Жюль Верн - Маяк на краю света

• Название: Маяк на краю света
• Автор: Жюль Верн
• Издательство: ТОО ФРЭД
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1996
• ISBN: ISBN 5-7395-0016-5

---

Впрочем, на случай появления подозрительных людей в бухте Эльгор были приняты все предосторожности. Железные решетки заграждали окна жилища и магазинов, а двери запирались засовами. Кроме того, Васкец, Фелипе и Мориц были вооружены винтовками и револьверами, и у них было достаточно боевых припасов.

Наконец, вход в башню закрывался массивной железной дверью, взломать которую было невозможно. Немыслимо было проникнуть в башню и через узкие, заделанные прочными решетками бойницы лестницы. На галерею же, окружающую фонарь маяка, можно было бы взобраться разве лишь по громоотводу.

Глава третья. ТРИ СТОРОЖА

Движение судов вблизи Острова Штатов оживленнее всего с ноября по март. Правда, в это время года бывает сильная зыбь, но все же штормы налетают реже. Пароходы и парусные суда, пользуясь сравнительным затишьем, охотнее огибают мыс Горн и обходят новый материк.

Впрочем, корабли показываются в проливе Лемера и южнее Острова Штатов все же так редко, что почти не нарушают однообразия долгих дней этого времени года. С тех пор как были усовершенствованы пароходы, а морские карты стали точнее, и плавание по Магелланову проливу-менее опасно, суда преимущественно избирают этот кратчайший и более легкий путь.

Однообразие — обычный удел жизни на маяках; но большинство сторожей — старые матросы или рыбаки, и оно не тяготит их. Они не считают часов и всегда найдут чем заняться и развлечься. Обязанности маячных сторожей не ограничиваются поддержанием огня от заката до восхода солнца. Васкецу и его товарищам было поручено зорко осматривать окрестности бухты Эльгор, отправляться несколько раз в неделю на мыс Сан-Хуан, наблюдать за побережьем до стрелки Севераль, но никогда не отходить от маяка дальше трех-четырех миль. Они должны были вести «маячную книгу», заносить в нее обо всем происшедшем, о проходивших мимо парусных и паровых судах, их национальности, названии. В этой книге отмечалась высота приливов, сила и направление ветра, перемена погоды, продолжительность дождей, повышения и понижения барометра, сведения о грозах, температуре и других явлениях, необходимых для составления метеорологической карты.

Васкец, родом аргентинец, как Фелипе и Мориц, должен был исполнять на Острове Штатов обязанности главного сторожа маяка. Ему было сорок семь лет. Сильный, здоровый, выносливый, моряк этот много раз пересекал все сто восемьдесят параллелей; решительный, энергичный, привычный к опасности, не раз видел он смерть лицом к лицу. Назначили его старшим не по летам, а за твердость характера и доверие, которое он внушал. Когда он служил в военном флоте Аргентинской республики, он пользовался всеобщим уважением, а когда оказался в числе кандидатов на место хранителя маяка на Острове Штатов, морские власти ни минуты не поколебались предоставить ему это место.

Фелипе и Морица взяли по рекомендации Васкеца, который знал их давно. Первому было лет сорок, второму — тридцать семь. Фелипе был холостяк. У Морица была жена, служившая у хозяйки меблированных комнат в Буэнос-Айресе; детей у них не было.

Через три месяца «Санта-Фе» должен был доставить на Остров Штатов трех других сторожей, а Васкеца и двух его друзей отвезти обратно в Буэнос-Айрес, где они должны были отдохнуть в течение трех месяцев и потом снова вернуться — на смену маячной стражи.

Во второй раз им привилось бы провести на маяке три зимних месяца: июнь, июль и август. Первое пребывание на острове должно было быть сравнительно сносным, но по вторичном возвращении им пришлось бы испытать много неприятного. Однако это нисколько не пугало их. Васкец и его товарищи уже настолько привыкли к переменам климата, что холод, бури и стужа антарктической зимы были им нипочем.

Точно с 10 декабря началась правильно организованная служба. Лампы горели каждую ночь под наблюдением дежурного сторожа, в то время как два других отдыхали. Днем они осматривали и чистили лампы, меняли светильни, и к закату солнца фонарь снова бросал вдаль сильный сноп лучей.

Время от времени, согласно инструкции, Васкец с одним из товарищей отправлялся пешком или в небольшой полупалубной парусной шлюпке в Эльгорскую бухту. Шлюпка эта стояла в маленькой бухточке, где высокие береговые утесы хорошо укрывали ее от восточных ветров — единственных, которые представляли здесь опасность.

