной, хотя первую часть дня провела в пути. Она на самом деле была очень утомлена, знала это и знала, что назавтра заплатит дорогой ценой. Однако она взяла себе в привычку не сдаваться, пока окончательно не выбивалась из сил и не сознавалась в усталости, пока могла выдержать роль. Сейчас это маленькое притворство не стоило большого труда: ей было интересно, и она, говоря ее же словами, «плыла по течению». Изабелла попросила Ральфа показать ей картины; картин в доме было великое множество, и почти все они были приобретены Ральфом. Лучшие висели в дубовой галерее, продолговатой зале превосходных пропорций, с двумя гостиными по оба конца. По вечерам в ней обычно горел свет, однако это освещение было недостаточным, чтобы как следует разглядеть картины, и лучше было бы отложить осмотр на завтра. Так Ральф и посоветовал кузине, и лицо ее тотчас – несмотря на улыбку – выразило разочарование.