Кингсли Эмис - Счастливчик Джим

• Название: Счастливчик Джим
• Автор: Кингсли Эмис
• Издательство: Книгоиздательская фирма «ЛГ-Бестселлер»
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 1993
• ISBN: 5-85498-001-0

В конце 1953 года в Лондоне вышла книга «Счастливчик Джим», имевшая такой шумный успех, что за год выдержала 10 изданий. В ней автору удалось схватить и передать умонастроение, характерное для английской молодежи 50-х годов. Написавший ее сразу стал одним из самых популярных, если не самым популярным английским писателем послевоенного поколения. Это был преподаватель английской литературы в одном из университетов Уэльса – Кингсли Эмис.

Джим Диксон работает преподавателем истории в английском провинциальном университете. Преподает он там первый год и еще проходит испытательный срок. С самого начала он, имея изрядную способность попадать в дурацкие ситуации, производит на своих коллег неважное впечатление. Правда и коллеги Диксону тоже не нравятся. Но делать нечего – в штат попасть всем хочется, поэтому, мысленно рисуя карикатуры на своих сослуживцев и строя смешные рожи, Диксон пытается выглядеть как все. Однако на музыкальном вечере, устроенном эксцентричным деканом, Джим встречает девушку свой мечты, и эта встреча в конечном итоге приводит к неожиданным результатам…

---

Стук по стеклу заставил его обернуться. Из окна нижнего этажа на него гневно смотрели какая-то старая дама и большой попугай. Диксон отвесил глубокий поклон и, вспомнив об автобусе, выбежал на улицу. Ярдах в двухстах автобус, шедший из города, медленно взбирался на холм. Издали Диксон не мог разобрать, что написано на маршрутной табличке, тем более что очки его запотели от беспрерывной беготни, но это, наверное, тот самый автобус, и он должен попасть в него. Он чувствовал – насколько он вообще мог что-либо чувствовать в эти минуты, – если он опоздает на станцию, в его жизни произойдет что-то непоправимое, он лишится чего-то очень для него важного. Он побежал еще быстрее, прохожие шарахались в сторону и с удивлением и негодованием глядели ему вслед. Автобус, пропуская идущие мимо машины, чтобы свернуть на Университетское шоссе, остановился посреди улицы, и Диксон убедился, что это тот, который ему нужен. Он с той же скоростью побежал к углу Университетского шоссе, но автобус уже двинулся и исчез за поворотом раньше, чем Диксон успел добежать. Свернув наконец за угол, Диксон увидел, что автобус стоит шагах в пятидесяти дальше по шоссе и кто-то только что вошел в него.

Диксон перешел на бешеный, сжигающий легкие скоростной бег; кондуктор автобуса бесстрастно наблюдал за ним с задней площадки. Когда Диксон был уже на полпути, кондуктор дал звонок, водитель включил сцепление и колеса медленно завертелись. Диксон обнаружил, что он куда лучший бегун, чем думал; но когда между ним и автобусом осталось не больше пяти ярдов, это расстояние вдруг стало катастрофически быстро расти. Диксон замедлил бег и адресовал хладнокровно наблюдавшему за ним кондуктору хорошо известный и малоприличный жест. Кондуктор тотчас же дал звонок, и автобус резко остановился. Диксон поколебался, потом легкой рысцой подбежал и не без некоторого смущения вошел в автобус, избегая встречаться глазами с кондуктором, который восхищенно сказал: «Ух, здорово бегаешь, малый!» – и в третий раз дал звонок.