Само собой разумеется, пока двое сторожей отправлялись к бухте или в ее окрестности, третий непременно оставался на верхней галерее маяка. Могло случиться, что какой-нибудь корабль, проходя мимо Острова Штатов, вздумал бы дать сигнал. Поэтому один сторож должен был оставаться неотлучно на посту. С террасы видно было море на востоке и на северо-востоке. Высокие прибрежные скалы закрывали вид в других направлениях. Таким образом, чтобы сигнализировать проходящим кораблям, нужно было непременно находиться в дежурном помещении.

Первые дни после ухода рассыльного судна прошли без всяких событий. Было довольно тепло, и стояла хорошая погода. Стоградусный термометр[23] показывал иногда десять градусов тепла. Днем ветер дул с моря, а к вечеру переходил в северо-западный и дул с равнин Патагонии и Огненной Земли.

В течение нескольких часов шел дождь, парило, и можно было даже ожидать грозы.

Под влиянием живительных солнечных лучей начала пробиваться растительность. Соседний с маяком луг сбросил с себя белый снежный покров и расцветился бледной зеленью. Так и манило прилечь под свежей листвой антарктической буковой рощи. Вздувшийся от вешних вод ручей впадал в бухточку. У подножия деревьев, по склонам скал, показались мох, лишаи, ложечная трава, известная своими целебными противоцинготными[24] свойствами. Словом, на несколько недель на окраине Американского материка наступило лето, — весною это время года назвать нельзя, потому что в местности вблизи Магелланова пролива не знают, что такое весна.

День клонился к вечеру, но еще рано было зажигать огонь на маяке. Васкец, Фелипе и Мориц сидели на балконе, окружавшем фонарь, и болтали.

Главный сторож направлял разговор.

— Как вам нравится жизнь на маяке, братцы? — спросил он, набивая трубку.

— Ну, соскучиться-то и устать мы не успели! — отвечал Фелипе.

— Конечно, — подтвердил Мориц. — Да и все-то три месяца, я уверен, пройдут незаметно.

— Так, так, друг мой: пройдут, как корвет,[25] несущийся под своими бом-крюйс-брамселями и лиселями.[26]

— Однако мы не видели сегодня ни одного корабля, — заметил Фелипе.

— Будут и корабли, Фелипе, — возразил Васкец, смотря в кулак, словно в зрительную трубу. — Жаль было бы, если бы напрасно выстроили на Острове Штатов такой прекрасный маяк, освещающий море на расстоянии десяти миль.

— Еще никто не знает о его существовании, — сказал Мориц.

— Ну конечно! — откликнулся Васкец. — Еще не всем капитанам известно, что этот берег теперь освещен. Когда они узнают это, они охотно будут подходить к берегу. Впрочем, мало знать, что здесь есть маяк, надо еще знать, что он светится от заката до восхода солнца.

— Об этом узнают лишь тогда, когда «Санта-Фе» прибудет в Буэнос-Айрес, — заметил Фелипе.

— Правильно, — одобрил Васкец, — когда опубликуют донесение Лафайета, власти поспешат распространить его среди моряков всех стран света. Многие мореплаватели и теперь уже знают обо всем, что здесь произошло.

— «Санта-Фе» ушел три дня назад, — начал высчитывать Мориц, — в плавании он пробудет…

— Ну, что там считать! — прервал его Васкец. — Он пробудет в дороге еще с неделю. Погода дивная, море спокойно, ветер попутный. Корабль идет день и ночь на всех парусах и, наверно, делает девять — десять узлов* в час.

— Я думаю, что он теперь уже вышел из Магелланова пролива и обогнул мыс Дев, — сказал Фелипе.

— Непременно, — согласился Васкец, — а теперь он бежит вдоль берегов Патагонии быстрее патагонских лошадей. Впрочем, кто знает, бегают ли люди и лошади в Патагонии так быстро, как фрегат[27] первого ранга под парусами!

Нет ничего удивительного, что оставшиеся на маяке люди все еще думали о «Санта-Фе». Ведь этот корабль был как бы последним клочком их страны, который от них теперь оторвался. И вот они мысленно следили за ним.

— Что ты сегодня наловил? — спросил Васкец у Фелипе.

— Улов был довольно хороший. Я поймал на удочку десять колбеней.

— Отлично. Ты не бойся, в заливе их еще много осталось. Говорят, что чем больше ловишь рыбы, тем ее больше делается в море. А нам это на руку. Питаясь рыбой, мы сбережем свой запас солонины и овощей.

— А я был в буковом лесу, — сообщил Мориц, — и открыл там кое-какие корни, которые сумею приготовить лучше, чем это делал наш корабельный кок.[28] Увидите, как это будет вкусно!

— Очень приятно. Свежая дичь, рыба и зелень лучше всяких консервов, — сказал Васкец.