Диксон, еле переводя дух, спросил, в какое время автобус прибывает на станцию, то есть на свою конечную остановку, получил вежливый, но уклончивый ответ, несколько мгновений храбро выдерживал любопытные взгляды пассажиров, затем с трудом взобрался на верхний этаж. Его бросало из стороны в сторону, и, кое-как добравшись до передних мест, он рухнул на сиденье, не в силах даже издать стон. Он глотал жгучую вязкую слюну, наполнявшую рот, энергично отдувался, потом дрожащей рукой вытащил из кармана пачку коротких сигарет и спички. Несколько раз подряд прочтя напечатанную на спичечном коробке шутку, он наконец засмеялся про себя, потом закурил – единственное физическое усилие, на которое он был сейчас способен. Немного погодя он выглянул в окно – впереди бежала дорога, и Диксон вдруг повеселел, глядя на залитый солнцем пейзаж. За рядами сдвоенных коттеджей уже виднелись поля, а кое-где между деревьями поблескивала вода.

Кристина сказала, что она «поймет», если он не сможет прийти. Что это значит? «Поймет» ли она, что ему не позволили прийти обязательства по отношению к Маргарет? Или тут кроется неприятный намек на то, что она «поймет», если теперь все происшедшее между ними представляется ему просто сентиментальной глупостью, независимо от Маргарет? Во что бы то ни стало надо застать Кристину, ведь, быть может, он ее никогда больше не увидит. Никогда – какое неприятное слово! Лицо его вдруг исказилось так, что казалось, оно состоит из одного носа и очков: перед автобусом медленно тащился грузовик с несколькими прицепами; на последнем была надпись с призывом соблюдать осторожность и указанием длины автопоезда. Другая надпись, поменьше, тоже призывала к осторожности, но уже в косвенной форме: «Пневматические тормоза». Грузовик, прицепы и автобус поползли со скоростью двенадцать миль в час по дороге, которая, судя по всему, должна была вот-вот превратиться в бесконечную серию крутых поворотов. Диксон с трудом оторвал взгляд от автопоезда и для поднятия духа стал думать о том, что Кэчпоул рассказал ему про Маргарет.

Он понял, что, пускаясь в это путешествие, он уже принял решение. Впервые ему стало ясно, что не стоит спасать тех, кто категорически не желает, чтобы их спасали. И всякие дальнейшие попытки будут не только продиктованы лишь жалостью и сентиментальностью – они будут вредными и в конце концов даже бесчеловечными. В этом – несчастье Маргарет, но оно, как он думал и раньше, всего лишь следствие главного ее несчастья – того, что она непривлекательна как женщина. Характер Кристины более нормален, то есть менее несносен, и это тоже объясняется тем, что ей повезло в смысле внешности. Все очень просто. От везенья уже не отмахнешься, как от чего-то несуществующего или не заслуживающего внимания. Как бы то ни было, Кристина красивее и обаятельнее, чем Маргарет; отсюда нужно сделать все выводы, которые сводятся к одному: приятное во всех смыслах бесконечно приятнее, чем отталкивающее. Ему все-таки тоже повезло – встреча с Кэчпоулом избавила его от липкой паутины жалости. Если бы Кэчпоул оказался другим, он, Диксон, все еще барахтался бы в этой паутине. А теперь ему так нужно совсем немножечко везенья! И если ему повезет, он, быть может, кому-нибудь и пригодится.

Появился кондуктор и вступил с Диксоном в переговоры насчет платы за проезд. Когда с этим было покончено, кондуктор сообщил:

– Мы должны быть на станции в час сорок три, я посмотрел расписание.

– Как вы думаете, мы приедем вовремя?

– Не могу сказать. Пожалуй, если будем тащиться за этой штуковиной, то и не поспеем. А вы что, торопитесь к поезду?

– Да, мне нужно повидать человека, уезжающего в час пятьдесят.

– Я бы на вашем месте не особенно рассчитывал на это. – Кондуктор не спешил уходить – наверное, он хотел получше рассмотреть синяк Диксона.

– Благодарю вас, – сказал Диксон, давая понять, что разговор исчерпан.

Начался кусок совершенно прямой дороги с небольшой впадиной посередине, так что просматривался каждый ярд ее пустого пространства. Далеко впереди из кабины грузовика высунулась тощая смуглая рука и замахала в знак того, что теперь можно обгонять. Водитель автобуса не обратил на это никакого внимания и, постепенно замедляя ход, остановился у автобусной остановки, возле ряда крытых соломой домишек. Две старухи в черном, сверху казавшиеся какими-то сплющенными, выждав, пока автобус не остановился совсем, бочком полезли в него, цепляясь друг за друга, и Диксон потерял их из виду. Через мгновение он услышал, как старухи кричали кондуктору что-то неразборчивое, затем все стихло. Прошло по крайней мере пять секунд; Диксон нетерпеливо заерзал на сиденье, потом изогнулся, стараясь увидеть в окошко причину задержки, но ничего не обнаружил. Может, с водителем случился обморок за рулем или он вздумал сочинять стихи? Так они простояли еще несколько секунд; затем сонная сельская тишина вдруг всколыхнулась: из ближнего домика вышла третья женщина, в сиреневом костюме. Она пристально поглядела в сторону автобуса и, очевидно, опознав его без особого труда, направилась к нему шаркающей походкой, чуть пригнувшись – так военнослужащий подходит к столу казначея за жалованьем. Сходство с этим образом еще больше подчеркивала ее шляпка, сильно напоминавшая солдатскую фуражку, сплющенную колесами машин, а потом окрашенную в вишневый цвет. Весьма вероятно, что старая ведьма – из горла Диксона вырвался металлический звук, когда он заметил ее самодовольную улыбку при виде стоящего автобуса – нашла этот головной убор на дороге перед своим паршивым домишком после военных учений – наследство, оставленное каким-нибудь зазевавшимся деревенщиной из транспортного взвода; по фуражке, упавшей с его головы, прошлись колеса всего батальона.

Автобус не спеша двинулся дальше, и вскоре расстояние между ним и автопоездом стало сокращаться. Диксон чувствовал, что сейчас для него самое главное на свете – это скорость автобуса; он был уже не в состоянии гадать, что скажет ему Кристина, если он застанет ее, и что делать, если он ее не застанет. Он сгорбился на пыльном сиденье, трясясь при каждом толчке, словно от неудержимого смеха, обливаясь потом от жары и страха – слава Богу, он сегодня почти не пил – и вертя головой то туда, то сюда при виде каждой обгонявшей их машины, при каждом повороте, каждом проявлении беспричинной осторожности водителя.

Автобус опять неторопливо шел за автопоездом, который вскоре еще больше замедлил ход. Не успел Диксон вскрикнуть, не успел он сообразить, что происходит, как грузовик с прицепом свернул на боковую дорогу и автобус поехал прямо. «Вот теперь, – воспрянув духом, подумал Диксон, – водитель постарается нагнать потерянное время». Но водитель был явно не способен оправдать эти надежды. Диксон закурил еще одну короткую сигарету, с таким ожесточением нажимая на спичку, словно чиркал ею не о коробок, а о физиономию водителя. Диксон, конечно, и понятия не имел, сколько прошло времени, но, по его расчетам, они проехали миль пять из восьми, отделявших город от станции. И вдруг автобус свернул в сторону, замедлил ход и остановился. Через дорогу с шумом и грохотом трактор тащил что-то, похожее на пружины от гигантской кровати, местами покрытые землей и украшенные полосками дерна. Диксоном овладело бешеное желание сбежать вниз и пырнуть ножом и водителя, и тракториста. Что же будет дальше? Что? И правда, чего можно еще ждать: налета бандитов в масках, катастрофы, наводнения, лопнувшей шины, грозы с падающими деревьями и метеоритами, какого-нибудь вражеского десанта, воздушной атаки красных самолетов, стада овец на дороге, осы, которая ужалит водителя? Если бы его спросили, он выбрал бы последнее. Скрежеща тормозами, автобус пополз дальше, останавливаясь через каждые несколько ярдов перед очередной кучкой старикашек, которые, медленно передвигая ноги, влезали на ступеньки.